Саша Канес - Жизнь без спроса

Мне пришлось сознаться в своем убогом браке.

– Да, разумеется, у меня был муж, он же – отец моей единственной дочери.

– И где же он сейчас? – буквально пропела свой вопрос Яна.

– Увы! – Я развела руками. – Он покинул меня задолго до Машиного рождения.

– И к кому же ушел этот коварный ветреник? Наверное, – предположила ведущая, – он предпочел вам ту, которой не внушали с детства, что она «мышь серая», не так ли, Анна?

При этих ее иронических словах зал буквально взорвался смехом и очередными бурными аплодисментами. Спустя минуту Яна потребовала тишины. Мне крайне не хотелось выглядеть жалко и неуверенно, потому я решила пойти на то, чтобы эпатировать зал информацией о выбранном Валерой сообществе, почерпнутой из нескольких не противоречащих друг другу источников.

– Увы, – произнесла я, насколько это возможно, с достоинством. – К женщине он от меня не ушел.

– А к кому, к мужчине?! – неестественно громко взвизгнула со своего места Надя.

Яна жестом призвала коллегу к порядку.

– Нет-нет, – продолжала я. – Он ушел от меня в секту «Нагих праведников».

– И что же он там делает, в этой секте? – возбудилась Яна.

– Пьет мочу духовного лидера.

В студии повисла полная тишина. В центре женского форума я видела горделивую фигуру Инны Багратовны. Даже издалека я заметила вспыхнувший в ее глазах искренний интерес.

– Извините, Аня, – обратилась ко мне Яна. – Раз все так серьезно, я вынуждена обратиться к вам с просьбой рассказать нам про это… гм… религиозное сообщество. Лично я слышала о нем в каком-то выпуске вечерних новостей, но меня отвлекли, и я не очень вникла… Возможно, многие из наших гостей тоже не в курсе. Так уж будьте добры, Аня! Что называется, раз уж сказали «а», то «б» за вами.

– Да я сама, знаете ли, не бог весть какой эксперт. Отношений мы с Валерой не поддерживаем, и мне, чтобы что-то узнать, пришлось прибегать к различным источникам, возможно, не всегда достоверным. Секту в конце семидесятых основал бывший гаишник, а впоследствии санитар подольской городской больницы Вадим Шмокин. Начал он с того, что проповедовал так называемую уринотерапию и лечебное голодание. Называл себя народным целителем и собрал немало последователей не только в Подмосковье, но и по всей стране. В годы перестройки ему удалось съездить в Индию и Иерусалим, откуда Шмокин явился обновленным и провозгласил себя не только целителем, но и пророком. Непостижимым образом он попытался соединить в новом религиозном течении индуизм и православие староверческого толка. Имя он себе взял «старец Ипатий» и при этом величал себя «сластолюбивым страстотерпцем». Религиозную деятельность основатель «Праведников» совмещал с крайними формами сексуальной распущенности, а заодно и с коммерцией. В конце концов его застрелили какие-то отморозки-ингуши во время дележа акций ликеро-водочного завода. Покинув наш мир, сластолюбивый старец был возведен единоверцами в ранг «богоподобного пророка», а его охранник и казначей, также бывший мент, а затем второй секретарь Подольского райкома партии Леня Ахромеев стал «блаженным отцом Лавром». Он возглавил общину и повел своих адептов в райскую жизнь твердой рукой. В настоящий момент, судя по информации массмедиа, основное занятие этой очевидно тоталитарной религиозной общины – отъем недвижимого имущества и жен у новообращенных. Недвижимость переписывается непосредственно на имя «блаженного», жен тоже пользует именно он. Говорят, не пренебрегает даже ветхими парализованными старухами – одно слово, божий человек. Кроме того, ему достаются и дочери прозелитов, в том числе малолетние. А что до прочей братии, то пития мочи никто не отменял. Наиболее приближенные допущены к питию мочи самого отца Лавра. Мой бывший муж в этом особо преуспел. Недавно, как уже говорила уважаемая Яна, сюжет о «Нагих праведниках» показывали в вечерних новостях, и я слышала, как Валера пытался утверждать, что моча отца Лавра пахнет фиалками и напоминает по вкусу персиковый нектар. Вроде бы руководителя секты пытаются арестовать, чтобы судить за мошенничество, разбой, серийные изнасилования и растление несовершеннолетних, но сектанты прячут отца Лавра и грозят самосожжением, если того арестуют. Валера по телевизору заявил, что хочет стать первым живым факелом. Вот, собственно, и все, что мне известно о судьбе моего бывшего супруга.

После нескольких секунд тишины зал буквально взорвался аплодисментами, причем без всякой команды!

Дальнейшее совершенно соответствовало предупреждениям Людмилы Степановны. Правда, вопросов практически не задавали. Представительницы женской аудитории высказывали собственные соображения по поводу того, как строить бизнес, общаться с мамой и жить с мужем. В основном это была нечленораздельная чушь, не имевшая никакого отношения к моему рассказу. Чрезвычайно страстно выступило некое юное создание, не достигшее, судя по всему, двадцатилетия. Девушка, назвавшаяся Софией, заявила, что, рассказывая про «Нагих праведников», я оболгала истинно верующих людей. Она быстро завела саму себя и, перейдя на визг, прокричала в микрофон, что за хулу в адрес отца Лавра мне предстоит гореть в аду, так как только такой святой человек, как он, может в свои пятьдесят пять удовлетворить за одну ночь пять глубоко верующих женщин. Далее в ее речи были продемонстрированы еще более глубокие познания по части интимных подробностей жизни затворника. Разумеется, при монтаже ее пылкую речь вырезали.

Из выступивших мужчин мне особенно запомнился один, по имени Самуил. Он сообщил тем, кто не знает, что является математиком и посвятил немало времени описанию семейной жизни с помощью основных понятий, аксиом и теорем. Сверкая глазами, Самуил заявил, что из моего рассказа ему стало ясно, что я не понимаю, что такое мать. После чего попытался дать формальное определение этого понятия. Остановить его удалось только службе безопасности канала. Когда Самуила уводили, он вяло отбивался и, брызгая густой, похожей на пену слюной, вопил, что его сейчас лишают права голоса и теперь он уже точно обратится в Страсбургский суд по правам человека.

Потом дошли до консультантов, соведущих программы. Первой по традиции выступила традиционалистка Валя. Судя по всему, она проспала и мое выступление, и речи своих предшественников. Поэтому она в самых общих словах высказала удовлетворение тем, как я построила свои отношения в семье и на работе, и пожелала почаще вспоминать о том, что я все-таки женщина, и требовать соответствующего отношения к себе со стороны мужа и детей. Судя по Валиной спокойной, доброжелательной речи, ей в дремоте примерещилось, что у нас с неведомым мне пьющим мужем этих самых детей трое, и все мальчики. Катька еще в «Дикобразе» объясняла мне, что Валя последние три года вообще не вслушивается в истории героинь. Но при помощи волшебного искусства монтажа можно исправить и не такое!