Анна Сороковикова - Малявка. Часть 2. Дорога домой

– Слышь, братан, потерял что-то? – он, суетливо озираясь, остановился возле Петра.

– Надо срочно уехать, а денег нема, – растеряно пролепетал тот, расправляя две мятые сотенные и нервно пересчитывая мелочь.

– Ты мне покажи, где тут канава и подожди. Я быстро сбегаю, потом сговоримся. – И, сам увидев указатель, побежал, не дождавшись ответа.

– Бог всё видит, мужичка прислал, значит ехать надо, – говоря вслух, спрятав деньги, потирая руки, Пётр стал ехидно хихикать. – Ща, Маринке SMS отправлю, чтоб не искала.

– Здорово, отец! – послышалось сзади. – Ты что-то сказал?

Пётр обернулся и увидел парня в солдатской форме, похожего на сына, его аж затрясло. Он так растерялся и испугался, что телефон выпал из рук и пошли рыдания. Парень неспешно усадил его на скамейку, поднял телефон и, подав носовой платок, стал ждать, глядя в небо, пока тот успокоится.

– Нет, сын, нет, я не хотел её бросать здесь одну, нет… Просто заказ выгодный. – Еле слышно, сквозь слёзы, лепетал Пётр.

Парень сидел тихо, ничего не говоря, понимая, что у мужчины идут процессы, внутренняя борьба, так часто здесь бывает. Минут через семь наступила тишина, и стало слышно пение птиц.

– Пойдём отец, охладимся в источнике, тебе легче будет.

– Пойдём служивый, – тихо выговорил Петр, опустив глаза, почему-то не было сил даже встать.

Солдат подал руку, помог подняться и как маленького ребёнка повёл к ближайшему источнику. Тот покорно плёлся за ним. По пути им никто не встретился, только кот, чёрный пречёрный, перебежал им тропинку у самого источника. Парень заулыбался, – «к добру». Солдат окунулся три раза, Пётр тоже.

– Отец! Слабость есть ещё? – спросил он мужчину.

– Да!

– Я рядом. Окунайся, чтоб силы вернулись. Я рядом. – Повторил солдат.

Пётр ещё раз семь окунулся. Последний раз вынырнув, ощутил, что силы вернулись и аж прикрякнул.

– Вот теперь хорошо, отец. Теперь всё в порядке. – Солдат подал ему полотенце. – Теперь ты никого тут не бросишь. И я могу идти дальше.

Когда они оделись, парень сказал:

– Темнота окутывает человека, потихоньку, незаметно, что он потом думает «…всё, я конченный, ничего исправить нельзя… меня никто не простит, ни Бог, да и сам себя не прощу,… как можно такое простить…». Прощай всегда себя, отец, опять вставай и иди вперёд, не сдавайся…

Обнял мужчину крепко, подмигнул, улыбнулся и пошёл в сторону автобусов. Выключив телефон, Пётр вернулся к Канавке спокойный, умиротворённый. И всё опять потекло неспешно.

– Вот это и есть вражина, – почесав затылок, с облегчением сказал он.

…А это уже было где-то на шестой день. Недобрые мысли, как чёрные грозовые тучи, стали закрадываться в уме у Петра: почему тогда сын сказал, что наследство не пригодится? Почему в военкомате не озвучили причину его смерти, сказав, несчастный случай? Мужчина в ужасе открыл глаза и не мог больше спать от таких мыслей. Тихонько оделся и, незаметно выскользнув из дома, потерялся в предрассветном тумане. Но за эти дни он настолько выучил дорогу к монастырю, к Канавке, что через восемь минут был на месте. Разувшись, он с молитвой почти бегом, быстро-быстро пошёл по Канавке, задыхаясь от слёз и боли, рвавших его на части, упал ниц, разрыдавшись, на углу, возле Распятого на кресте Христа. «Господи! Прости меня!!! Господи! Как!? Как можно всё исправить? Младшее дитя лишил жизни, чтоб для себя пожить… Старший сын лишил себя жизни в армии из-за моей гордыни, высокомерия. Как с этим жить теперь? Вразуми. Научи. Поддержи».

Сколько время прошло в забытьи, он не знал, ноша вины настолько была для него тяжела, его как бы вдавило в Канавку, что он не имел сил встать. Чья-то ладонь легла ему на голову:

– Что ты, сынок, вставай. Нет на тебе греха за старшенького. И на сыне нет его. За Свет он стоял, чести не посрамил. Много жизней спас, отдав свою. Стенд памяти теперь будет с его именем в училище, где он учился. Верь мне. Вставай, сынок, вставай.

– Правда?! – еле прошептали его пересохшие губы, дыхание перехватило. – А почему, матушка, он сказал, что наследство не пригодится?

– Душа его знала, что ей пора возвращаться домой…

– А мне то, как теперь жить, как?

– Пробуди сердце, слушай его, оглянись, вокруг сколько страданий. Можно помогать заботиться о стариках, детях из бедных семей. Можно отработать карму молитвами. Можно воспитывая усыновленных. Помогай по силам. И самому легче станет. Займись своим любимым занятием, делая всё для Бога, тогда радость и счастье вернутся в твою жизнь.

– Благодарю, матушка, благодарю! – Чуть прорезался голос с хрипотцой. Он правой рукой осторожно перехватил ладонь с головы и прижал к губам. Она была маленькая, нежная, бархатная, испускала жар и особый аромат.

Во всём теле появилась лёгкость, наступила ясность ума. Пётр открыл глаза и увидел свою пустую руку возле губ. Но особый аромат витал в воздухе. Встал, обернулся, рядом никого. Только издалека было видно, что по Канавке пошли люди…

В городок…

Иван и внуки ехали домой через соседнюю область, заглянуть к Павлу, узнать, что и как. Когда появилась сотовая связь, зазвонил телефон деда. После разговора, мысленно поблагодарил Бога Отца-Мать, Владык, Посланника и Учение.

– Вы понимаете!!! – Сказал он в восхищении. – Вот как не верить, что Бог и Владыки видят всё сверху. Мне сейчас позвонили из больницы, куда мы едем. Помните Тамару Марковну с собрания?

– Да! Она убежала, схватившись за голову – сказала Индира.

– Звонил её лечащий врач, из больницы, куда мы направляемся, передал мне её просьбу приехать.

– Что с ней? – спросил Радж.

– Не сказал. – Посмотрев на часы. – Через пол часика узнаю.

В больнице они пошли к спасённым детям. Встретили там Павла и женщину с чёрной повязкой. Это была мать погибшего отца. Сегодня она забирала внуков, мальчика пяти лет и двух девочек, которым по четыре года. Самый младший и старший внуки ещё оставались под присмотром врачей. Узнав, что кроме этой бабушки у детей никого не осталось, мужчины пригласили женщину в фойе. С детьми остались Радж и Индира. Дед сказал, что знает одну хорошую, надёжную пару, Марину и Петра, которую можно привлечь в помощники, пока два ребёнка находятся ещё в больнице. Бабушке послабления нужны, отдых, беречь себя ради детей, а старшему внуку теперь нужна сиделка. Павел предложил им вместо гостиницы поселиться у него, дом большой, есть кухарка и шофёр. Женщина отказалась, сославшись, что больница близко от гостиницы, мало ли что. Проживая свою боль утраты, она не могла даже смотреть в глаза Павлу, который потерял сына, спасая её родных. Сердцем, поняв это, мужчина не стал настаивать.

– Но кухарка будет вам еду готовить, а шофёр привозить, этого отказа не приму. У вас должны быть силы, чтоб со всем справиться, – решительно сказал Павел и, помолчав. – И мне легче будет справиться…