Елена Давыдова-Харвуд - Английская свадьба

Дома, усталая и довольная, открываю папочку с инструкциями по поводу получения паспорта и выясняю, что рано мы с Джеймсом принялись праздновать и веселиться. Мне снова нужно заполнять очередную форму (как все наверняка и так догадались) и получать рекомендации от серьезного человека, который был бы священником, или полицейским, или судьей, или какой-нибудь другой местной знаменитостью и при этом не являлся бы моим даже самым отдаленным родственником. Причем владельцем собственного бизнеса он быть не мог, а должен был состоять на государственной службе. Я сразу заподозрила, что именно на этом последнем задании с рекомендацией многие претенденты на английский паспорт и сходят с дистанции. Скажите на милость, у скольких иммигрантов в друзьях ходят местные священники, полицейские или судьи? Которые притом знают этого иммигранта больше 3 лет и могут рекомендовать его с положительной стороны? По счастью, Джеймса осенило, что наш приятель и бухгалтер Майкл обладает всеми нужными характеристиками и что раз уж он был моим гостем на церемонии клятвы Ее Величеству, мы имеем полное моральное право его об этой рекомендации попросить. Я же подумала: “Бедный Майкл! В другой город на церемонию мотался, ужином кормил, открытку писал – а теперь еще и поручаться за меня должен!”

Накануне мы очень тепло попрощались с ним и его женой, договорились держать их в курсе наших дел и пообедать вместе через недельку-другую. Каково же было их удивление, когда уже утром следующего дня Джеймс звонил им по телефону с “радостной” вестью, что снова едет к ним в гости – за поручительством. Они, как люди вежливые, от комментариев воздержались. Тут я опускаю детали: бедному Майклу пришлось лицезреть нас с Джеймсом в течение этой недели пять раз – каждый раз с очередным вариантом злополучной формы и с физиономиями, которые раз от разу становились все мрачнее. А под конец у всех нас случился припадок истерического смеха – мы вчетвером (включая жену Майкла) не могли поверить, что трое взрослых людей с непоследним IQ в течение недели не могут правильно заполнить каких-то два дурацких листа бумаги! Я при этом периодически позванивала в 24-часовую службу ответов на вопросы о паспортах и аккуратно вызнавала – может, и так моя форма сойдет, там всего-то-навсего маленькая ошибка (например, перед номером моего телефона мы забыли поставить ноль), – и мне каждый раз жестко отвечали, что нет, точно не сойдет… Короче, последний вариант формы мы посылали Майклу на подпись заказной почтой с другого конца Англии, из Корнуолла, – просто потому, что на моих фотографиях, которые он должен был удостоверить, он поставил дату на день раньше той, что была вписана в форме.

С шестого захода и с третьим вариантом моих фотографий форму с рекомендацией для британского паспорта мы наконец отослали. На этом этапе мне казалось, что заниматься всем этим я теперь буду всю оставшуюся жизнь: ведь еще предстояло пройти финальное интервью, а потом дождаться, когда можно будет получить и сам паспорт. А форму-то мою любимую могли еще по каким-нибудь смешным причинам и завернуть! Я уже приготовилась к самому худшему, и мы с Джеймсом стали строить планы на то время, пока будем сидеть в Англии и ждать хоть каких-нибудь вестей.

Тут вдруг, совершенно неожиданно для нас, всего через неделю на мой вкрадчивый вопрос по телефону, можно ли когда-нибудь в обозримом будущем прийти на это самое финальное интервью, меня спокойно спросили: “А когда вы хотели бы?” Я засомневалась в том, что услышала, и осторожненько спрашиваю: “Ну, например, на следующей неделе?” – “Пожалуйста!” – говорят мне в ответ. Я набираюсь наглости: “А завтра, в субботу?” – “А почему бы и нет! – говорят мне. – Только приходите, пожалуйста, до обеда. В какое время вам будет удобно?”

На следующий день Джеймс везет меня на интервью и всю дорогу издевается: “Неужели ты и в самом деле думаешь, что английские официальные лица станут работать в субботу? Это над тобой просто кто-то подшутил!” Я сижу нахохлившись и молчу: наверняка он прав, хоть это и редко с ним случается… Зато уже через пару минут мне удается вдоволь позлорадствовать над тем, как вытянулась у него физиономия, когда в ответ на мой звонок по интеркому у подъезда офисного здания мне приветливо сказали: “Проходите, пожалуйста! Мы вас ждем!”

На этот раз британские власти должны были удостовериться, что я – это я, то есть тот самый человек, который писал все эти формы и принимал клятву королеве и что мой паспорт не попадет в руки кому-нибудь другому. В маленьком отдельном отсеке небольшого офиса милый пожилой англичанин приветливо побеседовал со мной, сравнил мою физиономию с той, что имелась в его компьютере, и назадавал кучу вопросов, на которые, по его мнению, никто другой, кроме меня, не мог знать ответов. А потом и говорит: “Паспорт вы получите в течение пяти дней. Если вдруг не получите, звоните нам!” Я, с трудом веря в то, что он мне сообщил, выбегаю к Джеймсу. Он предлагает пойти и тут же все отпраздновать в ближайшем пабе, но я, наученная горьким опытом, осторожно предлагаю повременить. И, как потом оказывается, совершенно напрасно: без всяких задержек через два дня по почте мне пришел английский паспорт. В обычном конверте. Почтальон просто сунул его в наш почтовый ящик – и никаких тебе доставок “лично в руки” или каких-нибудь других мер предосторожности. Я тут же с любопытством принялась его изучать. По цвету он был похож на обычный российский загранпаспорт, а в графе “Национальность” стояло: британская гражданка. И ни намека на то, что на самом-то деле я – русская…

А Джеймс обрадовался невероятно и сразу же засобирался в Испанию: у него там тоже есть дом; и погода гораздо лучше. А мне и в Англии нравится… И еще мне в голову пришла гениальная идея: что, если во время его отлучки я успею смотаться в Россию!

Остров Великобритания потихоньку исчезает с лица земли: то здесь, то там земля сползает с обрывистых берегов, и море эти оползни поглощает.

При этом впервые за всю историю население Соединенного Королевства достигло 61 миллиона, хотя за последние 10 лет очень много англичан уехали жить за границу. Получается, что постепенно Англия наводняется иммигрантами, а местное население убывает. А вместе с ним медленно, но верно исчезают и все эти чисто английские штучки. Интересно будет посмотреть, какой она в результате станет лет через пятьдесят…

Просыпаюсь рано утром. Привычным жестом нащупываю маленький выключатель под абажуром лампы у кровати: да, так и есть, всего семь утра. Пока пью крепкий чай с молоком, встает солнце. Я выглядываю в окошко – ветер, термометр показывает одиннадцать градусов тепла. Но солнце же! Пойду прогуляюсь вдоль моря, пока Джеймс дрыхнет. Натягиваю бриджи и открытую кофтенку на одной бретельке, выхожу на улицу. Холоди-и-ина! Но солнце же… Неспешно направляюсь к морю, размышляю о жизни, и тут мне навстречу попадается пара, явно недавно приехавшая из Восточной Европы. Они с озабоченным видом идут куда-то быстрым шагом. На обоих – тяжелые темные куртки, джинсы и зимняя обувь. Метров за пятнадцать я гляжу в их лица, и они не отводят взгляд. Тогда я приветливо им улыбаюсь и говорю: “Hello!”