Алан Брант - Назад дороги нет. Часть 2

Доктор Стэнфорд включил приёмник, и из него полились звуки рок-н-ролла и рождественских песен. Веселье было в самом разгаре, и все уже хотели обмениваться подарками, но миссис Дженкинсон, открыв дверь, одной лишь фразой умудрилась вогнать всех присутствующих в ступор. От былого веселья не осталось и следа.

– Джейн, за тобой приехала мать.

Уэнди выключила музыку и в недоумении, как и все остальные, уставилась на старушку Джанки.

– Что?! Это шутка? – Джейн ушам своим не верила. Мать отдала её в приют потому, что не могла прокормить, Джейн для неё была обузой, и девочка даже не надеялась когда-нибудь снова увидеться с ней, хоть та и пообещала дочери, что настанет день, и мама заберёт её. Несколько месяцев кряду девочка каждый день высматривала свою мать: вдруг именно сегодня она придёт за ней? Но мама не приходила. В конце концов, Джейн плюнула на это занятие, и больше не ждала её. И тут вдруг врывается миссис Дженкинсон и объявляет, что её мама здесь, и она за ней приехала. Джейн покачнулась, в глазах потемнело, а голова закружилась, и если бы не Тео, который поддержал её, она наверняка бы потеряла равновесие и рухнула на пол.

В комнату вбежала женщина на вид лет тридцати с небольшим, с копной таких же рыжих волос. В глаза сразу бросался её вычурный яркий макияж, новенькое пальто красного цвета только добавляло вульгарности её образу, и, казалось, она была не совсем трезва.

– Детка ты не представляешь, как я соскучилась по тебе! – она принялась целовать и обнимать Джейн, скорее даже больше напоказ, чем от избытка чувств. Девочка опешила, как и все вокруг, она стояла, не шелохнувшись, и не верила в реальность происходящего: «Но как ей удалось? Она нашла работу? Нет – это вряд ли. Скорее какого-то мужика».

– Если бы ты не отдала меня в приют, скучать бы не пришлось, – холодно ответила Джейн. Её мать всегда была беспечной, все заработанные деньги она тут же спускала на ветер в различных пабах, и других забегаловках, где можно было бы подцепить мужчину, и стащить у него кошелёк. Она часто брала в долг, и подолгу не отдавала, у неё было несколько мужчин, подачками которых она пользовалась. Джейн же часто оставалась одна, либо с соседями, которые из жалости к ребёнку соглашались с ней посидеть. Став постарше, девочка также принялась за воровство и часто уходила в другой район, где не было знакомых, чтобы свиснуть кошелёк, какие-либо побрякушки или еду. Бывало, её улучали в воровстве, но никогда не могли поймать. И в один прекрасный день, мама наняла машину и привезла Джейн в приют, сказала, что сейчас трудные времена. Вот и сейчас она твердила то же самое.

– Не будь такой букой Джейн, ты же знаешь моя малышка, тогда у меня было много проблем, – она говорила так легко, словно не было всех этих месяцев, как будто это было так просто взять и снова заслужить доверие ребёнка. – Собирайся, мы уезжаем.

– Что?! – крикнули Тео с Джейн в один голос. Тео не хотел верить в то, что сейчас происходит. Они с Джейн любили друг друга, она была его девушкой, а теперь пришла эта женщина и хочет их разлучить. «Но это её мама, и Джейн, конечно, будет лучше с ней, ведь она её семья, – говорил мальчику внутренний голос. – Но я не хочу её отпускать – я люблю её».

– Но мам…

– Никаких, но! Внизу нас ждёт Хэнк на машине, – женщина уже начинала терять терпение.

– Я не могу уйти, – Джейн посмотрела на Тео, и сердце её сжалось от предстоящей разлуки.

– Что за вздор! – визгливо воскликнула та. – Пойдём в комнату, соберём твои вещи, – она крепко взяла Джейн за руку и поволокла на второй этаж в комнату девочек.

– Я провожу вас, миссис Коутс, – миссис Дженкинсон последовала за ними, как и остальные.

Всё процессия шагала в полном молчании по лестнице, лишь впереди можно было слышать громкий голос матери Джейн. Сердце в груди Тео билось с невероятной скоростью: «Она не уедет. Это какая-то чудовищная ошибка» , – он поднялся по лестнице словно в тумане, и замер перед дверью в девчачью общую комнату, которую миссис Дженкинсон захлопнула перед его носом, пропустив лишь Габби и Уэнди.

Почти не моргая и не дыша, Тео гипнотизировал дверь. До него долетали обрывки утешительных слов друзей, но мальчик никак на них не реагировал. Тео не хотел верить, что их отношениям с Джейн пришёл конец, что прямо сейчас она и её мать собирают вещи девочки, что сегодня её уже не будет в приюте, и теперь он больше никогда не увидит её. «Нет! Её мать скажет, где они живут, и когда мы с Габби выйдем из приюта, я найду её. Обязательно найду, и мы снова будем вместе».

Тем временем в комнате девочек Моника, мама Джейн, принялась укладывать вещи дочери в сумку, которую она прихватила с собой. Её личные вещи состояли из пары стареньких платьев, колготок, летних сандалий и деревянной расчёски – всё остальное было приютским. Когда Моника только вошла в комнату, все девочки, как по команде уставились на неё с любопытством, теперь же в глазах воспитанниц стояла неприкрытая зависть. Одну из них, которую они больше всего терпеть не могли, забирает родная мама. Её будут любить, целовать на ночь, одевать в красивые платья. Она будет есть досыта, смеяться, тёплые объятия мамы будут согревать её, пока остальные здесь мёрзнут, недоедают, падают от усталости и от тяжёлой работы. Сейчас девочки ненавидели Джейн больше всего на свете, некоторые зарывались лицом в подушку и сдавленно плакали. Джейн же не обращала на них внимание – её прежняя жизнь в приюте рушилась, мама снова была рядом, но радости от этого она не испытывала. Если раньше она всё бы отдала, чтобы мама забрала её, то теперь… Здесь у неё был Генри, парень, которого она любила, без которого она уже не представляла свою дальнейшую жизнь, друзья, которые стали ей словно родные. Они были её настоящей семьёй, а не эта женщина. Пока Джейн молча об этом думала, Моника не прекращала болтать.

– Ах, Дженни! Теперь мы всегда будем вместе, – она притянула Джейн к груди и погладила по голове. – Мы живём с Хэнком в небольшом домике, у тебя даже будет своя комната. – Джейн насилу вырвалась из хватки матери, и та удивлённо воззрилась на дочь, делая вид, что совсем не понимает, почему девочка так отстранённо себя ведёт. – Не переживай моё солнышко, скоро ты будешь дома.

– Мама прекрати! – резко сказала Джейн, затем, понизив голос до шёпота, отошла от матери. – Я не хочу никуда с тобой идти.

– Джейн, я твоя мать, как ты можешь так говорить? – лицо Моники покраснело, она достала небольшой шёлковый платочек и принялась утирать подступившие слёзы. Но дочку это нисколько не тронуло.

– Как я могу так говорить? – вспыхнула девочка. – Ты бросила меня, отдала в этот приют, даже письма не писала. Я не поеду с тобой.