Борис Пугачев - Игры желтого дьявола

– Алло, алло…

– Добрый день, Евгения Григорьевна. Это Жмакин… Извините за беспокойство, но чрезвычайные обстоятельства вынуждают. У вас есть несколько минут?

– О-о-о, Родион. Для вас всегда есть время. Волнуетесь событиями?

– Есть немного. Ваше послание не до конца понял. Отвечать было нечего, а сейчас решил поделиться соображениями, да и кое-что после нашего разговора успел сделать. Думаю, нас в такое время подслушивать никто не будет. Все опять на баррикадах.

– Возможно, но лучше поберечься. А по поводу бунта сильно беспокоиться не следует. По нашим оценкам, через несколько дней все уляжется.

– Дай бог! Однако стреляют… Танки, заметьте. Главная ударная сила войны. Это вам не ГКЧП, когда они только траками громыхали, а ваш хваленый Запад помалкивает. Мигом про свободу забыл… Могущества Комиссии как-то не ощущается. По-моему, все становится неуправляемым.

– Свободу надо брать. Ее на блюдечке с голубой каемочкой никто не принесет. Это сейчас и происходит. Запад такое поддерживает и… будьте уверены, контролирует.

– Что-то подобное я уже слышал из уст вождей пролетариата. Чем кончилось – известно. Их тоже две державы одобряли, а потом в лице Антанты давили.

– Тут другое… Знаете, после голодовки пищу надо давать маленькими порциями, а то завороток кишок будет. А у нас все без меры… Сегодняшнее событие – это вовремя поставленная клизма.

– Не ясно только – кому…

– Стране, которая продолжит движение к демократии с законным правительством и нормальными институтами власти. Я возлагаю надежды на Ельцина. Все возлагают.

– Да-а-а… Мне этот лидер не импонирует. Впрочем, другие – еще меньше. Поживем – увидим. Не стану спорить. Лучше, чтобы отвлечься, расскажу о моих планах. Не возражаете?

– С удовольствием послушаю.

Родик подробно рассказал о своих достижениях в части организации салона и опасениях, связанных с убытками из-за непредвиденной задержки. Потом поделился своими мыслями о перспективах, включая задумки по клубу. В заключение не удержался и поделился своими опасениями, будоражащими его еще с ночи.

Евгения Григорьевна терпеливо его выслушала, а потом резюмировала:

– Ваши успехи поразительны! Столько сделать за месяц… Моя память такого не припомнит. Выше всяческих похвал! Все завершится благополучно. Поверьте…

– Попробую еще раз вам поверить. Да и хочется. Про остальное… Не подумайте, что скромничаю… Здесь больше везенье. Обстоятельства и личные симпатии…

– Случайностей не бывает. Банально, но факт.

– К сожалению, по клубу я успел очень мало… Кстати, вы проверили моих возможных партнеров? Я передал необходимую информацию, когда брал ваше письмо.

– Не удалось. Нужны уточнения их личных данных. Я пришлю через курьера вам соответствующий запрос. Ваши сведения, вероятно, содержат ошибку, или доступ к информации заблокирован нестандартным образом.

– Интересно. Я их паспорта сам видел. Хорошо, постараюсь по возможности выяснить. Спасибо, что приободрили меня, а то в голову лезут аналогии с Таджикистаном.

– Мне выпадало удовольствие беседовать со многими из сегодняшних бунтарей. Позиции их непримиримы, но не противоположны и тем более далеки от экстремизма…

– А стреляющие в городе танки?

– Они стреляют прицельно…

– Хм… Дай бог, дай бог. Не буду вас отвлекать. Еще раз спасибо! Полегчало вроде…

– Мне приятно с вами беседовать, но лучше не по телефону. До свидания.

Родик некоторое время посидел, размышляя над полученной информацией, но каких-либо новых выводов сделать не смог. «Поживем – увидим», – решил он и теперь уже спокойно продолжил чтение. Отвлекла его Окса, накрывающая стол к обеду. Он перебросился с ней несколькими ничего не значащими фразами, потом без аппетита поел и выпил водки. Появилось сонное утомление, и он прилег на диван. Дремота навалилась на него, заставив погрузиться в навеянное происходящими событиями сновидение.

Мимо него проносились пыльной и лязгающей колонной танки. Он напрягался, но никак не мог определить какие, хотя четко различал компоновки и отдельные детали корпусов. Танки стали удаляться, оставляя на непонятной алой глади черные колеи. Приглядевшись, он понял, что движутся они по весенней степи, распустившейся миллионами красных тюльпанов, превращая их алые лепестки, истекающие белесым соком стебельки и листочки в мерзкое коричневое месиво, разлетающееся по сторонам. Он увидел испачканные нежные, еще не распустившиеся бутоны и захотел их очистить, но путь ему преградили лазурные волны, разбивающиеся мелкими брызгами у его ног. Вдалеке на фоне безоблачного неба показались белые паруса или причудливые облака. Родик застыл в зачарованном ожидании. Мираж пропал, и осталось только шелестящее на ветру бескрайнее море тюльпанов с раной, нанесенной гусеницами танков. Тишину нарушили звенящие звуки, и перед лицом что-то пролетело. Родик обернулся и увидел мерзкое насекомое необычайно больших размеров, устроившееся на цветке. Он попробовал наступить и раздавить это странное создание, но существо замолкло и, распустив крылья, отскочило на несколько метров, опять зазвенев. Родик приблизился, и все повторилось…

– Проснулся? Днем спать вредно. Что трубку не берешь? – спросила Окса. – Я из кухни услышала, но не успела добежать.

В это время телефон опять зазвонил. Родик нехотя поднялся и ответил:

– Да… Миш, опять тебе неймется… Все кончилось?.. Что?.. Руцкого, Хасбулатова и Макашова арестовали?.. Вот видишь, а ты мои прогнозы критиковал. Я не так уж и сильно ошибся. Внесли демократию на пушках танков. Символично! В лучших российских традициях. Шабаш продолжается. Завтра всем быть на работе. Скомандуй, а я еще посплю. Мне такой сон снился. Про семипалатинскую степь. На самом удивительном месте меня разбудил, редиска… Давай. До завтра. Будем наверстывать упущенное. Режим – аврал.

Он опять лег, но сон куда-то улетучился, сменившись приятными воспоминаниями о месяцах, проведенных на берегу Иртыша, откуда приходилось ездить на места подрыва ядерных устройств за двести–триста километров то по цветущей, то по выгоревшей и изобилующей миражами степи. Память вызывала все новые давно забытые ощущения, переходящие в череду неясных и фантастических желаний. Наконец Родик перестал отличать сон от яви…

Дни до открытия салона пролетели, как один миг, убедив Родика в правильности решения кадрового вопроса.

Новый коллектив работал, не считаясь со временем, и, самое главное, заинтересованно и часто творчески. Положительно сказывалось и то, что все отобранные сотрудники имели высшее образование и владели перестроечными специальностями, приобретенными при попытках организовать собственный бизнес. Это был новый тип работников, укрепляющий в Родике надежду на успех задуманного.