Иван Диго - Бумеранг желаний

– Это зачем вам с юристом говорить? – На пороге комнаты была Лера.

Леонид повторил все то, о чем говорил с дедушкой. Лера восприняла информацию в штыки.

– Нам в школу надо ходить, да и в детский сад тоже, между прочим. Детям развиваться надо, а не дома сидеть, к телевизору привыкать, зомби становиться. Нет, ты там, Леня, что хочешь делай, а в школу мы завтра пойдем. Если бы этот Борькин папа хотел на нас наброситься, то он уже бы давно это сделал. Нет, Леня, ты, если хочешь, охрану нанимай, но сидеть дома и дрожать мы отказываемся.

Дедушка Коля с понимающим видом посмотрел на Леонида, типа «видел, что происходит».

– Лера, еще надо с Дианой осторожно поговорить. Понять бы, что она помнит. Хотя, если честно, это не суть важно. Если кто-то вбил себе в голову, что надо мстить, убеждать этого человека – только нервы портить. Но давай выберем время и поговорим с Ди. Может, прямо сейчас и поговорим?

– Поговори… Диана, иди к нам, с тобой папа хочет поговорить…

Диана появилась в дверях, косички в стороны, майка и штанишки, ножки босые. Подошла к папе.

– Папа, ты меня ввала?

Диана, всегда, когда волнуется, начинает путать окончания в словах.

– Ди, правильно сказать «звал». Но мы с тобой по-другому поводу хотели поговорить. Ты помнишь Борю, Бориса, мальчика из вашей группы, который ударился головой о батарею?

Взгляд Дианы устремился куда-то за окно, сквозь снежную январскую метель.

– Ему плохо, по-прежнему плохо, – сказала девочка.

– Ди, скажи, а ты видела, как он упал?

Теперь Ди смотрела в пол, на свои голые ступни.

– Ди, скажи, пожалуйста, ты помнишь, как он упал?

Ди посмотрела на папу, в глазах стояли слезы:

– Он мимо бевал, на Фелентия хотел нафтупить, а потом ваф – и упал. И он влой, влой…

Диана заплакала. Лера подхватила малышку на руки, посмотрела с укоризной на Леонида, типа «тебе вот нужно было так ребенка мучить», и унесла Диану из комнаты.

«Господи, да что же это такое происходит?» – подумал про себя Леонид.

Он посмотрел на Николая Федоровича. Тот невозмутимо сидел в кресле и понимающе молчал. Лера вернулась в комнату одна с видом «ну, кто тут еще на моего ребенка», посмотрела на Леонида.

– Ну что? – Леонид пытался сдерживаться, хотя это ему давалось все сложнее. – Что ты так смотришь на меня? Я не знаю, что там произошло на самом деле, но нашему ребенку ни с кем из полиции, детсада и с другими родителями по этому поводу говорить нельзя. А то вот так же про Селентия своего скажет, и белая палата обеспечена.

– Ты меня что, пугаешь? Ты вот это зачем сейчас сказал? Чтобы мы дома сидели, как в тюрьме? – Лера начала заводиться.

– Лера, ни к чему я не клоню, успокойся, пожалуйста, ты просто подумай, что я сказал, и все…

– Папа? А ты посмотришь мои рисунки? – В дверях стояла Катя.

Леонид понял, что последняя фраза была сказана в присутствии Кати, а может, и не только последняя. Лера выбежала на кухню. Катя по-прежнему стояла в дверях.

– Да, посмотрю, конечно. И дедушке Коле, наверное, интересно.

Катя показывала картинки и что-то говорила. Леонид не очень всматривался. В голове крутилось другое, повторялась одна и та же фраза: «Мой ребенок не очень нормальный, у меня ненормальный ребенок, мой ребенок…» Рассказывающий голос Кати успокаивал. Сердцебиение уменьшилось. Шум в голове ушел вместе с повторяющейся фразой.

– Папа, тебе нравится?

Да, ему нравилось смотреть на картинки и слушать Катин голос. Дедушке Коле тоже нравилось. Он улыбался.

– Хорошо, Катенька, спасибо, очень хорошие рисунки. Извини, мне надо пойти с мамой поговорить.

Леонид оторвался от картинок и пошел на кухню. Лера орудовала сковородками. Леонид подошел сзади, прижался к ней. Лера чуть сковородку не выронила.

– Ой! – Она вздрогнула всем телом. – Леня, ты совсем дурак, что ли? А если бы я тебя сейчас этой сковородкой огрела с испуга? Фу-ты!

Лера вытерла пот со лба.

– Лер, я хотел сказать, что давай постараемся не нервничать и не срываться. А то ерунда какая-то происходит. Бред какой-то.

Лера вздохнула и сказала в ответ:

– Иди давай, а то котлеты сгорят…

«Вот она чистая женская логика», – подумал про себя Леонид.

Утро Леонида началось с того, что в зеркале его лицо снова выглядело, словно было ударено поленом наотмашь. Та половина, в которой был больной зуб, была явно больше второй половины, где зубы были здоровыми.

«Может, пусть второй зуб с другой стороны заболит, лицо зато подравняется», – подумал про себя Леонид. Но зуб не болел, вопреки предреканиям Андрея. «И то хорошо», – подумал он про себя. Пополоскал рот лекарством и пошел завтракать.

Толком поесть ему не удалось, потому что зазвонил телефон. Леонид поднял трубку и услышал взволнованный голос юриста Петра Ивановича:

– Леонид Андреевич, хорошо, что до вас дозвонился. У нас тут плохие новости.

У Леонида сердце ушло в пятки. Если тебе звонит твой юрист и говорит, что случилась беда, значит, дело хуже некуда. Юристы обычно люди выдержанные и ко всему привычные, и если звонит, значит, действительно беда.

– Леонид Андреевич, сегодня утром Олегом Алексеевичем по офису распространено письмо, что сначала вы приезжали к нему домой и терроризировали его близких – дочь и супругу. А сегодня рано утром неизвестные угрожали его матери, и она доставлена в больницу бригадой «скорой помощи». А еще в письме сказано, что вы вымогаете у Олега Алексеевича полтора миллиона евро. У нас тут все на ушах, никто не работает, все только и обсуждают письмо. Но и это еще не все.

Леониду стало нехорошо.

– Из нашего надежного источника, сами знаете из какого, поступили сведения, что в прокуратуру района пришла жалоба от нашего врага «Айкома», что мы якобы преступным путем добились того, что они тогда подписали акт выполненных работ. А потом, несмотря на то что они не хотели платить, мы через арбитражный суд их заставили. И они просят прокуратуру разобраться с этим вопросом.

«Две пички – не одна пичка», – почему-то вспомнилась Леониду профессиональная поговорка из старой карточной игры преферанс. Сил в ногах не было, и он присел на стул.

– Леонид Андреевич, вы меня слышите? Что вы молчите? Приезжайте скорее, пожалуйста, – продолжил взволнованный голос Петра Ивановича в трубке.

– Я скоро буду, – как можно тверже произнес Леонид.

Передохнув пару минут, он набрал Анатолия и рассказал, что случилось. Анатолий сказал, что, если кто-то из органов позвонит, чтобы Леонид с ними не разговаривал, а дал номер Анатолия как его личного адвоката.

– Никаких переговоров по телефону. Кто знает, может, успели уголовное дело возбудить и на прослушку поставить. И еще, пришли мне на почту срочно то письмо, которое по офису ходит.