Олег Крату - Легенда. Доктор Фауст

Он гулял с отцом по старой Праге и слушал, слушал, слушал… Это было потрясающе. Йохас рассказывал о том, как строился и перестраивался этот город. О том, кто проектировал и создавал эти архитектурные шедевры. И, конечно, о многих других тайнах, что хранила Прага.

Они остановились на три дня в небольшом постоялом дворе в Градчанах. И это были три самых волшебных дня в жизни мальчика. Прогулки и рассказы отца, что ещё нужно юноше.

Отец никогда не гулял просто так, он всегда шёл с какой-то целью. Фаусту казалось, что Йохас кого-то ждёт или ищет. И оказался прав.

В последний день они, как обычно, зашли в харчевню на окраине города. Отец был немного взволнован и часто поглядывал на дверь. Когда ужин подходил к концу, дверь отворилась и на пороге харчевни появился он. Странный мужчина с длинными белыми волосами. Отец приветствовал его стоя.

Незнакомец опустился за столик и, улыбнувшись, поприветствовал Фаустов. Дальше мужчины говорили на непонятном мальчику языке. Георг пытался понять, о чём идёт речь, но тщетно.

Единственное, что он уловил, – странный гость будет теперь учить его. Чему и как – осталось для Йорга загадкой. Беловолосый внимательно рассматривал нового ученика. Фауст старался выглядеть как можно более спокойным.

Под конец разговора Фауст-старший повернулся к сыну.

– Это были славные дни. Я рад, что провёл их с тобой…

У юного Георга в этот момент почему-то сжалось сердце и в глазах выступили слёзы. Отец обнял его. Это был первый и последний раз, когда он проявил к сыну такую открытость. Маленький Йорги вцепился в полог его плаща.

– Не уходи, папа…

Йохас поднял голову сына и заглянул ему в глаза.

– Никто никуда не уходит, всё лишь иллюзия. Просто она нужна для нашего обучения…

– Я не понимаю…

– Я тоже не сразу понял, – усмехнулся отец.

Передав гостю какие-то бумаги, Йохас встал из-за стола.

– Пойдём, сынок, у нас есть ещё один вечер для прогулок. В жизни нужно использовать каждое мгновенье. Новые всегда будут, а того, что сейчас, – уже никогда.

Это был самый удивительный вечер. И самый страшный. Тогда отец повёл юного Фауста к Пражским часам и весь вечер рассказывал о том, как создавалось это волшебное место и удивительные часы. Георг слушал отца, и ему безумно хотелось, чтобы этот вечер не заканчивался никогда. Но, увы, так не бывает. Когда уже почти стемнело, Йохас похлопал сына по плечу.

– Пора…

Возвращаясь с прогулки, отец неожиданно захотел вернуться в трактир. Выйдя на Kralovska cesta, он вдруг остановился и, подняв голову, улыбнулся.

– Как хорошо, как свободно…

В следующее мгновенье вылетевшая неизвестно откуда карета, запряжённая белоснежными лошадьми, сбила его с ног. Георг бросился к отцу.

– Папа! Папа, не надо… Пожалуйста, папа!..

Что было дальше, он плохо помнил. Чужие руки пытались оторвать его от отца, голоса, крики, женский плач…

Повозку тряхнуло на корне, и Фауст мотнул головой. «Нет, этого нельзя себе позволять. Actum ne agas [7] В прошлое не возвращайся (лат.). . И это верно».

Георг порылся в вещах и вынул небольшую резную дудочку.

– Две недели и пустая дорога, – улыбнулся алхимик, – есть возможность постичь непостигаемое.

Поднеся инструмент к губам, он попробовал исполнить простенькую мелодию. Лошадь фыркнула и протестующе замотала головой. Йорг поднял на неё глаза.

– Вот только твоего мнения о музыке мне как раз и не хватало!

Закрыв глаза, алхимик вновь заиграл на своём нехитром инструменте.

Когда занимаешься любимым делом, время летит незаметно, а самая длинная дорога становится короткой прогулкой.

Прага встретила Фауста холодом, мокрым снегом и запахом жареного мяса. В первом же переулке учёный продал свою лошадь и повозку подвыпившему горожанину и, собрав свои вещи, направился в пивную, с которой начинал каждый свой приезд в этот город.

Устроившись за столиком в углу, учёный заказал тёмного пива и колбасок с острым соусом. Сделав большой глоток пенного напитка, алхимик блаженно улыбнулся и одобрительно кивнул хозяину харчевни.

– Великолепно! Как всегда, впрочем.

– Рад это слышать, – отозвался хозяин, – давно вас не было видно, господин Мюллер.

– Да, дела, друг мой, дела…

Наткнувшись взглядом на соседний столик, владелец заведения нахмурился.

– Зденек, прошу тебя, забирай своего деревянного друга и уходи. Я всё равно не дам тебе больше в долг!

– Это Христос, – отозвался молодой человек из-за соседнего столика.

– Пока священник не освятил, это просто истукан, – буркнул хозяин.

Фауст с удивлением оглядел странную пару за соседним столом. Войдя в пивную, ему и в голову не пришло, что это не два человека, а один и скульптура.

– Потрясающе!

Юноша глянул на говорившего.

– Что, простите?..

– Я говорю, потрясающая работа!

– Вы полагаете? – с сомнением протянул скульптор.

– Конечно! Меня зовут Георг Фауст.

Художник протянул руку.

– Зденек Сметана. А почему вас называют Мюллер?

Учёный рассмеялся.

– В некоторых местах я так знаменит, что моё имя стало нарицательным. Поэтому, дабы не трепать его лишний раз, я представляюсь Мюллером. Замечательное безликое имя.

– Понятно…

Юноша покосился на пиво и ароматные колбаски своего собеседника. Заметив его голодный взгляд, Фауст щёлкнул пальцами и поманил официантку.

– Принеси-ка, душечка, ещё порцию жареных колбасок и пива для моего нового знакомого, я угощаю.

– Сию минуту, пан Мюллер.

– Спасибо вам…

– Пустяки, мне приятно угостить одарённого человека.

Зденек вздохнул и покачал головой.

– Одарённого? Возможно… а толку? Я как ни сделаю что-нибудь, то всё не то и не так… То священнику святые слишком весёлые, то Богоматерь слишком красивая, а Христос и вовсе не угодил. Он, говорит, у тебя уставший какой-то…

Услышав это, Фауст хлопнул ладонью по столу и весело расхохотался.

– Передай вашему священнику, что Христос устал от своих последователей и особенно – от жрецов!

– Ну да… Если я такое скажу – вообще останусь без работы…

Девушка принесла пиво, еду и поставила их на стол перед художником. Состроив Георгу глазки, она бросила на скульптора презрительный взгляд и, покачивая бёдрами, удалилась. Молодой человек ещё раз поблагодарил учёного и набросился на еду. Наблюдая за тем, как юноша поглощает горячие сардельки, Фауст улыбнулся.

– Не торопитесь, друг мой, они уже не убегут никуда, они жареные! Может, ещё пива?

Зденек оторвался от еды и кивнул. Алхимик вновь расхохотался и показал официантке два пальца и кружку. Заглотив остатки еды, юноша влил в себя пиво и довольно улыбнулся.

– Спасибо…

– Прожуй, прожуй…

Учёный от души веселился, глядя на молодое дарование. Пересев за его столик, Георг внимательно осмотрел статую и, переведя взгляд на юношу, задумчиво покачал головой.