Иван Диго - Бумеранг желаний

– Папотька! А ты фто делаеф? Ты бееффя?

– Да, маленькая. Папа решил побриться! Чтобы не быть колючим. А ты дома, значит?

– Да.

– А мама с Катей в школу уехали?

– Да.

Папочка со мной разговаривает. Он большой и добрый. И колючий по утрам. У него такие острые волосы из лица растут. А у мамы не растут. Это только у мальчиков растут, когда они большими становятся. Ой, Селентий тоже прилетел и папочку изображает. Водит около своего личика ручкой и корчит рожицы. Ой, смешной.

– Диана, а ты сегодня куда-нибудь собираешься?

– Не внаю.

Я пожала плечами. Это мама знает, а я не знаю. О! Папочка провел бритвой по лицу, и там остался чистый след. Я тоже хочу попробовать побриться. А мама говорит, что бритву трогать нельзя. Что можно порезаться. А мне все равно хочется. Как же тогда папочка каждый день бреется и не порезался ни разу. Я бы сейчас бритвой вот так…

– Аай! – вскрикнул Леонид и со звоном бросил в раковину бритву. На лице у него появилась маленькая капелька крови, которая начала на глазах увеличиваться в размерах.

Ой! Теперь точно никогда не буду трогать бритву. Ой! Мамочка! Страшно-то как.

Леонид готов был поломать бритву пополам. Сколько брился и ни разу не резался. И вот на тебе. Еще и Диану напугал, как последний кретин. Он схватил полотенце и прижал к лицу. Второй рукой быстро смыл остатки крема, оставив небритой половину лица, и пошел в комнату искать аптечку.

Лера пришла домой. Леонид пил чай в гостиной. Из детской спальни доносились звуки мультика. На бритом лице Леонида красовалась полоска бумаги, пропитанная йодом. Лера с удивлением посмотрела на мужа. Он также посмотрел ей в глаза и пожал плечами, дескать, сам не понимаю, что происходит.

– Понимаешь, задумался с утра, бреюсь-бреюсь и бац, порезался. Еще и Диану напугал так, что она от меня в своей комнате спряталась и мультик там смотрит. Сходи посмотри, пожалуйста, все ли с ней нормально. Я своей кривой мордой ей не показываюсь.

Лера сходила в детскую, потом вернулась обратно.

– Да уж, Леня, сидит на кровати под одеялом и дрожит. Ты уж поосторожнее в следующий раз, пожалуйста. Она сегодня ночью, бедненькая, так плакала, так плакала. Представляешь, проснулась среди ночи и говорит, что ей ужасы всякие снятся. Этот мальчик Боря, воспитательница ее, которая тоже в больнице, и еще ей какой-то мужик приснился – серый и большой и, похоже, тоже больной.

– Серый, говоришь? – Леонид вспомнил Катин рисунок простым карандашом и потемнел лицом. – И что дальше?

– Так вот, приснились ей в страшном сне и начали говорить, что это она во всем виновата. А наша малышка, ты же знаешь, какая она у нас… Плачет… У меня у самой сердце разрывалось, я уж думала, что она заболела.

Леонид помолчал. Было уже одиннадцать утра, а он даже почту еще не смотрел и у телефона с вечера звук отключил. Настолько все достало, и еще противно было. Никогда еще ему от работы противно не было. А тут один «какашкин» вонючий попался, а уже и на работу не хочется.

– Слушай, меня этот вчерашний капитан полиции напряг своей настойчивостью. Давай попробуем с Ди поговорить. Что она помнит? Что-то мне эта возня вокруг детского сада не нравится.

– Нет, Леня, давай поговорим, но не сейчас, ладно? И спала она плохо, и ты ее напугал. Давай в другой раз.

– Ну, хорошо, хорошо. Только ты помнишь, что я вчера тебе говорил? Не понравился он мне.

– Да-да!

В телефоне зазвонил будильник.

– Это еще что за такое. О господи, мне же сегодня к стоматологу. Зуб лечить. Таблеток наглотался за неделю, опухоль прошла, и все забыл. А лечить-то надо. Все, я поскакал…

Умеют же в современной стоматологической клинике сделать все так, будто ты не зуб сверлить пришел, а в ресторан пафосный кофе попить и с друзьями поговорить, отдохнуть, журнальчик почитать. Именно так было в клинике Давидяна. Кофеек, приятная беседа, пока доктора готовятся. А потом укольчик, и ничего не чувствуешь. Андрей копался с зубом часа два, не меньше. Смотрел на него исключительно через специальный бинокль-микроскоп. Время от времени фотографировал при помощи того же бинокля.

– Ну что я тебе могу сказать. Первый этап лечения прошел нормально, но еще раз повторю, ситуация очень зыбкая, случиться может все что угодно. Я тебе рекомендую на зуб не давить, на этой стороне не жевать. Понимаешь ли, мы вскрыли застарелую болезнь. Твой зуб был под коронкой. А каналы в корнях зуба были неправильно залечены и сами по себе были источниками воспаления. Поэтому вокруг корня образовалась киста. Сегодня мы вскрыли верхнюю часть коронки, вынули старую пломбу и заполнили зубные каналы лекарством. Пломбу я тебе поставил временную. Она не может быть такой же твердой. От полноценной коронки осталось только кольцо. К тому же лекарство внутри зуба сильное, оно повлияет и на зуб, и на кисту. В общем, если корень зуба лопнет, то его придется удалить. А если выстоит и киста начнет уменьшаться в размерах, то будем лечить дальше. И еще, зуб может начать болеть. Это нормально. Заболит – пей обезболивающее, понятно?

Леонид кивнул. Лицо было перекошено от анестезии.

– Ну ладно, друг мой. Вот тебе таблеточки и если что, звони. Повторяю – скорее всего, поболит. Не удивляйся и не ругай меня. Это лечение такое.

Если вы такой герой и приняли сегодня муки стоматологического искусства, то можно себя чем-нибудь дополнительно порадовать. Для Леонида таким мероприятием давно уже стало поехать на Остоженку к храму Христа Спасителя и зайти в «Альтосенсо», салон красоты, чтобы подстричься и помыть голову. Леонид раньше даже представить себе не мог, что вымыть голову может быть таким блаженством.

Ты садишься в кресло, и ласковые руки прикасаются к твоим волосам, сначала легко, а потом все более и более настойчиво массируют голову от лба до затылка, омывают теплой водой, добавляют мятный шампунь, от которого холодок расходится по всему телу. Затем эти заботливые руки снова касаются твоих волос, и хочется, чтобы это длилось вечно. И нет людей, есть только руки. Только руки успокаивают твои мысли и приводят тебя в эмоциональный творческий беспорядок. Вся твоя деловая собранность и нервная готовность к борьбе сходит на нет.

И после этого обязательный разговор с Маэстро.

– Comment зa va?

– Tout va bien!

Стэфан говорит по-русски с сильным акцентом. Но, может быть, именно поэтому здесь чувствуется другой уклад, иной стиль.

Тихо играет музыка, все улыбаются, и нет суеты, будто ты и не в Москве вовсе…

В офис Леонид приехал во второй половине дня помолодевшим лет на пять. Артем – друг Леонида и соратник Стэфана, как всегда, творил с обликом Леонида чудеса.