Макс Квант - Хроника Свайн-Эберской войны

– Там такого нет. Зато в архиве есть. Аусфалл, а я думал, ты меня узнал.

– Не понял?

– Поймёшь. «Грегор золотая чешка», – адъютант смутился. – Ты же единственный, кто сам бежал из Кримминалитята! А потом занимался побегами других! Так?!

– Да.

– Как же ты в адъютанты-то попал? Не попал ты туда! А связался с той же компанией. Давненько ты не всплывал. Мне всё ясно, ты – очередной спасающий!

– Как? Я двенадцать лет пахал как проклятый!

– В карцере объяснят, кто, сколько лет пахал. И как тоже. Фердинанд, – обратился он к третьему охраннику. – Остаешься за сторожа. Кто побежит – стреляй по ногам. Можешь и выше. Но я тебе такого приказа не давал. (Третий засмеялся шутке начальника.) Оставить смешки! – первый засунул удостоверения адъютанта и маршала в нагрудной карман.

– Понял, – ответил третий охранник и подошёл к самолёту.

– Пошли, – ответил первый охранник и все шестеро (если считать с собаками) пошли в сторону тюрьмы.

Шли недолго и молча. Всё же маршал попал на полосу пропашки. Он даже успел заметить части разлетевшегося при посадке своего самолёта. Они подошли к какой-то дороге с твёрдым покрытием и направились в сторону огней. Тюремный комплекс Кримминалитят был построен каким-то чокнутым на междувековье архитектором. Ещё издалека можно было заметить башни и зубчатые стены, на которых стояли прожектора. Комплекс окружал ров с водой. Подобно Бигбриджской Башне, во дворе которой жили вороны, во рве плавали пираньи, которых на зиму пересаживали в специальный аквариум. Пираньи эти питались, как и вороны, заключёнными. И рыбки сыты, и мёртвых людей есть куда деть.

Дорога заканчивалась у рва. Напротив размещался подъемный мост, а справа на столбике стоял ящичек, напоминавший почтовый ящик из Западной Федерации. Первый охранник подошёл к ящичку, запустил в него руку и сразу же отошёл. Что-то заскрипело, и мост начал опускаться. За мостом оказалась ещё и решетка.

– Вильгельм! – крикнул первый, – мы пришли. Решётку-то открой.

Что-то снова заскрипело и решетка начала подниматься. Охранники провели маршала и адъютанта по мосту. Решетка окончательно поднялась, и из проёма вышел ещё один охранник, по звёздочкам видно что капитан. Он курил сигарету.

– Кто это? – спросил он.

– Какой-то освобожденец, – ответил первый охранник.

– Ага. И за кого выдаёт себя?

– Этот, – первый указал на маршала, – за маршала Гробуча. У них на самолёте даже знак личного самолёта маршала стоял.

– А что за самолёт?

– L-34. С пулемётами тридцать четвёртого калибра. Из него он по нам и стрелял.

– Я нечаянно, – виновато сказал маршал.

– Разберёмся. А этот? – капитан указал на Аусфалла.

– Этот, – ответил первый охранник и плюнул в ров. Вокруг того места, куда упал плевок, вода забурлила. – Этот вообще номер. Выдаёт себя за адъютанта маршала. А на самом деле это Грегор Аусфалл! Он же «Грегор золотая чешка», если помните такого. Специалист по побегам.

– Что ж, помню такого. Это вы «Кровавого Адика» вызволили из наших стен?

– Был такой факт из моей биографии, – виновато ответил адъютант, стараясь не встречаться с маршалом взглядами. У того же глаза стали как у филина, разве что в темноте не видели. – Но я исправился. После выхода из этой тюрьмы, – адъютант указал на башню, – я начал другую жизнь. За двенадцать лет я стал адъютантом маршала Гробуча, – Аусфалл указал на маршала.

– Ага. Волка всегда тянет на старое место.

– Преступника всегда тянет на место преступления.

– Помнишь? Да! Значит так: в камеру их обоих, к мазурикам.

– Да вы что? – возмутился маршал.

– А что? – капитан докурил и выбросил сигарету в ров. Ещё в воздухе её поймало несколько пираний. – Вы стреляли по нам, вас опознали. Чего вы тогда хотите? Люкс с бассейном? Хватит с ними, рассвет скоро будет. Давайте их к мазурикам, и хватит с них.

Капитан ушёл в тюрьму, за ними повели маршала и адъютанта. Что-то заскрипело, решётка опустилась, мост поднялся.

Маршала и адъютанта отвели в камеру на шесть нар, на троих спали заключенные. Ещё один дремал под мойкой. Маршалу и адъютанту дали по матрацу, одеялу и заперли в камере. От скрипа двери один из мазуриков проснулся.

– Новых фраеров привели, – сказал он и указал на Гробуча и Аусфалла, всё ещё стоявших у двери. От чего проснулись остальные трое. Он слез со своей верхней нары и подошёл к маршалу и адъютанту. – У тебя, бородатый, как кликуха? – он схватил маршала за бороду.

– Я маршал Гробуч.

– А я король Фридрих! – ответил заключённый и засмеялся, осматриваясь, он ждал поддержки среди других зеков.

– Я действительно маршал, – одним лихим движением Гробуч резко дёрнул руку заключённого и ловко её вывернул. – Кто я?

– Эй, – крикнул кто-то с нижней нары, – Доди бьют! Меси их! Обломайте им рога! – Аусфалл запустил в него свой скрученный матрац. Тот замолчал.

– Кто я? – спросил маршал, сжимая руку заключённому.

– Гробуч, кликуха такая.

– Это фамилия!

– Ну, фамилия, так фамилия. Отпусти!

– А ты будешь звать меня Великим Гробучем! Чтобы с другими не путал!

Дверь заскрипела, и на пороге появился лейтенант. Он посмотрел на маршала, адъютанта и на заключенного.

– Драку затеяли? – спросил он. – Новеньких в карцер.

– За что? – спросил адъютант.

– Буйные сильно, – лейтенант достал дубинку. – Ну? Уговаривать буду? По рёбрам буду умолять и упрашивать…

Адъютант и маршал молча вышли из камеры. Лейтенант немного посмотрел в камеру. От его взгляда все уголовники легли на свои места и сразу же заснули снами младенцев. Один даже звал во сне маму. Лейтенант закрыл дверь.

– Вперёд, – скомандовал он. Маршал и адъютант пошли молча. Он повёл их в какую-то башню. Они поднялись по винтовой лестнице наверх. На последнем этажа по стене разместилось несколько дверей. Лейтенант открыл одну и указал на неё. – Сюда, – маршал зашёл в карцер. – А тебе, – лейтенант указал на адъютанта, – особое предложение нужно?

– А разве в карцере не по одиночке сидят? – спросил адъютант.

– На всех вас буйных карцеров не напасёшься. А ну живо, мазурик!

Адъютант зашёл в карцер. Тот был довольно просторный, с зарешеченным в мелкую клетку окном. За ним поднималось солнце. Но чего-то не хватало…

– А постель? – спросил маршал.

– Чего? – спросил лейтенант и начал закрывать дверь. – Может тебе ещё книжку на ночь и «Фамилль» в фужере на тонкой ножке? Это же карцер!

– А…

– Бе… – лейтенант запер дверь. – Не положено!

Маршал сел на пол и долгое время смотрел на адъютанта.

– Чего не садишься? Приказа ждёшь? Так вот тебе: садись… – наконец спросил он. Аусфалл сел. – Это всё из-за тебя. «Стаканчик мне не помешает». Ещё прошлое твоё. Это правда, что ты был преступником?