Ахмад Амиров - И все они жили в России

– Пожалуйста, идите домой. Он получил колото-резаную рану и сотрясение средней степени тяжести. Ему необходим покой, – доктор проводил супругу пациента к выходу.

На пятые сутки сержант смог встать. В зеркале на него смотрел незнакомый человек. Отёкший левый глаз размером с игольное ушко казался расщелиной между веками. Швы пульсировали от середины лба до виска.

«Знатно приложились», – прошептал Павел, с трудом покачивая головой.

Громов, несмотря на запрет, покинул госпиталь. Даже устрашающие прогнозы травматолога его не остановили. Жена, коллеги и бабульки на лавочке обрадовались возвращению Павла. Все попытки начальства оставить его на больничном оказались тщетны.

Преступник совершил ещё 5 нападений. Это лишь усилило головные боли Громова. Коллегам не так много удалось узнать со слов жертв. Среднего телосложения, физический сильный. Время нападений ночное, вечернее. Добычей преступника становились ювелирные украшения и содержимое бумажников.

Рассматривая фотографии потерпевших, бросилась в глаза одна отличительная черта. Гематомы и кровоподтёки находились с левой стороны лица, шеи, рук. Павел не мог просто сидеть и перебирать бумаги. Закрыв кабинет, он направился на места преступления.

Громов не рискнул садиться за руль и воспользовался общественным транспортом. Все нужные ему улицы находились на пересечении двух районов. Лица, так или иначе попадающие под подозрения, уже опрошены и имели железное алиби.

Казалось, преступник водил сотрудников за нос. Находясь у всех на виду, играл с ними в прятки.

– Сержант Громов. Добрый день, – Павел обернулся, вглядываясь в лицо человека и перебирая в памяти места, где они могли встречаться.

Дворник обронил метлу. Наклонившись за ней, с лица парня упали очки. Сержант успел поймать их в сантиметрах от брусчатки:

– Пустая оправа?

– Да, привыкаю к очкам, – парень быстро их надел, взяв из рук милиционера.

– Вы серьёзную травму получили при задержании преступника?

– Ничего серьёзного, издержки профессии.

– Ладно, мне надо идти, ещё две улицы убирать. Рад был вас увидеть, выздоравливайте.

Мужчины пожали руки при расставании.

За день сержант обошёл места преступления в попытке найти хоть какую-то зацепку. Ничего. Громов вернулся домой в одиннадцатом часу вечера. Тишину комнаты нарушил голос Веры, лежащей в кровати.

– Всё думаешь об этом неуловимом бандите? – на удивление Павла, она говорила спокойным тоном.

– Нет. Решил, что работа должна оставаться на работе, – супруг разделся и лёг рядом в кровать.

– Громов… Как бы я хотела, чтобы это было наяву, а не словах. После произошедшего с тобой, я поняла: счастье оно в мелочах. Не в квартире, которую ждём, не в телевизоре или шубе. Главное, здоровье и то, что мы есть у друг друга. Радоваться каждому совместно прожитому дню, – она не сводила своих глаз нежно-зелёного цвета с перебинтованной головы мужа.

– В мелочах… – Громова словно поразила молния прозрения.

В голове начала собираться картина из маленьких кусков пазла. Крепкое рукопожатие, левая рука постоянно в кармане, стеклянная бутылка, знание улиц и дворов, постоянно рядом, но где-то в тени.

– Вера, ты моё сокровище!

От резкой смены настроения она вскрикнула.

– Павел, может тебе обезболивающее дать? Меня пугает твоё поведение, – Вера не понимала, что происходит и от этого паниковала ещё сильнее.

Несколько дней Павел провёл в слежке. Безрезультатно. Преступник чувствовал неладное. Часто оглядывался по сторонам.

Громов знал, что жажда наживы даст о себе знать. Нужно только ждать. Грабитель создал идеальный образ хищника, притворяющегося жертвой. Но рано или поздно, должен выдать себя. Отблеск золота манил его. Провожал взглядом каждую девушку. Нанизанная на лицо шестиклинка и пустая оправа очков. Он прятался за маской, придающей робости, но никто не знал, какой зверь прячется за ней.

Сержант стал тенью зверя, находился всё время поблизости. Столовые, таксофон, парки и скверы. Надев гражданку, он скрывался за новым выпуском «Правды».

Наручные «Ракеты» показывали 23:30. Подозреваемый покинул подъезд дома. Пятница, молодёжь гуляет – идеальное время для преступлений. Сценарий один и тот же: найти жертву, отбившуюся от общей массы людей, и напасть. Чем неожиданнее, тем легче.

Дворник бродил по улицам, приглядываясь к одиноко идущим девушками. Жертвой стала блондинка среднего роста, в белых сандалиях и длинном платье в горох. В руках девушка держала учебник по биологии. Обыденное дело – задержаться после учёбы у друзей.

В течение получаса преступник выжидал удачный момент. Жертва завернула в тёмный переулок между девятиэтажками. Быстрыми шагами за ней прошмыгнул преступник, в руках что-то блеснуло.

«Медлить нельзя», – Павел побежал вслед.

В темноте раздавалось мычание и звуки борьбы. Сильные руки тисками стянули шею и рот девушки.

– Стоять! Руки верх! – гулким эхом в ночной тишине громыхнул выстрел.

– Опять ты сержант! Ну выстрели, я тут не один, – Павел чувствовал в голосе животную агрессию. – Положи на пол оружие и толкни его в сторону, иначе я перережу ей горло, – бандит тяжело дышал, стиснув зубы до хруста пломб.

– Я всё сделаю, только отпусти девушку, – Громов положил на пол пистолет и толкнул его в сторону.

Преступник бросил девушку и скрылся за углом. Павел окинул взглядом жертву. Убедившись, что она дышала, Громов помчался за бандитом, прихватив пистолет с брусчатки.

Преступник с каждой секундой отдалялся. Громов после травмы физически не мог его догнать. Впереди показалась служебная машина. Беглец, растерявшись, забежал в ближайший подъезд.

От сильной одышки у Павла разболелась голова. Дворник бежал вверх по лестнице, нажимая на кнопки лифта на каждом этаже. Двери открылись на четвёртом. Он вошёл в лифт и судорожно нажал кнопку «девять». Сержант, борясь с головокружением, побежал наверх. Сердце стучало, как у загнанного зверя. Громов открыл скрипучую дверь и медленно вышел на крышу.

Через несколько секунд дворник увидел сержанта. В качестве оружия парень схватил сломанную дверь мусоросборника. Дождавшись нужного момента, побежал на милиционера. Павел едва увернулся и «орудие» просвистело у виска. Следующий удар пришёлся в руку. Сломанный палец не удержал пистолет. Дворник замахнулся вновь, но левый кулак милиционера оказался быстрее. Несколько зубов вылетели изо рта, ноги разъехались в разные стороны. Дверца со звоном выпала из рук.

Они обессиленные сидели друг напротив друга, упираясь руками в кровлю.

– Гве ты выл, скрзант Гвомов, когда меня выгнали из овимпийской шковы? Мея высворнуви как ставого стовоживого пса, когда я получил твавму. Жавкий никому не нужный инвавид. Не жвите спваведвивости от обванутого чевовека, – едва он договорил, на крышу выбежали 4 милиционера и заковали в наручники. Резко подняли его и повели в сторону выхода.