Екатерина Берг - Любовь по дружбе

А теперь, смотря в его голубые глаза, которые были для девушки самыми красивыми на свете, она видела лишь до ужаса расширенные зрачки, почти полностью скрывавшие радужку, и жутко красные глазные яблоки, усеянные густой сетью готовых лопнуть капилляров. Все указывало на то, что содержание курительной смеси явно не ограничивалось легкой травкой.

Мия никогда в своей жизни не видела людей под наркотиками. А теперь, когда лучший друг находился от нее на расстоянии пары шагов, в душе пылал такой страх, который невозможно было передать словами.

– Да что ты понимаешь?! – внезапно раздался громкий баритон, мгновенно перешедший на яростный крик. – Блять, ты любила когда-нибудь, или что? Не спала ночами в мыслях об одном человеке, который никогда не ответит тебе взаимностью? Сжимала кулаки до боли, борясь с желанием сорвать с него одежду и взять на ближайшем столе? Изображала веселую улыбку в разговоре, когда хотелось разреветься от безысходности? Что из этого ты испытывала, Мия, что?

Находиться наедине в одной комнате с человеком, который пребывает в наркотическом опьянении, страшно. Стоять в двух шагах от парня, который кричит, не в состоянии контролировать громкость своего голоса, страшно. Видеть в его глазах возрастающую агрессию, понимая, что он намного сильнее и при желании может сделать с тобой все что угодно, страшно. А когда это происходит одновременно, страх становится настолько огромным, что отнимает способность мыслить и включает инстинкт самосохранения.

Поэтому, стоило Мии отойти от оцепенения, она, не помня саму себя, в панике сорвалась на выход из квартиры. А через несколько секунд по лестничной площадке эхом разнеслись звуки ее отчаянных рыданий и быстрого стука каблуков по ступенькам.

С силой толкнув дверь из подъезда, девушка выбежала на улицу. Начала судорожно вдыхать прохладный воздух, в попытке хоть немного усмирить дыхание и прекратить душащие всхлипы. Спустя минуту, паника стала медленно утихать. Спустя две – возникли мысли вернуться, потому что Вильяму все еще требовалась помощь. Спустя три – она была уверена, что морально готова снова увидеть друга, пребывавшего под кайфом, и не оставлять его, пока наркотический эффект не пройдет окончательно. И только девушка развернулась, чтобы подняться в квартиру, как она увидела открывшуюся дверь в подъезд и показавшегося из-за нее Вильяма.

– Мия, стой, не уходи, прошу!

Слезы снова заслонили глаза. Беннетт побежала к нему навстречу, врезалась в мощное тело парня, хрупкими ручками сжав его так сильно, как только могла. Пока Вильям обнимал ее до хруста в ребрах, в панике повторяя лишь одно:

– Прости меня, принцесса, прости! Я не могу потерять тебя, ты очень нужна мне, прости, прости, пожалуйста…

А потом неожиданно наклонился к ней и в порыве поистине безумных чувств начал целовать ее лицо. Горячие губы беспорядочно касались лба, висков, полуприкрытых век, носа, щек, уголков губ… А Мия терялась в этих сумасшедших эмоциях, безуспешно пытаясь совладать с дыханием, напрочь сорванным из-за непрекращавшихся всхлипов. Страх находиться так близко с Вильямом, пока он был под кайфом, мешался с безрассудным желанием этой самой близости. Невольное наслаждение от его поцелуев омрачалось осознанием того, что он оставлял их в состоянии полузабытья. А радость быстрого примирения разбивалась о разрывавшую изнутри тоску. Ведь до этого дня Мия не могла даже представить, что когда-то увидит Вильяма в таком уязвимом и действительно опасном состоянии.

– Принцесса, – он отстранился так же внезапно, как прильнул к ней минуту назад, – голова кружится… я, кажется, упаду сейчас…

Глаза девушки в панике забегали. Она ведь при всем желании не дотащила бы его до квартиры своими силами. Но, кроме самой себя, рассчитывать теперь было не на кого. Мия ведь столько раз помогала Вильяму словом – кажется, пришло время помочь делом.

– Пойдем домой, потихоньку. Держись за меня, только, пожалуйста, постарайся идти сам.

К счастью, все оказалось не так критично. Друзья не спеша поднялись по лестнице – благо, квартира была на втором этаже. Вильям держался одной рукой за перила, другой – за плечо девушки. В то время как Мия была вне себя от отчаяния. Это был определенно самый жуткий день в ее жизни.

Дверь в квартиру осталась открытой – видимо, Вильям, сорвавшись за ней, забыл обо всем. Или он в принципе не мог ничего понимать в данный момент… Всю ситуацию осложнял тот факт, что Мия имела крайне смутное понятие о том, что испытывают люди в наркотическом опьянении. Она даже не знала, под чем именно находился Вильям.

Доведя парня до дивана, Мия помогла ему присесть, сбросив эту отнюдь не легкую ношу. Вернулась закрыть дверь на замок, сбегала на кухню за стаканом воды, заставила понемногу выпить до дна, по новой уговаривая друга на каждый глоток. Затем без сил рухнула на диван рядом с ним, опустив голову Вильяму на плечо и прикрыв глаза.

Через несколько мгновений девушка почувствовала, как он взял ее ладонь в свои и переплел их пальцы. Чуть наклонившись, Мия посмотрела на Вильяма: его глаза были мокрыми от слез. От него не было слышно ни одного всхлипа, но этот беззвучный плач разрывал его изнутри – в голубых омутах отражались сильнейшая боль и тоска.

Мии передавались его чувства. Не зная конкретной причины его боли, она ощущала ее – смотря в глаза, от которых не была в состоянии оторваться. Они гипнотизировали ее. Эти глаза с все еще расширенными зрачками и тонкой радужкой цвета аквамарина. Он все равно был красив, несмотря на то, в каком жутком состоянии теперь находился.

И Мия, наверное, потеряла себя, когда коснулась губами его пылавшей щеки, чтобы поймать соленые капли. За первым трепетным поцелуем последовал второй, третий… Девушка держала его лицо в своих ладонях, поглаживая кожу большими пальцами, и продолжала оставлять поцелуи на щеках друга, пока он старался остановить эти невольно проступившие слезы. На его губах медленно начинала проявляться грустная, но искренняя улыбка. А взгляд становился более осознанным. Похоже, он просыпался от этого ужасного наркотического опьянения.

– Принцесса, – его слабый, изможденный голос и теплый, исполненный благодарности взгляд глаза в глаза, – я бы пропал без тебя. За что ты мне такая замечательная…

Она бы не отказалась от него. Не ушла, не предала, не оставила на произвол судьбы. Она не стала относиться к другу хуже, несмотря на весь ужас, который ей пришлось из-за него пережить. Она любила его как человека и продолжала любить. Таким, какой он есть. Непредсказуемым, импульсивным, исполненным чувств и эмоций настолько, что иногда это становилось для него слишком опасно. Мия была достаточно сильна, чтобы остаться рядом с ним. И знала, что он на самом деле был сильным человеком. А этот день – просто сумасшествие, которое, Беннетт была уверена, больше не повторится. Вильям не мог довести себя до реальной зависимости. Когда он отойдет окончательно, он найдет решение, как вытащить себя. А она просто будет рядом. И сделает все, что в ее силах, чтобы помочь ему на этом пути.