Иван Диго - Бумеранг желаний

Леночка попыталась резко встать. Леонид поймал ее руку и постарался удержать на месте. Вместо этого Леночка покачнулась, узкая юбка не дала ей сделать вовремя шаг в сторону, и она повалилась прямо в объятья Леонида.

– Ой! – нараспев сказала Леночка, и ее губы коснулись губ Леонида.

Волна желания охватила Леонида, и он ничего не мог с собой поделать. Ее волосы так головокружительно пахли неведомыми ему духами. Ее тело было таким гибким и послушным. Ее руки так нежно его обнимали. Все происходило само собой и как будто без их участия. Они наслаждались тем, что было им дано, казалось, самой судьбой.

– Ой! – нараспев сказала Леночка время спустя.

Леонид с одурением посмотрел на бокал с коньяком. Мыслей в голове не было. Никаких.

Домой Леонид приехал поздно, когда уже все спали. По дороге он заехал в бар, выпил там пару рюмок, поговорил ни о чем с барменом и вышел оттуда в прокуренной насквозь одежде. Дома первым делом пошел в душ. Снял с себя все. С ожесточением побросал в угол одним комком. Включил горячий душ в кабине, долго ожесточенно тер себя мочалкой, мыл волосы, чистил зубы. Потом надел теплый халат и пошел в гостиную. Сделал себе горячего чая, положил в чашечку варенья и долго тупо щелкал телевизионными каналами. Это была его первая измена жене.

Он хотел уже спать, но мысль о том, что он сейчас ляжет в постель рядом с женой сразу же после секса с секретаршей, не давала ему покоя. Он все щелкал и щелкал каналами. Наконец нашел старый советский фильм, устроился поудобнее на диване и начал его смотреть. В следующий момент он осознал, что проснулся от того, что полусидит-полулежит на диване, в телевизоре показывали настроечную сетку, и противный писк из динамиков был слышен, наверное, даже в детской. Леонид судорожно нащупал пульт и отключил телевизор. Он огляделся по сторонам. Он был дома. Часы показывали четыре утра. Вспомнился коньяк, Леночка, бар. «Может быть, приснилось? – подумалось Леониду. – Ах, если бы все было так просто». На всякий случай Леонид пошел в ванную. В углу на полу ничего не лежало. «А может, и приснилось?» – воспрял духом Леонид.

– Леня, ты спать когда придешь? – послышался голос Леры за спиной.

Леонид вздрогнул, обернулся на голос. Жена в одной сорочке, босая, стояла перед ним. Волосы чуть растрепаны. Шелковая сорочка красиво прилегает к полной груди, сбегает вдоль талии и снова плотно прилегает к телу на бедрах.

– Леня, ты что сегодня? Одежду всю побросал. Перед телевизором уснул. Случилось чего?

– Да просто неприятный день был, – протянул Леонид, отводя глаза.

– Ну был и сплыл. Пойдем-ка спать лучше. Ну пойдем уже… – Лера поймала мужа за руку и потянула за собой.

Леонид покорно пошел за ней. Улегся на кровать, сжался в комок, лежа на боку, и минут через десять засопел. Лера так и не смогла заснуть. Ворочалась, наверное, целый час. Потом встала, вышла на кухню, подумала, выбирая между чаем и кофе. Решилась на кофе. Приготовила в турке. В чашке принесла в гостиную, уселась в кресле. На глаза ей попалась та самая книжка, которой зачитывался отец. Открыла на первой странице. Сначала текст ей показался вздором. Но страниц через десять она и сама не заметила, что с интересом скользит взглядом по строчкам.

Звонок будильника застал Леру за чтением где-то на трети книжки, той самой «Эффект Холла», которой папа до этого зачитывался. Она нехотя захлопнула ее.

Выключила будильник. Муж все так же мирно сопел на кровати.

– Котятки, подъем…

Все как обычно. Все как всегда… Только Катя удивила. В ответ на стандартную побудку она посмотрела на маму своими изумрудными глазами и произнесла:

– Мама, ты не плачь…

И залезла с головой под подушку. На вопросы Леры, что значит ее фраза и когда она уже встанет, ответы были абсолютно стандартными – Катя сидела на кровати, спрятавшись головой под подушкой, торча попой кверху, и молчала.

В общем, все как всегда, все как обычно…

Леонид проснулся позже обычного, посмотрел в окно. Небо было хмурым, в сизых тучах, солнце где-то потерялось.

Леонид побрел умываться. Лицо было сильно помятым. Он попытался сосредоточиться на откручивании крышки тюбика с зубной пастой, но перед глазами прокручивались сцены вчерашней попойки и секса с Леночкой. В этот момент Леонид коснулся щеткой десны под больным зубом.

– Черт! – скривился от боли Леонид и со злобой бросил щетку в раковину. Вода смывала разводы от зубной пасты. Челюсть ныла. Леонид с ненавистью посмотрел на свое отражение. – И что теперь?

На работу не хотелось. Что там делать? Одни неприятности кругом. Теперь еще с Леночкой как-то разобраться надо. Она же живой человек и, наверное, что-то там себе уже придумала, как все молодые девушки в ее возрасте. Наверное, уже придумала, как они вместе растят их детей. Сил не было. На работу не хотелось. И зуб? Может, выдрать его к чертовой матери?

– Леня, я хотела с тобой поговорить, – раздался неожиданно голос Леры.

Вот женщины, ты, может быть, впервые за всю супружескую жизнь подумал о другой, и в ушах тут же голос: «Милый, нам надо серьезно поговорить». У Леонида по спине пробежал неприятный холодок.

– У тебя все в порядке? – спросила Лера.

Все ли у него в порядке? Да ни черта у него не в порядке. И в глаза жене смотреть нет никакой мочи. Хочется спрятаться или потеряться, стать таким маленьким-маленьким или прозрачным, как вода. Только утекать было некуда.

– Да, все в порядке.

– Неприятности на работе? – спросила Лера.

Женщины, они сами нам подсказывают, как правильно надо соврать. Все же близко, именно на работе все и случилось.

– Угу. – Поднять глаза от пола не было сил.

– Понятно, – сказала Лера. – А почему в гостиной заснул? Устал очень?

Ну вот опять, вопрос и сама на него отвечает. Леонид кивнул.

– Понятно, – снова сказала жена. Развернулась и направилась к выходу, но остановилась. Подумала и спросила: – Я вот одного не могу понять: а мылся ты зачем среди ночи, ты же обычно по утрам душ принимаешь и только в выходные днем – ванну.

Хотелось прямо так и спросить: а где ответ в вопросе? Или второй вариант, типа, ну вот сама задала трудный вопрос, сама теперь и выкручивайся.

– Хотел усталость с себя смыть.

– Понятно, – сказала Лера и вышла.

«Что понятно?» – хотелось крикнуть вслед. Уши Леонида горели пунцовым огнем. Слава богу, что жена не видит. Или давно уже все увидела?

Катя пришла с занятий. Леонид слышал, как она бухала снятыми ботинками об пол. Сам он за прошедшие четыре часа не сделал ровно ничего. Он только что выпил таблетку обезболивающего и уселся в кресло у себя в кабинете. И ничего более. Он пытался читать, но не мог. Мысли не хотели отвлекаться от страха и теперь еще от чувства вины. И еще было ощущение, что он теряет свой дом. Это уже было раньше. Один раз в жизни он уже потерял свой дом. Не важно, кто в этом был виноват. Факт в том, что он остался один. Долгие годы он был «ничьим из ниоткуда». А теперь у него появилась семья. Близкие люди, которыми он так дорожил, хотя и боялся это показать. Боялся показать свою любовь, потому что боялся быть уязвимым. И теперь он боялся снова потерять свой дом.