Воронцов Саша - Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock

Но больше всего в квартире Юшину нравились широкие подоконники, на которых удобно сидеть и читать. За год своего проживания он успел завалить их книгами, тетрадками, листами ватмана, карандашами, линейками, незаконченными чертежами, папками и файлами. Перед отъездом парень немного убрался, и на подоконнике даже появилось свободное место.

Зайдя в квартиру, Юшин поставил чемодан возле двери, стянул белые кеды, распустил хвост (белые волосы альбиноса всегда казались ему слегка прозрачными) и прошел по квартире. Все три недели дома он почти не выходил из комнаты и отвык от огромного скопления людей. Короткая поездка на метро сильно вымотала его. Обычно его спасали наушники и голос божественной Тарьи Турунер, но в этот раз не повезло.

Зажмурившись, Юшин тихо выругался. Наушники все еще были необходимы, иначе он рискует не доехать ни до учебы, ни до работы. Вот надо же было постоянно отвлекаться на вопросы матери, запаниковать из-за отставания от графика на три минуты и выбежать, не проверив карманы!

«Торговый центр через дорогу, не ворчи».

– Спасибо дедушке, выбившим себе тут квартиру, и тетке, разрешившей мне пожить, – проворчал Юшин, глядя в потолок.

«Неужели ты им благодарен? Не верю своим ушам».

– Ну так… В пределах нормы.

«Какой нормы?» – хрипло рассмеялся Хайд, и Юшин согласился с ним. Для него понятие нормы было слишком размыто и не совпадало с общепринятой.

Низкий мужской голос, назвавшийся Хайдом, поселился в голове парня, когда тот был ребенком. Юшин и сам не знал, кто это: его второе «я», подсознание, отдельная личность или он просто сходит с ума. Хайд оказался умным и интересным собеседником, а вскоре стал единственным другом альбиноса, чему последний был только рад.

Но сходить за наушниками все же стоило, а заодно в магазин за продуктами. Подойдя к чемодану, Юшин заметил торчащую из кармана книгу: он даже не обратил внимание на то, что купил. Это оказалась тонкая брошюрка о достопримечательностях Великого Новгорода.

«Можешь не открывать, я тебе получше экскурсию устрою».

– Не сомневаюсь в твоих способностях.

Оставив книжку на чемодане, Юшин умылся и встряхнул головой. Волосы сильно отросли и закрывали уши. С одной стороны, он мог спокойно собирать их в хвостики, с другой – скоро потребуется зайти в парикмахерскую. Собрав волосы с боков, он сделал маленький пучок, выпустив несколько прядей возле лица.

Перед выходом он вытащил из чемодана гарнитуру и вставил в уши. Небольшая мера предосторожности, чтобы отпугнуть консультантов. К тому же так он мог спокойно разговаривать с Хайдом, не опасаясь, что особо бдительные люди вызовут «скорую». Юшин мог разговаривать сам с собой и мысленно, но говорить вслух было привычнее. Так хотя бы не было ощущения, что он придумал Хайда и потакает развивающемуся сумасшествию. К тому же парень редко разговаривал с другими людьми, и такая «замена» была кстати.

В торговом центре народу было немного: будний день не способствовал шоппингу. Быстро купив наушники и взяв с собой кофе, Юшин направился в сторону Даниловского монастыря. Это место успокаивало его: тихое, безлюдное, старинное. Построенный еще в тринадцатом веке из дерева, а позднее перестроенный в камне, монастырь пережил немало правителей, а его стены видели и пропускали миллионы людей, которые доверяли ему свои печали и надежды. И хотя православные вера и эстетика не были близки Юшину, мысли о том, сколько повидали камни, по которым он ходит, и сколько еще увидят в будущем, пугали и грели одновременно.

В детстве он часто видел сон про какой-то заброшенный город, пыльный, серый и пустой. Ребенком он бродил по запутанным улицам, стараясь выйти к огромному готическому собору в центре, башни которого стройными узкими столбиками уходили в пепельное небо. Но ему никогда не удавалось найти здание, оно будто ускользало вдаль, не давая подойти к себе.

Юшин поморщился и потер виски. Как обычно, воспоминания о детских снах принесли головную боль. Допив кофе, он выбросил стаканчик и вышел за пределы монастыря. Он с преувеличенным вниманием смотрел под ноги, но все равно чувствовал взгляды проходящих мимо старушек.

Остаток дня прошел в привычной рутине: звонок матери о том, что долетел, звонок тетке, что вернулся, включение электроприборов и смахивание пыли со стола, закупка продуктов в магазине и готовка на неделю вперед. Впрочем, назвать нарезку колбасы и сыра готовкой можно было с трудом: в основном Юшин питался бутербродами, йогуртами, горьким шоколадом и кофе. Не было нужды, да и не особо хотелось возиться несколько часов ради пары минут вкуса.

Сварив кофе и отломив полоску шоколадки, Юшин сел на диван и открыл книгу. Библиотеку он собирал сам. Сперва, дорвавшись, сметал все заинтересовавшие книги, после начал отбирать более тщательно, придирчиво. Заветной мечтой оставалось регулярное пополнение полок антикварными и букинистическими изданиями: старыми, редкими, с хрупкими пожелтевшими страницами, неповторимым запахом и собственной историей, заключенной в пометках на полях и экслибрисах владельцев.

К сожалению, это пока что оставалось недоступной мечтой. Родители присылали денег только на оплату коммунальных услуг и еду без изысков, работа в библиотеке института на полдня не оплачивалась настолько хорошо. Вздохнув, Юшин перевернул страницу «Истории московских улиц». Кажется, он уже читал эту главу, а может его воспоминания вновь перемешались со знаниями Хайда.

«В четвертом абзаце ошибка, в этом доме располагался не магазин ювелирный украшений, а проживал ювелир, который занимался огранкой камней. Иногда знатные дамы и господа инкогнито продавали ему свои побрякушки, из которых он вынимал камни и переплавлял металл».

Мгновение – и Юшин стоит посреди комнаты с низким потолком и выцветшими обоями в цветочек. Плотные занавески на узких окнах не пропускают свет, пол покрыт слоем грязи, на которой видны свежие следы. В углу в небольшой печи трещит огонь, возле нее стоят покрытые снегом валенки, на стуле небрежно брошена шуба.

В соседней комнате приглушенно спорят двое. Женский голос умоляет увеличить сумму, мужской равнодушно отвечает отказом. Всхлипнув, женщина соглашается, ее вздохи перебивает звон падающих на деревянную поверхность монет.

«Разумеется, ювелир не был чист на руку и регулярно обманывал клиентов. Для самых бедных это было настоящим ударом».

Моргнув, Юшин оглянулся, но вокруг была привычная комната, залитая светом лампы, а в его руках открытая книга.

Когда после приезда домой Юшин сообщил матери, что ему придется вернуться не в конце августа перед началом учебы, а в середине из-за работы, он почти не соврал. В библиотеке вполне могли обойтись и без него, но одна мысль о том, что ему придется жить с семьей на две недели дольше, решила вопрос в пользу работы.