Галина Артемьева - Праздник жизни

Она прям возмужала за ночь. В глазах появилась жизнь. Она осознала, что пришла пора расплаты – раньше Тыркин был ей опорой, теперь она его потащит через все страдания, сколько бы их ни выпало.

Мало того, она пришла к выводу, что должна помогать несчастной Сильве. Вот даже как! Кто знает, может, девочка – сирота. Не от хорошей жизни СПИД подхватывают.

С утра она двинулась по магазинам, чтобы явиться в указанную больницу не с пустыми руками, не подозревая, что покупает почти то же самое, что вчера ее милый Тыркин.

Пока она шарила по прилавкам, богач заехал с дачи, где прекрасно выспался, домой за подзаряжалкой для Валькиного телефона. Он был приятно удивлен отсутствием жены. (Обычно после размолвок она встречала его у порога, как бы давая понять, что ничего не произошло и жизнь идет по-прежнему.) Сейчас его даже щекотнула совесть за вчерашнее.

В больнице с Вальки сняли часть бинтов, оставили только нужные. От этого создалось впечатление, что она поправляется не по дням, а по часам. Довольный богач вручил ей подзаряжалку и на минутку присел у столика, чтобы чуть-чуть пообщаться в более спокойной, чем вчера, обстановке.

В этот момент в палату вошла жена. И сама она, и ее шофер несли пакеты с вещами и едой. Валька застеснялась: «Вот это красавица!»

Богач тоже отметил новую, чужую красоту жены. И еще он удивился от неожиданности.

Жена поразилась, что у Тыркина поздняя стадия, а Сильва выглядит намного хуже. Жалко было обоих все равно. Как только шофер вышел, она сказала: «Сережа, я все знаю. Ты во всем можешь рассчитывать на меня. Я от тебя столько хорошего видела. И в горе буду с тобой».

– Ну, понятно, – промямлил муж, поскольку происходила полная для него непонятка.

– Сильва, девочка, – продолжала красавица, – ты прости меня, если можешь. Я готова помогать тебе во всем. Можешь на меня положиться.

Валька совсем еще не умела так просить прощения. Она даже впервые поняла, что другим может быть так же больно, как и ей. Или даже больнее. Но все бывает в первый раз. Или не бывает.

– Это вы меня простите. Я больше виновата. Я наврала про СПИД. Никто не болен. Он меня просто машиной сшиб вчера, ваш Тыркин Сергей Аверьянович. Так что не парьтесь зря.

Вот если б это было в кино, то тут обязательно должна была зазвучать музыка, потому что все молчали, но сильно чувствовали разные чувства. Валькина линия была бы «бум-бум-бум-бум» (учащенное сердцебиение) плюс свербящее «ззззззззззззззззззззззз» (голос совести), тема жены – «о-оо-оооо-о-оо-о-оооо» (вздохи удивления и облегчения), а от мужа исходили бы такие звуковые междометия, которые не поддаются буквенной расшифровке.

– Спасибо тебе, девочка! Ты такая добрая! – одними губами вымолвила красавица.

У нее от счастья ненадолго пропал голос.

– Во дает! Маленькая, а такая находчивая! – неискренне восхитился Валькиной шуткой богач.

За эти несколько музыкальных тактов он внутренне переметнулся от Вальки назад к жене, как к более стабильному спутнику жизни.

В итоге приезжать к Вальке в больницу стала красавица-жена, с которой дружить было легко. С красивыми вообще приятно быть вместе: смотришься в них, как в зеркало, и словно собой любуешься.

Через положенное время с Валькиного лица убрали остававшиеся повязки. Тут-то и таился основной сюрприз. Она сама себя не узнала. Конечно, полежи столько дней в бинтах, всю себя забудешь. И мама родная не узнает.

Так, кстати, и получилось: мама родная именно не узнала. Вместе с папой Вовой. Лицо у Вальки почему-то совсем переменилось: глаза увеличились, носик проявился точеный, и на фоне этого губки капризно надулись.

Все остальное вроде было Валькино: отросшая бесформенная челка, лоб с едва желтеющим синяком, шея цыплячья. А в лице произошли сдвиги. Причем явно положительные. Правда, если что-то даже очень хорошее заявляется ни с того ни с сего, то оно тоже может напугать почище любого фильма ужасов.

– Ой, это не я, – отказалась Валька от своего изображения.

Родители молча сопоставляли прежнюю Вальку с нынешней, ничего не понимая.

Дело же было в том, что когда потрясенный новизной ощущений богач вопил медперсоналу: «Ничего не пожалею, сделайте все как было!», сообразительный травматолог тут же вызвал своего лучшего друга – пластического хирурга. Чтоб и тот заработал. Они друг другу помогали еще со студенческих времен. Коллега и сделал все, что мог, «как было».

Валька, правильно, не узнавала себя в зеркале. Она теперь была такая, как ей всегда хотелось, но ведь так не бывает! Очнувшийся первым папа Вова признал новое лицо своей Сильвы вполне подходящим.

– Да, Валечка, если личико и изменилось, то совсем чуть-чуть. В лучшую сторону, – подтвердила мама.

Они в один момент привыкли, что дочь у них превратилась в писаную красавицу.

– Подросла, оформилась, – говорили. – Знаете, как у Андерсена с гадким утенком… Девочка столько пережила. Просто родилась заново.

Но и это было еще не все. После больницы ее отправили путешествовать. С.А. Тыркин предложил любую страну на выбор, и она попросилась в Италию. Видно, из любви к обуви от-кутюр. Жена богача вызвалась сопровождать Вальку. Через месяц кочевой жизни добрались до Венеции. К этому времени заграница стала привычной и захотелось домой. Кроме того, она устала от некоторых слов, упрямо вдалбливаемых в ее взрослеющий мозг искушенной спутницей: лифтинг, боди-билдинг, целлюлит, носогубные. Валька не намеревалась всю жизнь оставаться молодой, ее вполне устраивало естественное течение жизни: вырасти, повзрослеть, состариться. Хуже она, что ли, станет от нескольких морщин или растолстевшей попы? Внутри-то все равно это будет она, Валька. Тогда зачем гробить свое свободное время на обслуживание тургора собственной кожи? В знак протеста в первом же встречном венецианском магазинчике Валька купила себе самую уродскую маску и тут же напялила. Так и пошла. Прохожие, все до одного, радостно приветствовали существо с жутким носатым пустоглазым лицом: Ciao, bella! Жена богача, поначалу стеснявшаяся Валькиной вычурной внешности, теперь засомневалась: такой успех, не купить ли и ей?

– Шоферу своему купите, – посоветовала Валька. – Что он у вас ходит непонятно как одетый. Надо купить ему форму. Пиджак с аксельбантами. И маски, несколько, на разные случаи жизни. Днем скромненькую, попроще, а на выход вечером вон тот вон нос. И треуголку с бубенчиками. Гаишники будут отшатываться. Вас ваши знакомые зауважают. Праздник без конца!

– А что, – призадумалась красавица. – Китель я ему, пожалуй, куплю.

И в этот момент Вальку осенило, чем можно заняться, вернувшись домой. Они откроют бутик. У богатых есть слуги – кухарки, няньки. Пусть все они ходят в форме. От-кутюр. И пусть богачи соревнуются, у кого слуги круче одеты. А то что-то им скучно стало совсем.