Воронцов Саша - Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock

Помахав рукой, Юшин забрал сумку, умылся ледяной водой, немного посидел в пустом коридоре прямо на полу, а затем отправился к заведующей отпрашиваться на завтра. После такой тяжелой работы он заслужил день отдыха, и плевать ему на все.

Пожалуй, сказать, с чего начался его день, Юшин не смог бы. Зачитавшись, он всю ночь провел с книгой, изредка прерываясь на зеленый чай и меняя музыку. Когда за окном облака стали светлеть, птицы защебетали особенно радостно, а на дороге загудели автомобили, он поднял голову и с легким удивлением понял, что ночь закончилась.

– Я опять не спал всю ночь?

«Да».

– Почему ты не отправил меня в кровать?

«Я не твоя нянька».

Налив кофе, Юшин сел на широкий подоконник. Проблемы со сном начались у него с детства: ребенком он мог не спать по два-три дня – просто не хотелось. Он сидел и читал, листал страницы, рассматривал картинки, заканчивал и начинал новые книги, а мать в это время в волнении ходила рядом и уговаривала сына поспать. Странно, но сам Юшин этого не помнил: ему подобные дни просто казались длиннее обычных.

«Опять вспоминаешь прошлое?»

– Да. Человек, к сожалению, не может вспоминать будущее.

«Ты бы хотел знать будущее вместо прошлого?»

Юшин пожал плечами.

– Пожалуй, нет. Не интересно.

Из дома он вышел через два часа. Сперва перешел дорогу, купил американо и немного посидел в торговом центре, наблюдая за людьми, затем спустился в метро. Несмотря на будний день, народу оказалось немного, меньше, чем обычно.

Накинув капюшон на голову, парень прислонился плечом к двери вагона и огляделся. Иногда они с Хайдом играли: парень пытался угадать, кто и куда едет, а внутренний голос говорил, правильно или нет. И хотя проверить, прав ли сам Хайд, Шеньян не мог, игра ему нравилась.

По диагонали от него сидели две старушки с набитыми сумками-тележками – видимо, едут с дачи. Обе опрятно выглядят, но у одной волосы убраны под платок – должно быть, верующая. Вторая коротко стрижена, говорит громче – живет с маленьким ребенком или родители часто оставляют шумного внука, она привыкла повышать голос.

«Почти, – отозвался Хайд. – Вторая – бывший учитель физкультуры, привычка. Но это слишком просто. Давай посложнее».

Юшин окинул взглядом вагон. Никого особо примечательного не было, хотя… Покачнувшись, Юшин прошел к другому выходу и встал почти напротив девушки с двумя низкими хвостами. Она что-то рисовала в открытом блокноте, поглядывая на отражение перед собой. Поезд сильно трясло, и незнакомка шевелила губами, явно ругаясь, и морщила нос, но старалась успеть.

Юшин наклонил голову, глядя на нее, и отпил кофе.

«Молодая, наверное, студентка, увлекающаяся художница, постоянно рисует все и вся. Волосы некрашеные, макияжа нет – либо скромная, либо не считает внешность важной. Хм…».

«Либо небогата, а деньги уходят на художественные принадлежности».

«Не думаю, у нее хорошая одежда, оригинальные «Converse» и недешевые наушники».

Хайд кивнул, соглашаясь.

«Что еще… Чистая, аккуратная, домашняя девочка. Не вижу ничего сложного».

«Приглядись, у нее на шее под волосами синяки от пальцев – дома кто-то распускает руки. Дорогая одежда – попытка купить молчание или показать, что семья хорошая. Кеды грязные – девочка явно едет откуда-то из-за города, видимо, не ночевала дома, убежала. У нее дрожат пальцы – она боится и пытается успокоиться, рисуя. Блокнот не профессиональный, самый простой в клетку – она не художник, даже не учится».

Юшин внимательнее присмотрелся к девушке. Та встряхнула головой и откинула хвост за спину, но тут же вернула его на место. На шее действительно виднелись темные следы.

«Откуда ты…».

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Цветной бульвар».

Чертыхнувшись, Юшин в последний момент успел выскочить из закрывающихся дверей. Иногда игры с Хайдом затягивались.

Книжный магазин на Лубянке встретил его обновленными витринами снаружи и приглушенным шепотом голосов внутри. Пробираясь между покупателями и стопками томов, Юшин едва заметно улыбался, временами касаясь корешков книг. Несмотря на широкие проходы, иногда в них образовывались «пробка» из-за остановившихся посетителей.

Удивительно, но тут большое количество людей не напрягало Шеньяна. Ему даже нравилось смотреть на увлеченных людей, перебирающих книги, перелистывающих страницы, читающих отдельные строки. Они будто заглядывали сквозь приоткрытые двери в чужие дома-миры и решали, стоит ли зайти в гости. Повернув голову, Юшин улыбнулся: в проходе стояла старшеклассница с клетчатым рюкзаком и прижимала к груди книгу. В огромных глазах читался неприкрытый восторг и предвкушение бессонной ночи.

Быстро миновав первый этаж, Юшин спустился на минус первый. Тут было тише и не так людно, посетители бесшумно бродили вокруг витрин и островков с книгами, изредка переговариваясь друг с другом. Тут были отделы антиквариата и букинистики, дорогие подарочные книги и альбомы по искусству, в углу притаилась небольшое кофе.

Разумеется, самые редкие тома стояли за стеклом. Медленно проходя мимо них, Юшин старался не думать о ценах: количество нулей на некоторых зашкаливало и превышало его годовую зарплату. Иногда ему было очень обидно смотреть, как пожилые старички в дорогих шляпах и с золотыми перстнями забирают интересные книги, с легкостью расплачиваясь за них. Впрочем, он знал и одного достаточно молодого парня, который регулярно отоваривался тут.

В кармане завибрировал смартфон, на экране высветилось имя, и Юшин едва заметно усмехнулся: Анджей Гаров всегда выпрыгивал, как черт из табакерки, стоило лишь вспомнить о нем.

Они познакомились несколько месяцев назад, в начале зимы, почти случайно. В тот день Шеньян зашел в магазин без особой цели: сложный проект забрал все силы, трудный зачет у придирчивого преподавателя вымотал окончательно. Глядя на искусно украшенную к Новому году витрину, парень зашел просто так: погреться, отряхнуть снег с капюшона, немного помечтать, как однажды он сможет купить себе все понравившиеся книги…

Ноги сами понесли его вниз, в отдел антиквариата. Медленно двигаясь вдоль полок из темного дерева, Юшин во все глаза смотрел на представленные образцы. В открытых стеллажах и на «островках» лежали букинистические книги: в основном недорогие советские, иногда встречались собрания сочинений в хорошем или отличном состоянии. Между ними притаились специальные издания для коллекционеров и аксессуары для нумизматов и филателистов.

Но все это мало интересовало парня. В закрытых витринах с прекрасным освещением стояли антикварные экземпляры: старые, невероятно притягательные, но дорогие книги. Взгляд буквально приковала «Божественная комедия» Алигьери. Она стояла на подставке в открытом виде, демонстрируя себя во всей красе.