Виктория Черножукова - Частные случаи ненависти и любви

Лиза уже совершенно изнемогала от этой душной квартиры, пыльных историй и прочего нафталина, который сочился в этом уездном городе из всех щелей. Она посмотрела на Рюмина: вот он, очевидно, не скучал. Судя по энергичному выражению его лица – так бы слушал и слушал! «И зачем я только повелась?! Еще вчера было ясно, что здесь захолустье: ни историков нормальных, ни архивов. На что я рассчитывала? Скорее обратно в Ригу! Посижу в архивах – разберусь. В конце концов, еще раз поговорю с профессором Упениексом».

– Спасибо, Бронислав Давидович, что уделили мне время. – Она резко встала. – Вы очень-очень помогли. И тебе, Юра, спасибо. Извините, что я так внезапно, но у меня автобус…

Она подцепила сумку и пулей унеслась в прихожую. Растерявшийся Рюмин вышел следом. Она как раз успела зашнуроваться.

– Подожди, я тебя провожу. Только с Фишманом попрощаюсь, – бормотал Юра, беспомощно глядя на мгновенно собравшуюся девушку.

– Не-не-не. Спасибо. Сама доберусь. Я не люблю, когда меня провожают, – жестко отрезала Лиза, открывая дверь. – Спишемся!

Юра послушал, как затихает звук шагов в лестничном пролете, и вернулся в комнату, в которой все еще витал запах ее дезодоранта.

– Вы уж простите меня, Бронислав Давидович! Я только хотел, чтобы она из первых рук…

Рюмин плюхнулся обратно в кресло, мрачно глянул на недопитую Лизину чашку и уткнулся взглядом под ноги.

– Ну и что за глупости ты придумал – извиняться? – Фишман укоризненно покачал головой. – И что за глупости сидеть сейчас здесь, изучая свои тапочки? Лучше бы догонял свою беспокойную подругу. Мне она, кстати, понравилась. Хорошенькая, не дура – чего тебе еще надо? Не понимаю.

Юра взглянул на Фишмана с некоторой обидой.

– А почему вы решили, что не дура? Она же уперлась как овца и никаких аргументов не слушала. Умные люди так не поступают! – Он набычился, сжал зубы. «Нет, дура! Она просто дура! Как можно было так вот просто взять и уйти?! Меня кинула, старого человека обидела. Дура!» – не умолкал внутренний голос.

Профессор, похоже, расслышал его мысли.

– Обижаться на факты – это нормальная реакция юности. Ну не смогла девушка справиться с чувствами, так это не от малого ума, а от того, что чувств в избытке. Она себе этого упыря-Мелдериса уже успела придумать: красавец, летчик, писатель и защитник зверушек. Практически латышский Экзюпери. Может, даже влюбилась в фантазию свою – у барышень это, знаешь ли, моментально случается, – а тут я…

– Бронислав Давидович, а есть хоть малейшая вероятность, что был еще один Герберт Мелдерис? В смысле что ее летчик и ваш палач – это два разных человека? Бывают же всякие совпадения.

– Юронька, если ты меня сейчас спросишь, есть ли у нас вероятность встретить на улице Ригас динозавра, я отвечу: всякое в жизни бывает. Но в случае с Гербертом Мелдерисом – нет. Никаких совпадений. Это тот человек. И дело не в моих детских воспоминаниях. Люди, с которыми я встречался – те, что рассказывали о нем, – были в здравом уме и в твердой памяти. Они приводили подробности, мелкие детали… Когда твоя жизнь полностью в чьей-то власти, становишься очень внимателен, любой пустяк обретает важность космического масштаба. Все в гетто знали, кем в прошлом был Мелдерис, – никакого секрета из этого не делали. Наоборот. Многие эсэсовцы заискивали перед ним, гордились тем, что приятельствуют с «живой легендой»… Но я тебе скажу вот что: ни один исторический факт не стоит того, чтобы бросать прелестную девицу по имени Елизавета одну-одинешеньку на автовокзале. Поэтому прекращай уже мозолить мои старые глаза и живее отправляйся к ней.

– Вам бы, Бронислав Давидович, в брачное агентство… – Юра помимо воли глуповато улыбнулся и даже покраснел. – Она сказала, что не хочет, чтобы я ее провожал. В конце концов, может быть, я ей не нравлюсь.

– Нравишься. За это даже не беспокойся. И хватит уже просиживать кресло. Беги уже!

– Прогоняете, значит, – укоризненно покачал головой Юра.

– Не то слово!

Фишман встал, подошел к молодому человеку и аккуратно приобнял его за плечи сухими короткими ручками, одновременно подталкивая к выходу. Рюмин засмеялся, обнял профессора в ответ и побежал вниз по лестнице, с каждым шагом набирая ускорение.

Сначала Рюмин шел к автовокзалу довольно быстро, но через некоторое время замедлил ход, а потом и вовсе замер, задумавшись. Не то чтобы он не доверял словам учителя, но Фишман вполне мог и ошибаться. Возможно, Юра ей совсем не понравился. Но даже если понравился, то это вовсе не означало, что она будет рада видеть его после того, как сама же просила не провожать… В любом случае не стоило появляться перед ней на вокзале супергероем из комикса. Рюмин написал ей в мессенджере. Потом не сдержался и позвонил. Лиза не ответила. Он хотел было набрать ее номер еще раз, но вовремя остановился – вдруг решит, что он слишком назойлив. В конце концов, ну что в ней такого? Просто девчонка. Разве что из Питера – экзотика. Безусловно, она Юре понравилась, даже очень. Но вот то беспокойное чувство, которое заставляло его каждые пять секунд проверять сообщения, ему не понравилось совершенно. Было необходимо срочно перестать думать о ней, переключиться на что-то другое… В этот момент в кармане загудел телефон. Рюмин достал его так быстро, что чуть не выронил на асфальт. Увы, звонил редактор.

– Юрий? Срочно! Ты в городе? Давай пулей в Думу! Там сейчас премьер выступает. Запиши что успеешь. Потом будет прессуха. Я жду от тебя парочку вопросов пожестче. И пусть он ответит. Не дай соскочить! В общем, сам все знаешь. Отбой.

Рюмин даже не успел слово ввернуть.

«Чертов премьер! Чертов редактор! – злился он про себя, неспешно направляясь к зданию Городской думы. – Почему чуть что – сразу я? У меня выходной сегодня, между прочим. Мог же сказать, что на даче или вообще в Вильнюс уехал с друзьями. Но нет! Непременно надо правду! Идиот!»

У двухэтажного здания из темно-красного кирпича с белым декором, игнорируя запрещающие знаки, плотно льнули друг к другу дорогие лимузины, что было верной приметой присутствия чиновника самого высокого ранга. Рюмин раскланялся с белокурыми дамами, охранявшими проходную в коридоры власти – они хорошо знали Юру в лицо, даже удостоверение не попросили. Он быстро поднялся по лестнице на второй этаж, махнул редакционными корочками перед томящейся скукой охраной премьера и с разбегу уткнулся в густую толпу, которая заполняла весь узкий коридор и закуток перед входом в конференц-зал.

В последние несколько лет, благодаря редактору, который нещадно гонял молодого журналиста на подобные мероприятия, Рюмин научился мастерски маневрировать в плотных народных массах. Главное было сохранять на лице выражение «имею право», проталкиваться твердо и уверенно, не останавливаться и извиняться не слишком часто. В общем, через семь с половиной минут он уже стоял в центральном проходе конференц-зала, буквально в двух шагах от низкой полукруглой сцены.