Артур Вадалеев - Мухи с одной помойки

Чувина Людмила Вячеславовна. Всегда якобы хорошая и правильная, а на самом деле клеветница, наглая, хитрая, склочная, тщеславная. Каждый знает, что работать с тобой ужасно неприятно. Это все равно, что пользоваться старым деревенским сортиром с зелеными мухами и сырой газетой вместо туалетной бумаги. Вердикт: виновна в предательстве природы человека!»…

Трое чуть не рассмеялись, а Чувина вспыхнула:

– Это возмутительно! Что за грязь?!

Директор нажал паузу.

– Людмила Вячеславовна, успокойтесь, – сказал он дружелюбно. – Держите себя в руках и не принимайте близко к сердцу. Ну, отнеситесь к этому с юмором. Сейчас по всем проедутся. Надо просто выслушать, а потом расписаться. И я всех прошу тишины до конца записи. Быстрее закончим.

Чувина хотела что-то возразить, но снова раздался голос, полный нескрываемого отвращения.

«Покобатько Любовь Заетовна. Тоже наглая, хитрая, а еще лживая, надоедливая, с двойными стандартами чуть ли не в каждой фразе. Уже восьмой десяток разменяла, а все не угомонишься. «Когда ж ты сдохнешь?» – кто только так не думал тебе вслед. Вердикт: виновна в предательстве природы человека!

Гордеев Степан Валерьевич. Двуличный, циничный, услужливый до тошноты, изворотливый, безответственный, мелочный, но видите ли зато с пафосом ездит на белом Чери Тигго, как будто это БМВ. Про таких говорят просто – говно. Ты один из тех, кого хочется ударить просто так. Вердикт: виновен в предательстве природы человека!

Живолгин Петр Богданович. Вот уж, действительно, мразь божья. Опять наглый, лживый, и кроме этого злобный, гнилой, с непомерно раздутым чувством собственной важности, хотя всего лишь водитель такого же старого автобуса, как и ты сам. А еще вор, провокатор и саботажник. Ты как заноза в заднице. Вердикт: виновен в предательстве природы человека!

Клумбина Алевтина Сергеевна. Скажи мне, пожалуйста, жирные все такие носатые и обнаглевшие? Бесцеремонные, коварные, лицемерные, сплетницы, стукачи, ворюги? И самые умные что ли? Вот с чего ты взяла, что тебе все должны? Кто сказал, что тебе все можно? И почему… Ай, ладно. Вердикт: виновна в предательстве природы человека!

Царицына Виолетта Ивановна. Льстивая, алчная, черствая, меркантильная, завистливая, пошлая и вульгарная. Эгоистка, скандалистка, вся такая из себя, манерная и придурковатая. И это все в двадцать семь лет! Так и хочется сказать – сучка, но не буду, вдруг обидишься, хотя, вот честно, нисколько не жалко. Вердикт: виновна в предательстве природы человека!

Разбегаев Глеб Сидорович. Ну и имечко, как будто грязно оскорбили. И правда: ограниченный, примитивный, безалаберный, надменный. Жулик, подонок, негодяй. Такой сволочи не грех и зла пожелать. Вердикт: виновен в предательстве природы человека!

Песуков Михаил Дмитриевич. Грубый, агрессивный, бестактный, мстительный и хамоватый. Ублюдок, одним словом, с эгом, достигшем размера кафедрального собора, как сказал один известный персонаж. Даже усы почти как у Гитлера. Вердикт: виновен в предательстве природы человека!

И, наконец, директор, Овалов Геннадий Венедиктович. Вообще-то, нечего подчиненным знать больше положенного, но это когда речь идет о нормальных руководителях, так ведь? И этот – лживый, льстивый, вдобавок самодур, слюнтяй, трус, лизоблюд, параноик, с завышенной самооценкой и целым набором комплексов неполноценности. Тщеславный до смешного. Таким место в лаборатории, в качестве объектов исследования. Вердикт: виновен в предательстве природы человека!»…

Весь список директор в душе наслаждался и украдкой наблюдал за реакцией сотрудников, лица которых то и дело менялись с ухмылки на холодную отрешенность, а когда заговорили о нем самом, потупил взгляд и чуточку покраснел.

«Фу, пока всех перечислял, аж затошнило, – пожаловался на записи голос. – Как в дерьме измазался. Ну и народец. Между прочим у тебя и лица неприятные, настоящие рожи, словно отразившие твои мерзости. И при всем своем смердящем паскудстве, каждый из тебя ежеминутно убеждает себя и других, что он всегда прав, хотя прекрасно понимает, что это не так. О, боги – куда вы смотрите! Но все это было бы смешно, если б не было так грустно.

А грустить тебе есть о чем.

За оскорбления природы человека ты все приговариваетесь к высшей мере наказания – к справедливому возмездию! Как говорится, бог тебе судья, но по попе ты все равно получите. Пришло время ответить за свои злодеяния. Слава тебе, Господи. По окончании рабочей недели не останется никого. С каждым произойдет нечто мучительно-ужасное – это, если хотите, наш зеркальный ответ концентратом твоей же болезненной морали. Кто будет первым, сегодня, а кто последним, в пятницу – лотерея.

Но мы не звери и не мошенники, у нас может выиграть любой.

Чтобы уберечь себя от страшной беды, тебе нужно будет покаяться – только так можно спастись. Покаяться, значит честно признаться какая он тварь. Всего лишь. На самом деле, сделать это очень просто, поэтому надо как можно быстрее – промедление смерти подобно. И обязательно вслух! Мы знаем, что всем тебе, недалеким, чрезвычайно неудобно даже извиняться, если виноват, поэтому только вслух. Искренне, громко и внятно! Ты можете так исповедаться где угодно и наедине. Мы тебя увидим и услышим. Хоть в кабинете, хоть в туалете, хоть в коридоре всем хором. Последнее было бы потрясающе. Просто покаяться, как на обычном суде, и будете прощены. Сразу! Тебе дарован шанс только одними словами искупить грехи, чтобы обрести просветление и стать полноценной частью счастливого общества. Выбор за тобой. Запомните: искренне, громко, внятно!

Ты, наверное, думаете, что я не из Министерства. Разве все это возможно? Абсурд! Это наш директор такой исполнительный болван, что решил перестраховаться. Правильно, кстати, делает, мало ли что. В общем, мне без разницы, как ты посчитаете, я тебя предупредил. Отсчет начнется ровно в полдень; к этому времени ты все должны поставить свою подпись в ознакомительном листе. Обратите внимание, идиоты, именно подпись, а не роспись. Все, не могу больше, как же ты мне надоели».

Говоривший выразительно сплюнул, и запись закончилась.

На полминуты, длившейся вечность, повисла вакуумная тишина, даже рваный гул неисправных ламп оказался ей проглочен. Директор смотрел на подчиненных, ожидая их реакцию. Покобатько, Чувина, Царицына и Разбегаев сидели, опустив взгляд. Песуков откинулся на спинку стула, воинственно сложив руки на груди. Облокотившись, Живолгин злобно смотрел в даль. Клумбина насупилась до вздувшейся вены на лбу, а Гордеев в итоге так и не смог подавить зевоту.

– Прям, «Десять негритят», – подал он голос.

– Или «Пила», – сказала Царицына.

– Или «Матрица», – добавила Клумбина. – Хотя нет, там другое.