Александр Гусаров - На изломе. Роман, повесть, рассказ

Появились хозяйки квартиры. Они внесли на подносе чашечки с кофе, вазу с печеньем и конфетами и быстро заставили сладостями невысокий столик, покрытый белой салфеткой.

Каширин был весь вечер в ударе, он сыпал остротами, рассказывал забавные истории…

– А что же у вас товарищ такой серьёзный? – после очередной его шутки спросила Галя.

Женя допивал уже четвёртую чашку кофе и слегка поперхнулся, не находя, что сказать в ответ. За него, искажая слово «очень», ответил Володя:

– Он у нас очНень скромный.

– А мне нравятся скромные, – сказала Галя. – Женя понял её намёк, но промолчал.

Время увольнения незаметно подошло к концу. Приятели распрощались со своими новыми знакомыми. На широкой улице светились вереницы огней, словно на водной глади, отражаясь на тёмном асфальте. Медленно двигались последние автобусы, развозя припозднившихся пассажиров.

– Ну, что ты сидел, как в воду опущенный? – покосившись на Евгения, спросил Володя.

Он в ответ усмехнулся.

– Ты мне дочкину маму подогнал в подруги, а я должен быть весёлый.

– Они вместе работают, какая она ей мама?! – простодушно удивился Каширин.

– Понимаешь, не могу я ухаживать за девушкой, смешить и всё такое прочее в двух случаях: если она мне очень нравится или совсем не нравится.

– Тут, конечно, второй случай, – с иронией бросил Володя.

– Естественно.

– Ну, буду теперь один ходить.

– Возьми для компании Серёгу или Леру, – предложил Женя.

– Да Лера, как Галю увидит, заплачет, – усмехнулся Каширин.

– Ну и ходи тогда один.

– Ну и буду.

Перед самым отпуском начались соревнования по боксу. Ротный посоветовался с сержантами и стал набирать ребят в сборную роты. Попал в неё и Женя. Гена Байрышев провёл с ними две тренировки, отметив, что у Жени есть данные стать хорошим боксёром, но на этом подготовка и закончилась. В день соревнований он обрядился в чёрные спортивные трусы и белую майку. В зале было очень шумно, но что удивительно до ринга звуки не долетали. Боксёры откуда-то издалека слышали гул голосов зрителей, но слов было не разобрать, а лица не рассмотреть. Вся рота дружно за него болела, кричали на разные голоса.

Соревнования продолжались две недели. Проведя несколько боёв, Женя занял второе место. Последний бой он проиграл по очкам старшекурснику. Его соперник был крепко сбитый мускулистый паренёк. Когда он встречался с ним взглядом, ничего похожего на злость Женя не заметил, не увидел он и стремления к превосходству. В их противоборстве присутствовало даже что-то артистичное, ведь отчасти они работали на публику. Уже потом, вспоминая поединок, он пришёл к выводу, что неправильно распределил силы. Бой был практически равный. Первый раунд прошёл за его преимуществом. Женя атаковал и проводил серию за серией, соперник пропустил пару хороших ударов. Ребята, поддерживая его, чуть не охрипли. Второй раунд был скорее ничейный – он много энергии растратил в первом. А вот третий остался за противником. Хотя ударов он пропустил немного, но активность значительно снизилась, и это сказалось на общем впечатлении боя для судей. Противник оказался мудрее. Рефери на ринге, поднимая руку сопернику, прошептал Жене: «Мог бы сработать куда красивее».

Надо было действительно строить поединок по-иному и оставить за собой концовку. По ней, как правило, и присуждают победу. Гена Байрашев многозначительно произнес, поддерживая погрустневшего Женю:

– Опыта у тебя чуть-чуть не хватило. Бокс – это ведь не драка. Искусство. Много надо тренироваться и учиться.

Гена в своей весовой категории в финале вышел на ринг после Жени. Его соперником был мощный плечистый старшекурсник с тёмно-синим фингалом под левым глазом.

– Вася! Давай! Бей! – дружно и с воодушевлением кричали тому болельщики. Начался бой. Старшекурсник и Гена, словно в танце закружились по белому квадрату. Правда, на танцора походил Гена, его соперник двигался по рингу, размахивая руками, как мельница большими крылами.

– Гена! Гена! Отвечай! Бей! – кричали курсанты Жениной роты.

Но Вася с самого начала завладел инициативой и осыпал Гену градом частых ударов. Мощные кулаки, не переставая мелькали в воздухе. Первый раунд закончился полным преимуществом старшекурсника. Второй раунд начался в том же темпе. Удары сыпались на Гену, как из рога изобилия. Он едва успевал передвигаться по рингу и уклоняться, казалось, что Гена был полностью подавлен. Его болельщики грустно притихли. А соперники, всё более и более воодушевляясь, выкрикивали хором:

– Ва-ся! Ва-ся! Ва-ся!

Синий фингал на круглом лице, хорошо заметный на освещённом белом квадрате, возникал то в одном углу ринга, то в другом.

– Вася! Вася! – продолжали неистовствовать трибуны.

Неожиданно короткий боковой удар угодил Васе точно в подбородок, и тот по инерции боднув руками воздух, как подкошенный, рухнул на пол.

– Раз, два, три … – начал отсчитывать судья на ринге.

В зале наступила глубокая тишина. Соперник Гены с трудом поднялся и пошёл в свой угол. В руках у его секунданта показалось белое полотенце. Зал взорвался криками ликования.

Отпуск после окончания второго курса пролетел в одно мгновение. Мама с отчимом, которого Женя уже давно считал родным отцом, в нём души не чаяли. Они были простыми рабочими людьми и во всём старались угодить близкому для них человеку. Он даже не успел осмыслить время, отведённое для отдыха, как вновь оказался в училище.

Проходили дни, недели, месяцы. Подошло время для стажировки роты в войсках. Перед отъездом прошёл слух, что командир батальона полковник Ладышев уходит в запас. Комбата, как и начальника училища, Евгений видел только на общих построениях.

После ужина на площадке перед входом в казарму батальон построился в каре. К ним вышел высокого роста сухощавый полковник со слегка вытянутым книзу лицом и полностью седыми волосами. Он прошёл вдоль строя, пожимая каждому руку. Полковник протянул Жене твёрдую, сильную ладонь.

– Успехов. Не подведи меня, сынок.

Каждому из трёхсот курсантов он нашёл сказать что-то своё.

Когда роты пошли на вечернюю прогулку Женя видел, как седой полковник стоял в тени одного из могучих тополей и смотрел им вслед до тех пор, пока курсанты не обошли плац и не исчезли в тёмном желудке казармы.

Все разговоры в последнее время крутились вокруг предстоящей стажировки. Женя попытался хоть что-нибудь выведать у Тулина. Но тот и сам точно не знал, куда едет взвод. К этому времени у них уже был новый ротный. Плотный и невысокий старший лейтенант не считался и не учитывал ничьих мнений, кроме мнения руководства. Он горел желанием показать себя и свою роту перед командованием только с лучшей стороны. Отличался он от прежнего командира беспокойным нравом и отсутствием какой-то офицерской внутренней содержательности. Может быть, даже породистости. Позже у них поменяется и начальник училища. На место старого доброго и в тоже время строгого генерала придёт, подобно ротному, круглолицый и неугомонный полковник Теонов. Как и новый ротный, он горел желанием дорасти до больших звёзд любыми средствами. Не будет у них ни в кости, ни тем более в крови той высокородной офицерской сущности и выправки, как у первых командиров Жени.