Владимир Орлов - О чём думают медведи. Роман

Воспоминания детства всегда накрывали меня в разгар рабочего дня – на летучках или мозговых штурмах во всех разгромленных мной научных центрах. Илистые берега, осока, густой подлесок, заросшее водорослями русло реки. Меня продолжали пронзать потоки жизненной силы, которые протекали через меня в тех местах. Весь этот ландшафт взывал ко мне, дабы подчиниться. Ничто так не кричало и не требовало трансформации, как забитые травой кусты, покрытые кочками поляны, затянутые паутиной молодые ветви. Я так возбуждался в эти моменты, что, по всей видимости, становился источником мощного радиоактивного излучения, тут же поражая всех муравьев и кузнечиков в пределах досягаемости. Только годам к семи я научился сдерживать излияния бешеных частиц.

Было ясно, что в моем распоряжении не так много времени. Мне предстояло недолго здесь пробыть, сколько бы дел я не запланировал. Это должна была быть короткая вспышка, которой предстояло погаснуть скорее, чем капля росы скатывается по дрожащему листочку мяты. Падение же длилось и длилось. То, что я задумал, я бы при всем желании не успел исполнить, и мне хотелось предупредить об этом. В конце концов у меня хватало ежедневной работы в лаборатории, где уже полгода как отменили выходные. Временами я запутывался в потоке своих фальсификаций, и мне требовалось время, чтобы привести в порядок все свои расчеты и действия.

Я так и не разобрался, что влияло на мою судьбу сильнее: медведи отца, побег сестры или мои особые медитации. Воздействие этих рычагов невозможно было разделить, их силы пересеклись в одной точке, где и выкристаллизовался мой характер.

Словом, мне предстояло однажды рассказать свою удивительную историю, в которую трудно было не поверить. Слушая ее, люди изумлялись бы, что при всей обыденности происходящего и отсутствии головокружительных аттракционов они полностью захвачены повествованием. Как будто все самое удивительное – все превращения и исчезновения – происходят прямо у них на глазах, будто они единственные свидетели необратимых событий, которые еще никому не удалось пережить без благодарности и раскаяния. Даже если бы я просто растирал между пальцами пыльцу луговых трав или чесал ухо, распухшее от укусов мошкары, наблюдателям оставалось бы только внимать и зрить, ошарашенным и остолбеневшим от столь откровенного зрелища, обливаясь слезами умиления или впадая в прострацию.

⠀

Из дневника Павла С. Тетрадь №4

Материалы Кодинской экспедиции

12 апреля (устье реки Оскоба)

Видел медведицу с медвежатами, уходящую на юго-запад. Мамаша, два медвежонка и два пестуна. Зафиксировал с воздуха. Надо сообщить М. Чудак до сих пор не верит, что пестуны – это медвежата-самцы, а не самки из прошлогоднего помета. Даже если покажу доказательство детально и в масштабе, М. все равно будет опровергать.

14 апреля (там же)

Смог подобраться ближе. Но стараюсь держаться на безопасном расстоянии. Слишком рискованно. Сегодня опять смог зафиксировать синхронные состояния.

Конечно, бурые медведи ничем не могут меня удивить. Во многом они заурядные млекопитающие, что-то вроде обывателей с неблагополучной городской окраины. Но я отдаю себе отчет, что в том-то и заключается их метафизика. Например, они всегда меня поражали способностью что-то делать синхронно. Не сговариваясь, не подавая друг другу никаких видимых знаков, два медведя могут одновременно подняться и сделать несколько шагов в сторону, потом в унисон застыть. И такие синхронизации могут происходить по несколько раз за день, а в некоторые часы и минуты эта пружина синхронизаций словно сжимается и эти согласованные действия начинают происходить с интервалом в одну-две минуты. Все мои гипотезы на этот счет сводятся к тому, что их медвежья сущность лишь фасад для чего-то более затейливого, и я вижу не странное поведение, а эффект или, лучше сказать, сбой их основного состояния, которое я могу наблюдать только через эти странные групповые парные фигуры.

Нельзя об этом ничего рассказывать Т. Он эту историю обязательно переврет и вставит в свою монографию как свое собственное наблюдение.

29 апреля (на подходе к Сухому ручью)

Важно подобраться к медведям очень близко, несмотря на мощное чутье, когда ты попадаешь в условный круг животного, у него может развиться зрительная и обонятельная аберрация. Если умело затаиться, можно десятки минут оставаться в кругу медвежьей семьи незамеченным. Важно чувствовать, что имеешь на это право и что это само собой разумеющееся дело, заурядная техническая процедура. Конечно, если ты выдашь себя, то спастись будет уже невозможно. Медведи слишком стремительны, чтобы о спасении можно было говорить всерьез.

Так вот, когда ты внутри медвежьего круга, ты детально и очень подробно начинаешь видеть каждое их движение и как они взаимодействуют без свидетелей. Ты понимаешь, что все, что ты видел в вольере или снятым скрытой камерой, ты можешь забыть. Наблюдаемое поведение медведей и поведение без присутствия наблюдателя не имеют между собой ничего общего. Достаточно лишь однажды увидеть это собственными глазами, чтобы навсегда избавиться от иллюзий. Я думаю, своим жертвам медведи также показывают свое истинное лицо. И это совсем не то животное, которое вы знаете. Без преувеличения можно говорить об особой медвежьей искренности. Они искренни друг с другом и ничего не в состоянии друг от друга скрыть. В этом особенность их животного интеллекта. Они проникают в явления непосредственно, не задействуя аналитический аппарат. Он им не нужен. Поэтому они так точны в оценке событий, реальности, отдельных объектов и целого. При свидетелях они словно бы лишаются рассудка, становясь подобием людей с диссоциативной фугой.

Пора уже научиться держать рот на замке и не рассказывать каждому встречному о своих открытиях, а то у Ф. опять будет статья в «Медвежьем круге» без моего соавторства и даже без ссылки на меня, а потом сразу перебросит ее в индийский Animal Behaviour и поставит в публикацию только Т. и М.

11 мая (Горелый ручей / река Буникон)

Перешел реку Буникон, теперь бы до июня добраться до Каски.

Опять наблюдал синхронизацию. Само по себе это не содержит в себе никакого волшебства, когда ты видишь это вблизи, эта внезапная спорадическая синхронность быстро надоедает и начинает раздражать. С медведями всегда так: принимаешь ты их или отвергаешь, это невозможно без бурного эмоционального отклика. Занимаясь ими, ты начинаешь их ревновать к их безупречному равнодушию, чего не происходит с другими млекопитающими лесной зоны и особенно хищниками. Ты очень скоро понимаешь, что медведи субъектны и каким-то невероятным образом способны влиять на твой разум, хотя они себя ничем не выдают и внешне остаются простоватыми мишками во всем своем зверином блеске.