Алексей Ерехинский - Белый Ферзь атакует!

Вскоре перед Борисом Платоновичем остался только один гость. Мужчина лет тридцати пяти – тридцати семи, с аккуратно уложенными темными волосами, с кожаным пухлым портфелем в руках и нагловатым взглядом явно нервничал. Он вглядывался в лица покидающих кабинет клиентов и партнеров, и его беспокойство по мере движения «потока» возрастало, в особенности, когда очередной посетитель, хмурый и раздосадованный, уносил с собой оставшиеся нереализованными устремления и надежды.

Наконец, коричневая дверь «поглотила» и пижона с красивым кейсом. Борис Платонович бросил взгляд на настенные часы и с удивлением отметил, что, пока он бездельничал, большая стрелка успела обежать почти два полных круга по золоченому блестящему циферблату.

Прошло еще двадцать минут, прежде чем «пижон» вновь появился в приемной. Внешне он держался все с тем же нагловатым апломбом, но Борис Платонович успел уловить затаившееся в уголках глаз раздражение.

«Значит, братец не дал ему то, за чем приходил гость».

– Прошу Вас, – услышал он негромкий голос секретаря, и недовольное лицо последнего посетителя мгновенно испарилось из головы Бориса Платоновича.

Он прошел в кабинет, просторный и ярко освещенный, его брат всегда предпочитал окружать себя праздничной иллюминацией, частенько забывая погасить лишнее электричество в многочисленных комнатах родового имения. Рабочее место не стало исключением. Но у Бориса Платоновича, в отличие от Аркадия, не в меру обильное сияние вызывало совсем другие ощущения, ему чудилось, что все его тайные мыслишки оказались выставленными напоказ публике, словно пластмассовый бездушный манекен в витрине магазина на оживленной улице города, на который может бесконечно пялиться любой желающий. Чувство беспокойства и неуверенности овладело им, и он беспомощно остановился посередине кабинета.

Расположенный в глубине помещения большой стол пустовал, а его владелец в это время переместился к единственному находящемуся в комнате окну и, привалившись плечом к стене, разговаривал по мобильному телефону. Брат кивнул родственнику и указал взглядом на стул, приглашая пока поудобнее устроиться. Борис Платонович вздохнул и устало опустился на предложенное место.

– Геннадий, завтра же завези мне свою доверенность. Все документы со «Спутником» подписывать буду только я сам, никакой самодеятельности. Все, до свидания…», – долетел до него обрывок разговора.

Его брат отключил телефон, подошел к Борису и протянул руку.

– Какими судьбами?

Борис Платонович уже приготовился завязать диалог в свойственной ему манере, когда приходилось одалживать денег, но осекся. Он понял, что с Аркашей его фокусы излишни и абсолютно бесполезны, брат раскусит игру через минуту. Наоборот, это может настроить Аркадия негативно и отказать в просьбе, а без средств на лечение жены он не мог возвратиться домой. Поэтому на прозвучавший вопрос Борис Платонович ответил вопросом.

– Есть проблема, как и у всех нас, у тебя, смотрю, тоже не все гладко?

– О чем это ты? А, о моем разговоре по телефону!? Да, порой доверять можно лишь себе самому.

У владельца кабинета только что состоялась неприятная беседа с человеком, с которым, будь его воля, он никогда бы не имел никаких личных дел. Но Аркадий Платонович, несмотря на занимаемый высокий пост, по-прежнему находился в подчинении куда более влиятельных лиц и не мог вот так, по своей прихоти, «взбрыкнуть» и начать устраивать дела фирмы без назидательных указаний картеля. Поступи он по-своему, и потраченные годы, позволившие ему забраться на кресло генерального директора, пошли бы коту под хвост. Поэтому, скрежеща зубами в душе, он сделал вид, что очень даже рад общению с племянником одного из членов директоров концерна, получившего от щедрого родственника должность руководителя строительной организации. Но вступление в переговоры с навязанным протеже вовсе не означало, что Аркадий Платонович забудет о собственных интересах, и в ходе непродолжительного разговора его собеседник Сипоткин Вячеслав Петрович явственно это ощутил.

На рандеву с Вольским он прибыл, так сказать, во всеоружии, имея задачу выторговать у компании Аркадия Платоновича «Гарантия успеха» полную самостоятельность в ведении стройки на одном стратегически важном объекте, ссылаясь как бы невзначай при каждом удобном случае на мнение своего знатного покровителя. Он с удовольствием отмечал, какое магическое действие оказывает имя родственника на сидящего напротив чиновника, с фигурой которого Аркадию Платоновичу невольно приходилось считаться. Но вскоре до него дошло, что оппонент вовсе не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Все установки, привезенные с собой Сипоткиным, Аркадий Платонович принял, но на поверку выходило, что применить их руководитель строительной фирмы мог только после предварительного согласования с генеральным подрядчиком, то есть с компанией «Гарантия успеха». И на попытки Вячеслава Петровича что-либо изменить в этой схеме Вольский только закатывал глаза кверху и деликатно напоминал собеседнику, что строить они будут для государственной корпорации, имеющей выход на ближнее окружение самого что ни на есть высокопоставленного лица в стране, и потерпеть фиаско здесь недопустимо. О каком лице шла речь, догадаться было не трудно, его портрет висел прямо за спиной Аркадия Платоновича. В итоге радужное настроение, с которым Вячеслав Петрович прибыл на встречу, постепенно сменилось еле скрываемым раздражением и негодованием. Он скомкано попрощался с главой компании и пулей вылетел из кабинета.

Поле битвы осталось за владельцем апартаментов, отчего катящийся к закату напряженный день не показался ему столь тягостным и доставил Вольскому заслуженное удовлетворение. Разделавшись с рабочими проблемами, внимание Аркадия Платоновича переключилось на брата.

«Зачем же пожаловал Борис? Не собирается ли он со своим семейством „прокатить“ мой юбилей?».

Это первое, что пришло ему на ум. В субботу в родовом имении Вольских должно было состояться празднование пятидесятипятилетия Аркадия Платоновича. И объяснение цели визита Бориса как-то само собой увязывалось именно с этим событием. Ну что же, оставалось только проверить свою интуицию.

– Как дела дома? – произнес он вслух.

Его брат ответил не сразу, два раза глубоко вздохнул, отвел глаза в сторону и, наконец, изрек:

– Да вот, как раз дома дела не очень, Света заболела.

Аркадий Платонович уловил в голосе Бориса искренние нотки и постарался разыграть на своем лице участие. Истинная цель прихода младшего брата стала перед ним моментально вырисовываться, он понял, что сейчас последует просьба о кредите.