Татьяна Догилева - Тогда, сейчас и кот Сережа

Вспомнила про «Героя», и сразу в голове стала раскручиваться телевизионная лента, т.е. вспомнился другой телепроект, к которому я отношусь с большой нежностью. Так-то у меня проектов на телеке было много, но воспоминания о них радости мне не доставляют, я вообще ТВ не очень люблю, а уж нынешнее и подавно, все тут нынче враки и подставы, за исключением двух-трех проектов, которые еще не успели испортить наши телеумники.

Это уж тоже давно было, многие зрители, может, и не помнят, что первыми решили поставить звезд на фигурные коньки и показать все это шоу на канале «Россия», они у англичан лицензию купили. «Танцы на льду» называлось. Вот оттуда мне и позвонили, не желаете ли, мол, Татьяна, покататься? Я твердо ответила, что не желаю, потому что вообще кататься не умею. «А как же “Покровские ворота”?» Вот только это и умею – немного проехать прямо и повернуться на двух ногах.

А потом, мне лет уже достаточно было, и я отдавала себе отчет, что тело мое успело потерять практически все спортивные навыки, кроме шпагата, с которым я и так уже всем надоела. «Ну, назад ведь сможете проехать?» – не сдавались на том конце провода. «Нет, не смогу. У меня в детстве коньков не было, я из бедной семьи, а когда уже взрослая стала, научиться не смогла».

Но они оказались очень упрямые и все просили встретиться лично. Я им предлагала обратиться к другим актрисам моего возраста, но те умные актрисы, похоже, все уже поотказывались, а я еще о чем-то разговаривала с ними, вот переговорщики и вцепились в меня мертвой хваткой. Им без возрастной актрисы никак нельзя было, так в правилах лицензионных было. Ну, встретились. Очень они меня уговаривали, обещали, что тренеры меня всему научат. И я пошла на компромисс. Сказала: «Дайте мне коньки и отвезите к тренерам, как они скажут, так и будет. Может, я необучаемая этому виду спорта?» Конечно, телевизионщики радостно согласились на такой эксперимент.

Привезли меня на каток к Наталье Бестемьяновой и Андрею Букину, они в этом проекте были назначены тренерами. Вышла я на лед и долго держалась за бортик, пока Андрей не повез меня. Он меня везет, а Наталья кричит на весь каток: «Гениально! Сногсшибательно! Годится!» Покатал меня Букин с полчасика, и решили, что я самая что ни на есть подходящая кандидатура в «Танцы на льду».

Я-то понимала, что все они не по правде меня расхваливают, но так вдруг понравилось, как меня по льду возили! Такие ощущения прекрасные! Только ноги потом болели. И я приняла решение. Встретилась с продюсерами и сказала: «Я понимаю, что иду на позор, поэтому заплатите за позор в два раза больше положенного. Не разоритесь, я всего-то один раз на льду появлюсь, а дальше меня сразу отчислят как самую слабую».

Продюсеры со всеми моими условиями согласились, только заметили, что появлюсь я два раза: в первый день и в гала-концерте, где должны принять участие все соревнующиеся. Ударили по рукам, и я начала тренироваться.

О боже! Как же это было смешно и трогательно! Тренировал меня чудесный терпеливый человек по имени Леша, он сам из парного катания был, а нынче подрабатывал со своей женой-партнершей фигуристом-акробатом на всяких шоу, чаще за границей. И вот Леша, святая душа, стал меня обучать азам. Метод у него был один – ласка, он меня за все хвалил, а я очень старалась.

Болеть за меня бегали служительницы катка. Сначала они мне ничего не говорили, только как-то печально на меня смотрели, когда я с ними прощалась, уходя с катка после тренировок. А потом вдруг стали радостно мне сообщать: «А у вас уже лучше, правда-правда». И я как-то даже и освоилась в руках Леши-тренера. С парниками вообще не страшно: они тебя везут, поднимают, перевертывают – кайф! Сама-то я, без партнера, могла только на прямых ногах проехать вдоль катка, а больше ни-ни. А с Лешей прямо такая смелая! Крутилась у него в руках, и даже поддержку одну освоили: он меня поднимал на руках на уровень груди, а потом подкидывал, и я переворачивалась на 360 градусов. Гордости моей не было предела! И я даже звала своих болельщиц – работниц катка на меня посмотреть, они охали и хвалили: «Ой, мы сначала думали, у вас вообще ничего не получится! А сейчас… Молодец просто!» И я чувствовала себя олимпийской чемпионкой.

Так я гордилась собой, пока мимо не прошел местный тренер и, увидев меня на льду, не закричал в панике: «Вы что делаете? Она же у вас не стоит!» Но время неумолимо двигалось к началу съемок. Партнеров своих мы не знали, это для них должно было стать неожиданностью, и эту неожиданность должны были зафиксировать камеры. Шоу начиналось! И вот знакомят меня с молодым человеком, очень симпатичным, и говорят: «Алексей Урманов, олимпийский чемпион 1994 года в одиночном катании».

И смотрит на меня мой будущий партнер таким странным, ничего не выражающим взглядом. А мне стыдно и жалко его заранее: я самая возрастная, самая неумелая и самая толстая, уж толще него раза в полтора точно. А я наших замечательных фигуристов, занятых в проекте, не знала. Они побеждали в 90-е, время было тяжелое и муторное, и я как-то в тот период фигурное катание не смотрела, а до этого была горячей поклонницей этого вида спорта.

Потом мы с моим Лешей-партнером вышли на лед, и я стала показывать с Лешей-тренером, чему я научилась. Лицо Урманова ничего не выражало по-прежнему, и он молчал. Понял, что нам хана. Надо сказать, что одиночники и парники очень разные, у них центр тяжести в разных местах, одиночнику партнерша на фиг не нужна, она ему только мешает и раздражает до сумасшествия. Урманов отменил предмет моей гордости – поддержку-переворот, походя заметив: «Оба головы разобьем». И стал от меня добиваться чего-то своего. Ага! Он совсем пал духом, искренне не понимая, почему это несчастье, доставшееся по злому року ему в партнерши, не хочет сделать «элементарную троечку и немного повращаться».

И тут я жалобным голосом пропищала: «Я могу шпагат сделать…» Удивлению его не было предела! «Ты садишься на шпагат?» – посмотрел он на меня как на говорящую гусеницу. И я плюхнулась на шпагат. Он первый раз улыбнулся, сказал: «Клево! Это будет наша главная фишка!» И мы закончили нашу нерадостную тренировку. Но деваться-то некуда: show must go on!

Боже, какое счастье, что мне достался мой изумительный Урманов! Они все были прекрасными, наши фигуристы, но честное слово, мой был особенный! С каким-то своим немного мрачноватым юмором и необыкновенным тактом. Стали мы клеить свою программу, только вдвоем, никто нами не занимался. Исходили мы из того, что я могу изобразить на льду. Изобразить я могла крайне мало, а он меня прикрывал как мог. Отношения наши сразу стали замечательные, потому что оба понимали, а он и озвучил, что мы появимся на льду в первый и последний раз.