Виктория Побединская - Парадокс Севера

Со стороны академии повеяло холодом. Осень медленно вступала в права. Я обернулась и в последний раз посмотрела на Севера. А потом ответила:

– Обещаю.

Оставшийся учебный день был похож на расплавленную резину. Тянулся медленно и уныло, и даже погода за окном не добавляла красок. Небо затянуло серыми тучами, которые периодически роняли одинокие капли.

Вернувшись после занятий в общежитие, я скинула ботинки и поставила сумку на пол. Леся ворвалась в комнату следом.

– У меня вечером свидание, – пропела она и распахнув дверцы своего шкафа, практически нырнула внутрь.

Я улыбнулась:

– С кем?

– Понятия не имею, – ответила соседка, выгружая на кровать несколько дизайнерских платьев. – Это свидание вслепую. Знаю только, что он второкурсник.

– Ого, – против воли вырвалось у меня. – Не боишься? Вдруг он тебе не понравится?

Приложив к себе один из нарядов, она покрутилась у зеркала и произнесла:

– А пойдем с нами? Можем позвать Пашку.

– Ой, нет.

Только свиданий мне не хватало.

– Зря ты так. Он умный, симпатичный, – принялась она перечислять его достоинства. – И кажется в серьез на тебя запал.

– Прекрати, – стрельнула я в ее строну хмурым взглядом. Открыла шкаф, чтобы убрать кардиган на место, и так и не отпуская крошечных ручек, медленно осела на пол.

Этого не может быть.

– Диана? – побросав вещи на кровать, испуганно подскочила ко мне Леся. – Тебе плохо?

Слова застряли в горле. Все, что я смогла, хрипло выдавить:

– Моя одежда. Ее нет.

Я неслась, перепрыгивая через две ступеньки по лестнице наверх, в крыло, где жили парни, а сердце опасливо колотилось в груди. То и дело сбивалось с такта, трепетало, хотя даже на тренировках обычно не позволяло себе подобных выкрутасов.

Даже не карточка. Желтый стикер. В форме сердечка.

Приклеенный с обратной стороны дверцы.

На котором было написано лишь одно предложение.

«Тебя предупреждали, Лапуля».

– Диана, постой, – пыталась остановить меня Леся, но ей это было не под силу. – Не связывайся с ними, прошу тебя, – умоляла она, закрыв спиной выход из комнаты. – Это всего лишь вещи. Давай я дам тебе свои? У меня много. Попрошу папу привезти из дома сегодня же. Мне не жалко, правда.

Я подошла к ней, крепко сжала плечи, а потом, неожиданно даже для самой себя, обняла, прошептав на ухо.

– Нельзя, чтобы «это» повторялось. Они обязаны за свои глупые выходки ответить.

– Ты же понимаешь, мы на их территории. Им как обычно все сойдёт с рук.

– Знаю, – прошептала я, отодвигая подругу за плечи от двери. – Но впервые не хочу с этим мириться.

Возможно рациональная моя часть понимала, куда я ввязываюсь, и настойчиво твердила развернуться и забыть, ведь оно того не стоит.

Я знала, это сделал Макс. Только он обращался ко мне столь нелепым прозвищем.

И знала, кто стоял за этим. Еще один блондинистый хамоватый выскочка.

«Сколько таких за время учебы будет? Остановись и не нарывайся на неприятности!» – кричал рассудок. Вот только задетая гордость никак не хотела подписывать мирных соглашений. Шаг за шагом ноги приближали меня к комнате парней и, раз решилась, то не отступлю.

Оказавшись возле необходимой двери, я постучала. Потом еще раз, не дожидаясь, пока откроют, чуть сильнее. А потом и вовсе пнула дверь ногой, от чего она загрохотала так, что будь ее хозяин даже в коматозе, проснулся бы.

– Какого… – раздался недовольный голос, дверь распахнулась, и Макс появился прямо передо мной. Его губы растянулись в знакомой гадкой улыбочке!

Прикрыв глаза, я резко втянула в нос воздух. Раз, два, три, четыре… Обычно это успокаивало. Но не в этот раз. Не придумали еще такого числа, досчитав до которого мне станет легче, и я выпалила:

– Где мои вещи?!

Честно говоря, я была готова к любой гадости, уже мысленно собираясь искать их в прачечной, шкафчике спортивного зала и даже там, где больше-всего-боялась-представлять, – на университетской мусорке, но Макс лишь дернул плечом, а потом тоном, словно ничего и не случилось криминального, произнес:

– Я их сжег!

Казалось, пол под ногами рухнул.

– Ты их что? – прошептала я.

– Ты их что? – едва не поперхнувшись, переспросил я.

Макс громко расхохотался. Подошел к холодильнику, достал бутылку воды и налил в стакан из-под виски. Компенсировал. Все были в курсе, он в строгой завязке, но привычка – вторая натура.

К тому же я знал, его поламывало. Точно также, как и то, что под матрасом у него заначка – Виски, перелитый в бутылку из-под колы. Пока он отвернулся, я засунул руку под кровать и нащупал ее, приклеенную скотчем к раме.

– Вот же хитрожопый ублюдок, – ухмыльнулся я, отлепив находку и перебросив Тону. «Вылей, когда мелкий уйдет» – произнес лишь губами. В голове еще гремели слова Лесниченко старшего. Свидетелем которым я быть не хотел, но вынужденно стал.

«Тебе восемнадцать лет, а ты ведешь себя как избалованный паразит. Я в твоем возрасте уже по пятнадцать часов вкалывал!»

Это случилось аккурат после того, как Макс разбил его машину в дребезги пьяный.

Сказать, что подобная выволочка на моей памяти была первой – глубоко соврать. В заведении, где средний доход родителей учащихся превышает семизначные суммы, обнаглевшие, ничего не желающие в своей жизни менять отпрыски были делом настолько обыденным, что отчитывай его отец посреди кафетерия с рупором в руках, никто бы даже голову не повернул.

Скучно.

Многократно пройдено. Прожито. Переварено.

«Если не возьмешься за ум, отправлю в армию. Там уж точно из тебя дурь выбьют!»

Макс в ответ закатил глаза.

Все знали, слова эти – пустые угрозы. Признать публично, что ты не справился с воспитанием собственных детей в наших кругах равноценно пуле в голову. Ведь, если ты свою семью удержать в узде не в состоянии, что говорить про бизнес.

Но, когда аргументы кончались, оставался только шантаж.

«Я заберу твою машину».

«И кредитку».

А вот это уже могло возыметь эффект.

Случилось, что именно в тот день, я так «удачно» проходил мимо, где Шпиц – наш директор метр шестьдесят ростом, за что и получил кличку – клятвенно уверял Лесниченко старшего, что за воспитание его сына возьмутся с утроенной строгостью.

И тут я подумал, что мог бы повернуть ситуацию в свою сторону. Отец Макса обладал большим влиянием, к тому же поддержка администрации мне была как воздух необходима. Что говорить, Шпиц всегда шел на встречу, а дел я мутил немало.

Подумаешь, ещё один избалованный пацан. И не из таких дурь выбивали.

И я «подоспел» как раз вовремя, дав директору себя «поймать». В буквальном смысле.

Он схватил меня за локоть, чтобы представить отцу Макса лично, скорее всего про себя выдохнув, что избавился от обузы.