Лариса Райт - Всегда бывает первый раз (сборник)

Андрей не отрывал от жены настойчивого взгляда. Его глаза требовали немедленного безошибочного ответа. И Натка сказала:

– Если хочешь, останемся. – Но тут же спохватилась, опомнилась и подобрала правильные слова: – Я не хочу уезжать. Я хочу остаться.

Натка сказала так мало, но это было гораздо больше, чем она могла бы сказать. «Да, я была слишком наивной. Жила в своем мире, носила розовые очки и считала, что Вселенная вертится вокруг меня. Я обнаружила, что это не так, и разочарование стало слишком сильным. Оказывается, я во многом ошибалась: в людях, в жизненных принципах, в приоритетах. Я думала, мои представления о мире самые правильные, и считала, что мне не по дороге с теми, кто думает иначе. Я ошибалась. Сколько людей – столько мнений и разных путей. Но это вовсе не значит, что наши дороги не должны пересекаться. Я рубила сплеча и резала по живому. Как хорошо, что на этот раз мне удалось вовремя остановиться. Ты меня остановил. Спасибо. Я слишком много и на многих обижалась и в своих обидах потеряла целую кучу лет общения с родными людьми. Почему ты терпел все это? Почему не открыл мне глаза раньше? Ждал, когда прозрею сама? А если бы этого не случилось? Если бы не наступил злосчастный кризис в отношениях? Я бы так и продолжала жить с сознанием собственной непогрешимости и абсолютной правоты во всем. Выходит, нет худа без добра. Все кризисы и проблемы даются не просто так, а для чего-то. Это наш шанс на то, чтобы сделать правильный выбор и идти дальше с открытым сердцем и гордо поднятой головой. Да, уже без розовых очков и юношеской наивности. Но, скажите, чем плох рассудительный, трезвый взгляд на вещи? В конце концов, опьяняющие эмоции не всегда бывают полезными, а зачастую и вовсе становятся губительными. Да, раньше я так не думала. Но лучше повзрослеть поздно, чем никогда. Да, я считала, нашу пару минуют проблемы многих, но что же поделать, если всегда случается этот чертов первый раз? Остается только надеяться, что он будет последним. Ведь можно надеяться, правда? Надеяться же не запрещено? Все люди надеются на лучшее, даже те, кто давно живет без розовых очков. Просто надежде надо помогать. Хотя бы немного. И тогда она обязательно себя оправдает. Теперь я в этом совершенно уверена. Так что я буду надеяться. Надеяться, что мы не перестали и не перестанем любить друг друга. Надеяться, что наши замечательные дети будут счастливы, что мама будет здорова, а сестра… Сестра! Конечно, можно опять отложить и пообещать, что вот завтра всенепременно. Но уж нет. Сегодня такой решительный вечер. Значит, решимости мне должно хватить».

– Я сейчас вернусь. – Натка буквально вскочила из-за стола. Конечно, муж опешил. Она явно выбрала не самый подходящий момент для того, чтобы попудрить носик. Андрей молча смотрел на нее вопросительным, растерянным взглядом. Разве они все сказали друг другу?

Натка молча оправдывалась: «Не все, но достаточно для того, чтобы на секунду прерваться. А, ладно! К черту секреты и недомолвки!»

– Мне надо позвонить Аленке.

– Аленке? – Удивление в глазах Андрея достигло предела. Он походил на человека, которому жена, с которой он прожил двадцать лет, только что сообщила, что все это время работала на иностранную разведку. Во всяком случае, вид его буквально кричал: «Господи! Кто это? Я ее совсем не знаю!»

«Не знаешь. Но она тебе понравится». Натка дерзко подмигнула мужу и сказала:

– Да, Аленке. Я что, не могу позвонить родной сестре? У меня же есть сестра, ты не забыл?

– Я думал, ты забыла.

Натка смутилась и огорошила мужа очередным признанием:

– Андрюш, я вспомнила. Я пойду позвоню быстро, а потом мы договорим, хорошо?

– Хорошо. Если это так срочно…

– Ты даже не представляешь как!

Натка буквально выбежала из ресторана. Она не смогла бы четко объяснить, почему этот звонок, с которым она так долго тянула, теперь не терпел отлагательств, но внутри ее буквально клокотала уверенность в том, что она должна, просто обязана выяснить отношения с сестрой прямо сейчас и ни минутой позже. Скорее всего, она хотела чувствовать себя абсолютно счастливой, а счастье, над которым сгущаются тучи нерешенных проблем, никогда не бывает безоблачным.

Натка набирала номер, не зная, что скажет, как и чем объяснит свой звонок. Впервые в жизни она собиралась сказать нечто важное, не продумав заранее и не отрепетировав каждую фразу, не отточив ее до зеркальной глади и не вызубрив все слова наизусть. «А что, если ее не окажется дома?» – обдало Натку внезапным ледяным холодом, но в трубке тут же раздался спокойный голос сестры:

– Алло.

– Аленочка, я тебя люблю! – выпалила Натка и затихла. Во всей Вселенной существовало только два звука: тихое дыхание сестры и громкий стук Наткиного сердца. Наконец раздался и третий: Аленка отозвалась просто, без всяких затей, – так, будто они болтали друг с другом почти каждый день и только вчера расстались:

– И я тебя люблю, Наталочка.

Натка счастливо засмеялась.

– Мы живем на самом берегу моря. У нас большой дом, а у меня куча свободного времени для приема гостей. Приезжай, пожалуйста. Приезжай с мамой, с дочкой. Приезжай одна. В общем, просто приезжай, и все. Когда хочешь.

Аленка молчала всего несколько секунд, потом произнесла будничным тоном, так, будто сестра каждый день звонила и делала ей подобные предложения:

– Ладно, приеду на Рождество.

Натка взвизгнула от удовольствия и выронила телефон. Связь, естественно, прервалась. Но Натка сказала главное. Можно было и не перезванивать. Однако Аленка, видимо, решила иначе, потому что трубка в Наткиной руке требовательно завибрировала и заиграла «Хабанеру».

– Да, я поняла, ты приедешь на Рождество! – закричала Натка. – Это здорово, так здорово, что ты даже не представляешь как!

– Вообще-то, – зазвучал в телефоне удивленный голос подруги Люськи, – я не думала, что в твоей жизни все настолько здорово. Ожидала услышать голос замученной жизнью женщины, которая грустит о своей несложившейся судьбе.

– Почему это? У меня все сложилось.

– Уже развелась? – Люська оживилась, как собака, учуявшая мозговую косточку. – Довольна?

– И ничего не развелась. Не собираюсь даже.

Натка стала ждать слов о том, что она живет скучной жизнью и ничего не понимает в прелести свободного порхания от мотылька к мотыльку, но вдруг услышала:

– Ну вот и молодец! А то я уж за тебя испугалась. Думала лететь спасать от неверного шага, а ты и сама все правильно сделала. Ну и отлично. Ладушки, тогда, – она вздохнула, – значит, тогда прилетать не надо… – многоточие и очередной, уже вопросительный, вздох.

Натка засмеялась: открытая хитрость Люськи была такой родной и приятной.

– Почему не надо? Приезжай, конечно!