Елена Модель - Благодетельница (сборник)

Вера сделала пару мелких шажков, и тут зазвонил телефон, стоявший на холодильнике. Вера остановилась, посмотрела на холодильник. Рука Берндта сигнализировала напряженное ожидание. «Не буду подходить», – подумала Вера и, уютно устроившись на коленях у Берндта, обвила его шею руками.

– Ты не хочешь знать, кто звонит?

– Нет.

– Почему?

– Мне это неинтересно.

Телефон продолжал надрываться.

Берндт поцеловал Веру в губы продолжительным мягким поцелуем.

Телефон не унимался, казалось, что звонки становятся все настойчивее.

– Господи, да кому это я так срочно понадобилась?

– А ты подойди, и узнаешь.

– Алло? – пропела Вера в трубку сочным счастливым голосом.

– Але, это ты, ты, Вера? – послышался в трубке мужской голос с сильным кавказским акцентом. – Ты с кем на кухне сидишь, а?

– Рафик! – испугалась Вера.

Рафик был абхазцем с соседнего рынка, на котором он торговал сулугуни и аджикой. Он был маленький, черный, кривоногий и очень настырный. «Девачка, девачка! – кричал он каждый раз, когда Вера проходила по рынку, – какой красивый девачка!» Вера относилась к похвале поощрительно и на его окрики робко улыбалась, глядя через плечо. В конце концов, не каждый день услышишь такую приятную несуразицу: она и красивая, да еще девочка. Рафик расценивал ее улыбки как серьезный аванс и однажды, непонятно где раздобыв адрес, попросту завалился к ней домой с цветами, вином и головкой сулугуни. Детей дома не было. Все произошло довольно быстро. Рафик по-деловому выпил ровно полбутылки, видимо понимал, что вторая половина полагается Вере, и, не долго думая, повалил Веру на детскую кроватку.

Вера не сопротивлялась. Неловко было сопротивляться, все-таки вино, сулугуни. И потом, у нее так давно не было мужчины – хотелось, чтобы кто-то обнял, приласкал…

Рафик справился с ласками очень быстро, буквально за несколько секунд, и потом, как нашкодивший кот, не глядя на Веру, застегнул штаны и смылся. Все. Больше она его никогда не видела и рынок старалась обходить стороной. И надо же случиться такому совпадению, что именно сейчас, когда она и думать про этого Рафика забыла, он объявился.

– Але, Вера, але… – бушевала трубка, – кто у тебя там!? Отвечай!

– Я не могу сейчас говорить. – Вера нажала на рычаг. Она была смущена, но смущение было приятным – получалось вроде бы так, что на нее претендуют сразу двое мужчин.

– Кто там? – спросил Берндт, вновь усаживая Веру к себе на колени.

– Ах, не обращай внимания! – Вера неестественно повела плечом. Кокетничать она не умела. – Чаю хочешь?

– Нет.

– А вина?

– Нет.

– А что хочешь?

– Тебя обнимать хочу. – Берндт виновато улыбнулся и неловко обхватил Веру руками. В его неловкости было что-то детское, что-то от неопытного подростка. Вере это было приятно и удивительно. Такой взрослый мужчина и такой застенчивый.

– Ты очень, очень хороший женчина, – прошептал Берндт, притягивая Веру к себе. Он хотел еще что-то сказать, но его признание было прервано новым телефонным звонком.

Вера выскользнула из его рук и, игриво поглядывая на Берндта, сняла трубку.

– Я стаю перед тваим акном, – сразу заорал Рафик. Голос у него был горячий, как у помешанного ревнивца. – Я вижу, у тебя кто-то на кухне сидит! Гавари, кто?!

Вере сделалось весело, трубка в ее руке так и полыхала бешеным темпераментом подвыпившего кавказца.

– Я сейчас приду и убью тебя и тваего хахеля! – негодовал взбесившийся Рафик.

– Прекрати хулиганить, – засмеялась Вера, – а то я сейчас милицию вызову.

Она нажала на рычаг и повернула смеющееся лицо к Берндту.

– Милиция, зачем милиция? – Берндт в тревоге посмотрел на дверь. Он не любил стихийных ситуаций.

Веру вдруг охватил нездоровый задор. То ли сказалось нервное напряжение, в котором она провела последние несколько часов, то ли с запозданием подействовали советы Галки, которая утверждала, что ревность для мужчины – все равно что горючее для автомобиля. В общем, ей захотелось, чтобы за нее боролись, чтобы Рафик позвонил еще раз. Не успела она додумать эту мысль до конца, как раздался очередной звонок. Вера бросила на Берндта вызывающий взгляд и сняла трубку.

– Ты што трубку швыряшь, а?! Аткрывай дверь, я иду, пасмотрим на твоего хахеля! – На сей раз разговор прервал Рафик.

Вера слушала короткие гудки и думала: что если он выполнит свою угрозу и вправду сейчас к ним завалится?

– Вера, что происходит? – Берндт одевался.

– Ничего не бойся, – успокоила его Вера и повесила трубку. Но не успела она и шагу ступить, как последовал следующий звонок.

Бернд раздраженно справлялся с одеждой. Его разозлило это грубое вмешательство в только что зародившееся чувство. Вера говорила по телефону, потом вешала трубку, она была неестественно возбуждена. Звонки следовали один за другим. Берндту опять, как в самом начале, захотелось уйти. Все это было как-то неприлично, в этом веселом перезвоне было что-то нездоровое, что-то оскорбительное.

Вера ничего не замечала, она как будто опьянела – от этих звонков, от близости Берндта, от огромной неуправляемой радости, которая разрасталась в ее душе. Ей казалось, что она несется в вальсе по кругу, закинув голову и глядя в кружащееся небо. И радость, радость поднимается в ней все выше и выше – туда, к облакам, по спирали, и от этой немыслимой высоты охватывает ужас и хочется остановиться.

Берндт застегнул последнюю пуговицу на пиджаке: теперь он выглядел серьезно, как член президиума на партийном собрании.

– Какой ты смешной! – воскликнула Вера и, зажимая ладошкой рот, захохотала больным сдавленным смехом.

Берндт вовсе не ощущал себя смешным. Напротив, вся эта история казалась ему до крайности серьезной и неприятной. Он никак не ожидал такого поворота. Его душа была настроена на лирический лад, а тут вдруг эти звонки, эта истерика. Зачем она это делает? Ведь все складывалось так хорошо…

Вера смотрела на Берндта, на его недовольное лицо и чувствовала, как радость в ней постепенно перерастает в панику. Она понимала, что все рушится, что катастрофа уже случилась и что ей остается только довести дело до конца. С ней происходило что-то необъяснимое, как будто кто-то невидимый подталкивал ее к краю оврага, нашептывал: иди, иди, там твое место. И Вера шла – послушно, шаг за шагом, чтобы наконец рухнуть в бездну, откуда уже не подняться.

Телефон продолжал звонить без остановки.

– Не подходи больше, – сделал последнюю попытку Берндт. Он это сказал просто так, без всякого интереса. Образ Веры, который еще полчаса назад владел его воображением, теперь поблек, он видел перед собой обычную стареющую женщину, которая к тому же совершенно не умеет себя вести.