Татьяна Иванько - В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых… Книга 1. Том 2

Таня только из-за ребёнка, не желая обременять Володю, держала его на расстоянии от себя, куда там, какое благородство! Как я ненавижу её и за это тоже! Любая другая на её месте воспользовалась бы случаем и женила самого завидного жениха на себе. Тем более что он сам только и мечтает об этом. А она… Но теперь незачем даже и благородничать, теперь вон как он летит, чтобы видеть её, конечно, я уже никак этому не помешаю. Если только… не осуществлю задуманное. Или не смогу внушить Тане, что ей, убогой, недостойно морочить голову парню, что его родители никогда и ни за что её не примут. Но на это я не слишком рассчитывала…

До Пскова ехать минут сорок, но если поторопиться за полчаса можно, дорога хорошая, мой отец и озаботился пару лет назад и поговаривал, что нужно строить ещё. Как он говорит: «Много дорог не бывает!», что ж, я рад, что мы по хорошей дороге едем так быстро, хотя всё равно недостаточно быстро. Кира всю дорогу рассказывала в подробностях, как с Таней нехорошо, что она едва не умерла, а теперь после всего не сможет иметь детей. Это, конечно, прискорбно, но какое это имело значение, если Таня могла умереть? И все из-за братца Киры!

– А ведь он к ней сбежал, Володь, представь! Из института Сербского, кто сбежит, а он сбежал. Вот какая любовь…

Это так злило меня, что я не выдержал и повернулся к ней, мы сидели рядом на заднем сиденье и то и дело подскакивали на пружинах от скорости. Я сто раз пожалел, что не сел впереди, на «штурманское» место. Я повернулся и спросил:

– Твой брат, что, татарин?

– Поч-чему татарин? – наконец-то растерялась Кира, отодвигаясь. – Прадед бурят был… шаман известный.

– И что, у них так принято? У бурятских шаманов? Вот так с девушками действовать?

Кира смешалась и замолчала, мне казалось, она говорила всё это не только для меня, но и для водителя, чтобы как можно больше людей знали о Тане и всём, что происходит с ней.

Наконец, мы приехали. Чтобы найти нужный корпус на территории Областной больницы тоже пришлось постараться, но Кира тут бывала и вообще девица она бойкая, расспросила и узнала, где Таня, хотя всё же несколько корпусов мы обошли зря. Меня пускать не хотели, всё же гинекология, но Кира, пошепталась с вахтёром, наверное, сказала, что я сын Кировского директора, и нас пустили.

– Что ты сказала им?

– Что ты жених и очень о ней беспокоишься после случившегося, – сказала Кира, слава Богу, оставила свои попытки быть моей девушкой.

– Молодец, – благодарно улыбнулся я и даже потрепал её по плечу. Вот не думала бы ко мне липнуть, вообще отличная девушка была бы.

Таня была в палате с ещё одной женщиной. Но та вышла, запахивая халат поглубже, едва мы вошли. Таня… наконец-то…

Я никогда не видел таких бледных людей, какой оказалась она в это утро. Холодный зимний свет, что лился в окно, ещё больше остужал её кожу, придавая ей голубоватый оттенок, ещё эта сероватая больничная наволочка, голубые стены палаты. И личико такое маленькое, словно Таню заколдовали, и она уменьшилась вдвое. Зато глаза оказались такими громадными, что, когда она открыла их, не в силах при этом приподняться повыше на кровати, мне показалось, это две Марианские впадины смотрят на меня, столько в них было тёмной синевы бесконечной и безбрежной. И губы, большие и тоже бледные, приоткрылись и улыбнулись нам.

– Ребята… ребята, как вы узнали?.. Володя…

Я не мог больше быть на расстоянии, я быстро дошёл до кровати и обхватил её за плечи в этой чудной, казённой, что ли, ночнушке, приподняв от подушки, и прижал к себе, а потом поцеловал в губы. Не было больше никаких препятствий, которые она выдумала между нами, теперь не было даже ребёнка, который мне совершенно не мешал продолжать любить её и хотеть только её. Губы сейчас у неё были слишком горячие и слишком сухие, а они всегда были влажными и тёплыми для меня, как цветок розы.

– Таня… Танюшка… ты… – я погладил её по лицу, только сейчас заметив, как строго заплетены в косу её волосы. – Как ты чувствуешь себя?

– Хорошо, – она улыбнулась и тоже подняла руку к моему лицу. – Совсем хорошо.

И голос у неё стал сейчас такой тихий.

– Вы как сами? Полугодие без «троек»?

– Володька нахватал, – сказала Кира, садясь в ногах Таниной кровати, мне пришлось сесть на стул, чтобы не сидеть спиной к Кире.

– Были бы смелее, «параш» бы наставили, а так «шефов» боятся разочаровать, – сказал я. – Я вообще мимо полугодие пропустил, ну ты помнишь… наверное.

Я хотел сказать, что ей теперь можно не уходить из школы, но не стал, наверное, это было бы не к месту, тем более что она, очевидно, было очень больна, я ещё никого не видел таким больным и слабым и только сейчас вспомнил, что Кира сказала, что Тане в детстве сделали операцию на сердце, так вот откуда у неё был шрам на груди, а она отшутилась когда-то…

Поэтому я не сказал этого, но сказала Кира:

– У всего есть хорошая сторона, Тань! – улыбаясь румяная и персиковая, даже кажущаяся этим сочным персиком сейчас. – Зато из школы можно не уходить…

Таня не улыбнулась, но попыталась изобразить улыбку, хотя я увидел, в уголке глаза блеснуло… слеза? Я так растерялся, что спросил совсем уж глупое, просто со страху оттого, что я не понимаю, что она должна переживать сейчас:

– Тебя когда отпустят?

– Скоро, думаю, – обрадовалась Таня возможности ответить. – Только кровь хотят перелить пару раз и отпустят. Стану как вампирша, бойтесь! По ночам стану приходить…

– Ко мне приходи поскорее! – обрадовался я, я не помню ни одной шутки от неё с самого лета.

– И ко мне, стану сексуальная, как ты, – засмеялась Кира, снова неловко пошутив.

– Ну да, этого хоть отбавляй, – хмыкнула Таня, оглядев себя, действительно, сейчас, в этой ужасной рубашке, со стянутыми волосами, такая сине-белая, будто сама жертва вампиров, она, как ни странно, была на удивление привлекательной. И даже Кира не могла этого не заметить, а сама Таня, похоже, поверить не могла…

– Марат-то сбежал, слыхала? – сказала Кира. – К нам приходили, сказали, сообщить, если объявится.

Она всё сегодня говорит невпопад, со злости что ли? Понимает, что мы с Таней теперь не расстанемся ни за что. Пусть только окрепнет. Только выйдет отсюда…

– Я думаю, у тебя тут и вовсе засада где-то.

– Надеюсь, у Марата всё будет хорошо, – только и сказала на это Таня, отведя глаза и невольно хмурясь.

В этот момент вошла медсестра.

– О… да тут целое собрание. Вы на выход ребят, щас капельницу принесу уже. Завтра приходите. На-ка, пока таблетки выпей.

Она протянула стаканчик с таблетками, Кира взяла его.

– Давайте, я дам, – сказала она, и поднялась, чтобы подойти к Тане, и воды налить, запить.

Медсестра вышла, а Кира сказала мне от крана: