Тимур Агаев - Красноярск 2045: весь цикл (сборник)

– Эй, Тим… – Таня дернула меня за руку, перебив ход моих мыслей. – Давай уйдем от сюда… Мне страшно. Наверху можно найти людей, построить убежище. Тут становится небезопасно.

Ого, Таня будто мои мысли прочитала. Я одобрительно кивнул головой и шепнул:

– Сбежим!

Ни охране, ни кому либо еще, мы о своем уходе говорить не стали. Мало ли что – уже не то мирное время, в метро наступила война. Проснувшись рано утром, за час до того, как охрана выходит на свой пост, мы с Таней начали собираться. Теплые вещи, лекарства, если что вдруг, еда, пара бутылок «Леля», и мой «калашников». Пистолет M9 я передал Тане.

Да, ни я, ни Танька, стрелять не умеем, так что все это несли просто для вида, чтобы никто вдруг не подумал обокрасть.

Открыв тяжелую стальную дверь, ведущую наружу, я осмотрелся. Было тихо. Как же я люблю этот звук, звук тишины, будто говорящий тебе: «Там безопасно!»

Снег предательски скрипел под ногами. Я постоянно оборачивался, боясь, что военные побегут за нами вдогонку. Что ж, я зря нервничал – никто не побежал. Вдруг я увидел лужи…

– Ого… Весна наступила. – улыбаясь, сказал я Таньке.

– Да-а… – Таня рассматривала свое отражение в лужице. – Как же мы изменились за это время.

Да, прошло уже ж три года с момента катастрофы. Три года уже как человечество, по крайней мере Россия, борется за свое существование. Мы с Таней сильно повзрослели за это время.

Так как особого календаря у нас нет, времена года мы узнаем по обстановке на поверхности. Идет снег – значит, зима. Раздавайте леденцы! А если вдруг лужи, как сейчас – зима кончилась, началась весна. Если на тротуаре красуются опавшие листья, а деревья будто кто-то разукрасил красными и желтыми красками – настало время осени. А если ничего из этого нет – на дворе лето.

Таня, будто ребенок, с удивлением высматривала каждую, разбитую в хлам, машину, каждое дерево, каждую трещинку на тротуаре, будто пытаясь там что-то увидеть кроме пустоты.

Что ж, ее можно понять. За эти три года, в отличии от меня, она, как она мне сама рассказала, почти не выходила из метро, «меня дожидаясь»… Эх, глупец я, даже не додумался проверить за все это время, нет ли ее в метро. Зато весь Центральный и Железнодорожный обрыскали с Хищником…

Кстати, а что стало с Октябрьским и Советским? Я не знаю, не ходил туда. Но сейчас узнаем. Мы с Таней направились к Октябрьскому району. Решили пойти туда, потому что на Железнодорожный было идти глупо – там нас будут искать в первую очередь, если вдруг подумают искать. До Советского переть и переть. А Октябрьский вот – рукой подать.

Но дойдя до Октябрьского нас ждало разочарование – дома превратились в пепел, от машин остался только металлолом, а весь асфальт, аккуратно проложенный по дорогам, теперь заменяет песок. Мда, кажется, когда были взрывы – бомбили именно себя. Странно, мало там людей живет, ну, точнее жило, на Октябрьском, намного умнее было бомбить Центральный. Или, может, промахнулись?..

Ладно, делать было нечего – направились к Советскому… Так мы и не заметили, как прошел целый час. Потом второй… Наконец, дойдя до Советского, мы стали осматриваться.

Раньше это место выделялось своими «хрущевками», но после катастрофы, кажется, все дома ими стали. Так что уже не важно – на Советском ты, или Центральном и Железнодорожном, один хрен. Только, как мы недавно поняли, на Октябрьском царила пустошь.

Мы прошли по перекресткам, а после зашли на дворы. Там был какой-то минимаркет, «Арбат», там мы и решили перекантоваться…

– «А чему я научился за все эти три года?» – подумал я, сев на свой рюкзак, и прижав «калаш» к плечу. – «Прятаться, хорошо бегать, что уже ни раз спасало мне жизнь, ну а также…» – Я посмотрел на Таньку. – «Не жалеть никого… Никого, кроме Тани. Если я так переживаю насчет Хищника, то что же будет, если я потеряю и ее?» – Меня бросило в дрожь от таких мыслей. – «Нет, я не могу ее потерять… Ни за что…»

После потери Тани, я понял, как она для меня дорога. После смерти Хищника, я понял, как больно терять друзей. Если я когда-нибудь потеряю и ее – я этого не перенесу…

Таня улеглась на пол. Я, посмотрев в окно, увидел, что наступила ночь.

– Тань, нет, вставай, тут спать не стоит… – сказал я, несильно толкнув ее в плечо.

– Но почему? – отвечает мне она. – Спала уже. Хорошо все.

Я почесал голову, подумал, и сказал:

– Слушай, кто из нас лучше знает? Тот, кто пол года не заходил в метро, шатаясь по улицам, – я пронзительно посмотрел на Таньку. – или та, кто из того самого метро выходила всего раз в своей жизни? И то проведя там всего одну ночь…

Таня посмотрела в окно, зевнула, и встала.

– Хорошо. Пошли. – сонно сказала она мне. – И где прикажете спать, сэр?

Я взял ее за руку, и мы вышли из «Арбата». Осмотревшись, мы добежали до ближайшего подъезда. Я открыл стальную дверь, ведущую внутрь, и мы вошли. Мы поднялись на пятый этаж, после чего, завернув за угол, я сказал:

– Вот тут и спим.

Таня, ничего не ответив, положила рюкзак, и, грохнувшись на пыльный пол, уснула. Не особо думая, я следовал за ней…

***

Утро. Меня разбудило пение, почему-то все еще живых, птиц. Проснувшись, я увидел, как Таня, сидя на своем рюкзаке, как на подушке, держа в руках листок и ручку, что-то писала.

– Что, все еще пишешь свой роман? – с усмешкой сказал я.

Таня вздрогнула.

– Что ж ты так пугаешь… – сказала она мне. – Да, пишу.

– Так, мы же уже не в метро? Да и вряд ли туда еще вернемся когда-нибудь. – я вздохнул.

– Вдруг мы спасемся? – Таня говорила с неимоверной радостью, кажется, даже веря, что нас кто-то да и спасет. – Спасемся. А потом я покажу миру мой роман! Это будет так круто! – Таня жалобно посмотрела на листок. – Может… тогда они одумаются, и… хотя бы попытаются жить в мире…

От таких Таниных мыслей у меня по спине пробежали мурашки. Да, ей бы стихи писать.

– Тьфу ты, Танька. – сказал я, поднявшись с пола. – Пошли давай.

Мы вышли из подъезда. Было тихо. Меня это радовало. Мы опять вышли на перекресток, и оттуда направились в ТЦ «Сибирский городок». Может, там люди устроили какое-нибудь убежище? Я довольно полезен, могу находить им еду. Думаю, нас пустят.

Вдруг я увидел вдали чей-то силуэт. Мы спрятались за машиной, которая сейчас больше, конечно, напоминала груду металла, и стали ждать.

– «Когда же он уйдет?» – подумал я. Вдруг я почувствовал толчок в плечо.

– Тим… А это человек, да? – шепнула Таня. – А может, он не опасен? Познакомимся с ним…

– Вот ты иди и знакомься. – ответил я ей. – А мне шкура дорога пока.

Сколько мы так сидели? Пять минут? Час? Кто знает. Но этот человек явно не думал убираться.

– Сиди здесь… – сказал я в конце концов Тане. – Я пойду, «познакомлюсь». – Я ухмыльнулся, но Тане, кажется, моя шутка не понравилась.