Алан Брант - Назад дороги нет. Часть 2

Девочка покопалась в кармане куртки и извлекла оттуда шнур, завязанный узлом, на котором красовались булавки, засохший чернослив, были намотаны красивые перья, которые Габби сама украдкой собирала.

– Это защитный амулет, он защитит тебя от плохих людей.

Сказать, что Тайлер был удивлён, означало никого не сказать. Он был сражён тем, что девочка всё это время думала о нём, и попросила друга сделать этот амулет. И непросто амулет, а защитный. «Значит, она боится за меня. Боится, что со мной может что-то случиться».

– Ну же наклонись, – оторвала Тайлера от мыслей Габби, и нацепила ему на шею ожерелье.

– Спасибо, мне очень нравится. Я не сниму его, – Тайлер был тронут, он хотел было обнять Габби, но под пристальным взглядом Тео решил этого не делать.

Тео уже вконец достало их воркование, он нестерпимо хотел поговорить о самом важном, а именно об отце, поэтому он громко кашлянул, чтоб эти двое наконец-то оторвались друг от друга.

– Расскажи про отца, – теперь всё внимание мужчины было приковано к мальчишке.

– Тео я же говорил…

– Ты что не понимаешь, что мне нужно это знать! – оборвал его Тео. Он не хотел слушать очередные наставления о том, что месть – это плохо, и этим уже ничего не исправишь. – Я не отстану от тебя. Мы его дети и мы должны знать.

Но Тайлер молчал, и общее напряжение с каждой секундой всё больше усиливалось.

– Говори! – не выдержав, взревел Тео.

– Я тогда всё сказал.

– Отлично! – Тео кинул нож и носки на землю. – Тогда мне это не нужно. Хочешь выполнить обещание, данное отцу – валяй, но ни с ней, ни со мной ты видеться не будешь. Пойдём Габби.

Он взял сестру за руку и стремительно повёл её в приют. Тайлер стоял как вкопанный, мальчишка уводил от него Габби, и имел на это полное право. Девочка обернулась на мужчину, и так печально на него посмотрела, как будто это была последняя их встреча. «Она нужна мне. Я не смогу отпустить её. А может это и к лучшему. Ты уже к ним привязался, а дальше что? Всё равно, что дальше, главное сейчас. И в конце концов, хочет – пусть мстит, главное, чтоб не втягивал в это её». Мысли мужчины бросались из одной крайности в другую, и пока он решал, дети всё ближе подходили к дверям приюта. Тайлер поднял подарки Тео, окрикнул детей и скорым шагом подошёл к ним.

– Я расскажу – обещаю, но только тогда, когда заберу вас отсюда. Не забивай сейчас этим голову Тео. Тебе нужно позаботиться о сестре, а не строить планы мести.

Тео долго смотрел на мужчину. «А быстро он подорвался, стоило только пригрозить, что он больше не увидит Габби. Какого чёрта?» Мальчик вспомнил слова другого наёмника о том, что у Тайлера была дочь, но её убили, как и его жену. «Возможно, он смотрит на Габби и вспоминает свою дочку, поэтому проявляет заботу». Ему даже стало немного жаль мужчину.

– Поклянись, что расскажешь.

– Клянусь, – мужчина протянул Тео подарки и достал из кармана пачку Житана. – С Рождеством дети! – немного грустно сказал мужчина и зашагал к своему авто.

Мистер Лейк попросил Сэма дать ему в помощники нескольких мальчиков для обслуживания котельной, и, конечно, выбор воспитателя пал на Ника, Оливера и Генри. Начиная с середины ноября мальчишки коптились в котельной, таскали уголь и кидали его в топку, два раза в месяц прочищали поддувало. В помещении стояла такая духота, что Оливер с его астмой еле выдерживал такую работу. К счастью мальчишек, им приходилось бывать там не каждый день, была другая смена. Уэнди была категорически против такой эксплуатации детского труда, и даже разговаривала с мистером Киллиганом насчёт того, чтобы нанять работников по обслуживанию котельной, но директор только отмахивался от неё. Зачем кому-то платить, если можно использовать труд детей бесплатно? Тогда она попросила за Оливера – женщина понимала, что с астмой, в этом пекле работать сущий ад, и он пошёл ей навстречу. Если остальные мальчишки приходили в котельную рано утром и должны были управиться до начала уроков, иначе тут же получали от учителей выговор, те записывали опоздание в свой журнал, а потом отдавали его Сэму, и воспитатель уже разбирался с нарушителями дисциплины, то Оливер приходил в котельную только вечером. Дети после работы валились с ног, но нужно было идти на уроки, они приходили все в саже, до невозможности грязные и изнурённые потому, что, как правило, не успевали помыться после работы, но никто над ними не смеялся, все понимали какой это тяжёлый труд, и втайне молились, чтобы и их туда не запихнули.

За неделю до Рождества детей заставили наизусть выучить песню «Славься Дева Мария», которую они должны были исполнить в сочельник перед преподавателями и воспитателями. Немытые, грязны дети, в этом убогом, кишащем крысами приюте, одетые в какое-то тряпьё со свечами в руках славили деву Марию, и дух Рождества не покидал их несмотря на все горести. Габби с Джейн тоже пели, а Ник, Оливер и Тео в это время обслуживали котельную: «С какой-то стороны, – думали они, – нам даже повезло – не пришлось, как идиотам, стоять и петь перед взрослыми».

В сочельник и на Рождество отменили все уроки, и дети могли гулять, сколько им вздумается, что само по себе было уже подарком. Поэтому ребята носились до темноты на улице. Тео с Ником наконец-то смогли в эти два дня нормально выспаться. После ребята рванули на улицу, где вместе с Габби и Джейн, валялись в снегу и играли в снежки. Ник попробовал покурить, после чего опалил себе брови, ресницы и долго кашлял.

– Я, – кашлянул Ник, – ни за что в жизни, – опять закашлялся, – не буду курить.

Оливер заботливо похлопал его по спине.

– Так в первый раз у всех, дальше ты привыкнешь.

– Попробуй ещё раз, – Джейн взяла ещё одну сигарету и протянула Нику.

– Ну уж нет! Я скорее лёгкие выплюну, чем попробую ещё раз, – мальчик поморщился и отмахнулся от протянутой ему сигареты.

– Отстаньте от Ника, – Габби взяла друга за руку, – пойдём лепить снеговика.

– Я тоже пойду с вами, – сказал Оливер и поспешил за Ником и Габби. Ему было неловко оставаться с этой парочкой – он ощущал себя лишним, чувствовал, что мешает им и что от него хотят побыстрее избавиться. Мальчик уже смирился с тем, что Джейн – девушка Генри, но это не отменяло того, что он его ревновал. Ещё как ревновал, только не показывал. С Джейн они не были друзьями, Оливер просто не смог бы с ней дружить, но она была хорошим человеком, мальчик знал это, к тому же это она тогда поговорила с миссис Дженкинсон, которая спасла его от Сэма, за что он был очень ей благодарен.

В пять вечера Уэнди позвала ребят к себе отмечать Рождество. Она знала, что мальчишки уйдут к восьми вечера в котельную и промучаются там до половины десятого, а ей хотелось устроить для них праздник. Также пришёл доктор Стэнфорд. Миссис Дженкинсон хоть и хотела присоединиться к ним, ведь она дружила с медсестрой, осталась на своём этаже приглядывать за девочками. Стэнфорд срубил для Уэнди небольшую ёлочку, которую она вместе с детьми украсила старыми игрушками, гирляндами и мишурой. Доктор заранее съездил в город и, купил там две бутылки шампанского, а для детей коробку печенья. Правда Уэнди часто отлучалась проверить больных воспитанников в кабинете, которым, она знала, было невыносимо в праздник лежать прикованными к больничной койке. Она носила им чай и печенье, что привёз доктор, и успела рассказать новогоднюю историю о Санта-Клаусе, северных оленях и эльфах – дети сами её попросили.