Надежда Залина - Линия Маннергейма

Когда она пришла в себя от унижения и растерянности, первое, что увидела – то самое, неприятное ей лицо молодого человека. Вот уж кого она предпочла бы сейчас не видеть, а при таких обстоятельствах – особенно. Именно он был повинен в том, что случилось с ней. Он что-то спрашивал, но Лера не могла разобрать ни слова. Ей хотелось одного – оказаться как можно дальше от этого проклятого места.

– С вами все в порядке? – донесся наконец голос.

«Начинается, – затосковала Лера, прикидывая, как бы поскорее избавиться от этого участия. – Как со мною может быть все в порядке, когда я только что грохнулась на твердые и грязные ступеньки? Еще и по твоей вине! И что это за дурацкое выражение, ставшее модным у нас с подачи дебильного американского кино?»

Она пробормотала что-то подходящее случаю, быстро встала, потирая коленку, осмотрела грязные ободранные ноги и стала подниматься наверх. Молодой человек опередил ее и преградил дорогу. Она попыталась обойти его, но он, словно играя, снова встал на пути, не позволяя двигаться дальше. Лера начала злиться. Правда, к раздражению примешивалась некоторая растерянность – что же делать? Не звать же на помощь и не вступать с ним в единоборство, в конце концов. Лера постояла молча некоторое время, а затем взглянула обидчику в лицо.

– Пропустите, – сказала она холодно.

– Вообще-то я рассчитывал на некоторую благодарность, – насмешливо сообщил ей молодой человек.

Удивление Леры было настолько неподдельным, что он пояснил:

– Я же, можно сказать, спас вас от утопления.

До Леры стало доходить: то, что она приняла за невидимый крючок, зацепивший ее футболку, на самом деле было рукой этого самого урода. Он схватил ее за шкирку, словно паршивого котенка, и швырнул прямо на ступени.

Она чувствовала себя ужасно. Болела разбитая коленка, но самым тягостным было чувство какой-то оскорбительности произошедшего. К тому же за свое унизительное избавление от возможности оказаться в Неве она должна была благодарить спасителя.

– Спасибо, – сдержанно произнесла она и предприняла новую попытку обойти парня.

– «Спасибом» тут не отделаться, – издевательски улыбнулся тот в ответ.

– Чего хотите? Денег? – Лера постаралась говорить с нужной долей презрения в голосе и полезла в сумку, прикидывая, какую сумму положено платить за спасение утопающих.

– Будет достаточно вашего имени, – снова улыбнулся он.

– Что? – не поняла она.

– Скажите, как вас зовут.

Лере вовсе не хотелось завязывать знакомство с этим типом. Тем более что и родители, и бабушка в один голос предупреждали, что знакомиться на улице – неприлично и опасно. На приличия ей сейчас было наплевать, но с опасностью незнакомец как-то не состыковывался. Ростом он был не намного выше Леры, да и сложения не слишком богатырского. Лицо самое обычное, с характерной, как ей казалось, питерской бледностью; волосы ни темные, ни светлые – так, что-то среднее. А вот глаза Лере, в общем-то, понравились. Того же оттенка, что и вода в Неве, подумалось почему-то. Реку Лера любила, но симпатии к спасителю это не прибавляло.

– Я не знакомлюсь на улице, – подлаживаясь под его ироничный тон, сказала она.

– Никогда не знакомься на улице, – смешно передразнивая кого-то, произнес спаситель и подмигнул ей, – это неприлично и может быть опасно.

Интонация, с которой он это произнес, была настолько похожа на бабушкину, что Лера невольно улыбнулась. Но решила не сдаваться.

– Вот именно! – подтвердила она.

– Я не простой встречный! Неужели не имею права узнать имя девушки, которую спас?

– Считайте, что совершили бескорыстный добрый поступок. И пропустите меня, пожалуйста, я спешу, – решила закончить Лера препирательство и двинулась прямо на парня.

– И не подумаю, – нахально заявил тот и даже слегка развел руки в стороны, демонстрируя, что проскользнуть не удастся.

Настроение у Леры скакало, как пресловутое бабушкино давление. Раздражение, злость и веселье сменяли друг друга мгновенно. Не зная, что предпринять от растерянности, она, не задумываясь над тем, что делает, размахнулась и ударила спасителя по лицу.

Это только в кино пощечины получаются эффектными и впечатляющими. В обычной жизни они выглядят неуклюже, единственный плюс таких ударов – они болезненны. Грамотно исполненная пощечина требует долгой тренировки.

Удар пришелся куда-то в район уха, да еще пальцы непроизвольно сжались, и вместо ладони она стукнула парня почти кулаком. У нее заболела рука. Молодой человек дернулся от неожиданности и, растерянно глядя на Леру, потер ушибленное место.

– Вот уж не думал, что у… вас такие тяжелые руки. Больно… Ты что, с ума сошла, что ли? – Из-за того, что он держался за лицо, голос звучал искаженно, и полностью разобрать речь Лера не смогла. Возможно, там звучали слова и посильнее.

– Простите, – пробормотала она. Ей стало стыдно. И досадно. Никогда раньше она никого не била по лицу. Но все равно, он сам во всем виноват. – Меня зовут Лера, – смущенно продолжала она, – я не понимаю, как это вышло. Я не хотела.

– Уж не знаю, по какой причине тебя не берут на филфак, но это не повод, чтобы бить всех, кто подвернется под руку!

– Откуда вы знаете, что я поступаю на филфак? – удивленно спросила она.

– У тебя это на лице написано, – буркнул молодой человек.

– Это не может быть ни на чем написано!

– Я наблюдал и сделал выводы.

– Из чего вытекают такие выводы? – Лера была заинтригована.

– А узнать имя своего спасителя ты не хочешь?

– Я не просила меня спасать.

– Ты решила искупаться в жаркий день? Тогда прости, можешь вернуться и вволю поплавать в Неве. Я с удовольствием посмотрю.

Лера решила держаться подальше от неприятных воспоминаний и попыталась сменить тему:

– И как вас зовут?

– Что я слышу!

– Вы что, тоже не знакомитесь на улице?

– Вовсю знакомлюсь. Федор.

– Федор, – задумчиво повторила Лера, – надо же. Расскажите, пожалуйста, как вы догадались, куда я поступаю, ну… и все прочее. Как Шерлок Холмс растолковывал доктору Ватсону. Он ведь тоже вначале делился результатом, а уж потом давал пояснения. Ну, пожалуйста. Мне очень интересно.

– Какие мы, оказывается, вежливые, когда хотим!

– Вы сами спровоцировали меня.

– И ничуть не жалею.

Он снова скорчил насмешливую гримасу. Похоже, это было обычное для него состояние. Но Лера, как ни странно, успела к этому привыкнуть. Она по необъяснимой причине уже не испытывала неловкости перед этим, по сути дела, незнакомым человеком. У нее появилось чувство, что они знакомы давно. Было ли все дело в его имени или тут примешалось что-то еще – разбираться было некогда. Но его нахальство и ироничный тон почему-то перестали ее смущать. За его поведением скрывалось что-то иное, пока Лере неизвестное, но удивительным образом понятное. И главное – она знала, как себя с ним вести. Раньше ей не удавалось так быстро находить общий язык с незнакомыми людьми.