Зоя Грэй - Эдичка

Но что больше всего мне нравится в рождественских праздниках, так это подарки. Подарков всегда бывает много, и открывать их для меня сущее удовольствие. В нашем доме мы открываем их утром. В рождественское утро все спускаются в гостиную в пижамах и халатах и начинают открывать подарки еще до завтрака. Завтрака, впрочем, никогда толком и не бывает, все ждут обеда. Когда я был маленький, то думал, что подарки приносит Дед Мороз. По преданию, он проникает в дом, спустившись по дымоходу в камине. С вечера ему оставляют стаканчик виски и блюдо с рождественскими пирожками, прямо возле камина. Утром я всякий раз сбегал вниз смотреть, съел ли Дед Мороз пирожки и выпил ли виски. Тарелка и стакан всегда были пустыми, тогда я бросался к елке, начинал разворачивать подарки и смотрел, что же мне принес Дед Мороз.

Конечно, чтобы все было наверняка и в подарках не оказалось какой-нибудь ерунды, еще в ноябре я писал Деду Морозу письмо и посылал его в Лапландию, где он живет. Дед Мороз был очень добрым дедом. Кроме подарков, он наполнял всякой вкуснятиной большой мешок, который я с вечера оставлял у камина. Представляете, каково было мое удивление, когда одна очень вредная девчонка из нашего класса, круглая отличница Сара, сказала мне, что никакого Деда Мороза нет, а все это дело рук родителей, бабушек и дедушек. Вернувшись домой из школы, я сразу насел на папу:

– Если Деда Мороза не существует, то кто тогда каждый год выпивает виски и ест пирожки?

Папа долго смеялся, потом сказал, что пирожки и виски – это его работа, и попросил меня не расстраиваться, потому что рано или поздно все дети узнают, что Деда Мороза нет. Это было, наверное, одним из самых сильных потрясений в моей жизни, не таким большим, как уход мамы, но и не меньшим. Все сразу стало как-то неинтересно и скучно. Но я подумал-подумал и решил, что подарки получать все равно здорово, и успокоился.

Еще одной очень важной частью рождественских праздников является рождественская пьеса, которую мы ставим в школе. Репетиции начинаются уже в ноябре. До этого распределяются роли. Делает это наша учительница музыки. Она еще совсем молодая и не понимает, как иногда обижает актеров. Мне, например, когда я учился в первом классе, досталась роль звезды. Я стоял в углу сцены, одетый в серебряный костюм. На голове у меня была шапочка со звездой, а в руках я держал палку, на конце которой тоже была звезда. Нам никто не объяснил, при чем тут звезда. И вообще, о чем наш спектакль. Я спросил об этом круглую отличницу Сару, и она посмотрела на меня с презрением.

– Ты, Эдичка, как всегда, все проспал. Нам же мисс Грэй читала о рождении Иисуса Христа еще в октябре. Ты хоть знаешь, что́ мы празднуем двадцать пятого декабря?

– Ну конечно знаю. Рождество.

– Ну а кто родился в этот день?

– Ну… – Я замялся.

– Вот именно, что ну… – передразнила меня вредная Сара. – Мы празднуем рождение Иисуса Христа, Сына Божьего. Об этом и поставлена пьеса, понял?

– А кто знает, как он родился?

– Об этом написано в Евангелии.

– А вдруг все было не так? – Это я решил показать, что тоже не лыком шит.

– Слушай, Эдичка, отстань! Спроси у своих родителей. Я тебе что, энциклопедия?

Вся эта новая информация привела меня в состояние крайнего возбуждения. В то время мне было всего пять лет, мама от нас ушла, и обратиться я мог только к миссис Смит, нашей экономке. Но она была постоянно занята, а папы дома никогда не было. Ну не Борьку же мне спрашивать. На мое счастье, в это время у нас гостила бабушка Варя. Она усадила меня обедать. На обед было мое самое любимое кушанье – котлеты с пюре. Пока я их с удовольствием уплетал, бабушка рассказывала, как в ночь, когда должен был родиться Иисус, Сын Божий, Его родители Мария и Иосиф пришли пешком в Вифлеем, потому что там проходила перепись населения.

– А Иосиф, он что, был Бог? – спросил я бабушку.

– При чем тут это? – прервала свой рассказ бабушка.

– Ну, ты же сказала, что Иисус – Сын Божий, а Иосиф Его отец, значит, Он Бог?

– Да нет. Иосиф только считался Его отцом, а на самом деле отец Иисуса – Бог.

– А-а, это как у одного мальчика из нашего класса. Сам он шоколадного цвета, а мама и папа у него белые, потому что его настоящим отцом был негр с Ямайки. Потом мама вышла замуж за теперешнего его отца, и он его усыновил, но он не настоящий отец.

– Ну, примерно так, – согласилась бабушка. – Так вот, пришли они в Вифлеем, а Мария, мать Христа, должна была родить с минуты на минуту. Но они всё никак не могли найти гостиницу, и хозяин одной из гостиниц предложил им место в хлеву вместе с коровами и овцами.

– Один раз мы с папой и мамой поехали в Шотландию и тоже никак не могли найти гостиницу, а потом один хозяин предложил нам какой-то чулан, и мама стала страшно ругаться. Тогда этот хозяин отдал нам свою дачу на озере, и мы туда поехали, и там было очень здорово.

– Эдичка, – прервала меня бабушка, – я же там была вместе с вами.

– А-а, ну да.

– В небе в ту ночь сияла яркая звезда. Она указывала людям дорогу в Вифлеем, где родился Спаситель.

– А Спаситель – это кто?

– Господи, как все запущено! – застонала бабушка. – Иисус, Он и есть Спаситель.

– А кого он спас? Он же еще не родился, а спасатели должны быть очень сильные, чтобы вытаскивать людей из воды, когда они тонут. Ой, я понял, это когда он вырастет, будет спасателем.

– Не спасателем, а Спасителем. Он спасет человечество. Ну, впрочем, ты прав. Это все равно что вытаскивать утопающих из воды. Так вот, в небе сияла звезда… Теперь ты понимаешь, какая у тебя важная роль? Ведь без звезды никто не знал бы, куда идти, чтобы поклониться младенцу Христу.

– Да я понимаю, но так хочется быть пастухом или мудрецом. У них такие красивые костюмы.

– Ничего, в следующий раз будешь, – успокоила меня бабушка. – А кто играет роль Марии?

– Вредная Сара, подлиза и отличница, кто же еще! А что было дальше?

– Дальше Мария родила сына и назвала его Иисусом. И случилось это в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое декабря. Дальше было еще много чего интересного, но об этом ты узнаешь потом.

Вот так всегда. Как только дело доходит до интересного, бабушка откладывает все на потом. Но в этом году я играл роль Иосифа, Сара, как и тогда, Марию, а новорожденного Христа изображала кукла. Теперь-то я уже хорошо знал историю рождения Иисуса, только не совсем понимал место о непорочном зачатии. С вопросом об этом я пристал к той же Саре.

– Сара, скажи, пожалуйста, а непорочное зачатие – это что? – очень вежливо спросил я.

Вместо ответа Сара почему-то закатила глаза к потолку.

– Господи, Браун-Ройс, ну какой же ты тупица! Спроси у своих родителей. Ой, прости, я забыла, ты же из разбитого дома.