Андрей Драченин - Кружево дорог

Спасает быть как все. Не распускать крылья. Забыть о них. Волочь на себе, как бесполезный, мешающий в жизни груз. Считать себя ущербным и завидовать тем, кто лишен этой обузы.

Скорчившийся от боли Неро чувствовал, как унижение скользкими цепенящими щупальцами проникает внутрь, принуждая все то, что так доверчиво и чутко тянулось к миру, скрючиться и отгородиться от внезапно встреченной жестокости. Презрение словно обволакивало едкой оболочкой, ставя перед выбором. Совсем размякнуть от этой едкости, растворившись в конце концов и уйдя на удобрение окружающей растительности. Или обрасти крепким панцирем. Ороговеть телом и душой.

Неро оброс. Не сразу, постепенно. Вместе с тем, как панцирь креп, на него все меньше нападали просто так, из-за инаковости. Так же этому способствовали окрепшие вместе с панцирем когти и зубы.

Неро и впрямь стал забывать, зачем это нечто у него на спине. Неудобство досадное осталось. В зарослях мешает, за все цепляется. А силу как с этим проявлять, крушить соперника как? Если он при любом удобном случае хватает за уязвимую обузу. Совсем оборвать досаждающие придатки, как делали некоторые из вахва, кому тоже «посчастливилось» с ними родиться, что-то останавливало…

Увлекшись воспоминаниями, Неро шел через плотность зарослей уйдя вниманием внутрь себя, плохо отслеживая окружающее. Вдруг, проломив телом очередное сплетение веток, ощутил под правой передней лапой пустоту. Инерция движения не дала удержаться на краю неожиданно возникшего на пути обрывистого берега реки. Неро ухнул всей массой вниз, еле успев подобрав лапы и хвост, дабы принять форму, подходящую для скатывания со склона.

Вода встретила ледяным объятием, останавливающим дыхание, завертела своим суматошным течением, сбила ощущение сторон света.

Неро панически молотил лапами, чувствуя, как намокшие крылья сковывают движение и тянут вниз. Река крутила, мотала, бросала и с переменным успехом настойчиво старалась ворваться в его легкие.

Наконец, после, казалось бы, вечности трепыхания в ледяной мокрой хватке, Неро почувствовал твердое под лапами и судорожно рванулся. Разорвав в хаосе брызг поверхность, увидел берег и уже целенаправленно погреб в его сторону. Еще немного и он обессилено растянулся на нагретом солнцем камне, опустив веки.

Тепло мягко вытесняло наполнившую тело речную стылость. Напряжение мышц постепенно обернулось расслабленной негой. Сбивчивое жадное дыхание успокоилось и выровнялось. Неро открыл глаза.

Он лежал на низком каменистом берегу. Дальше простиралось покрытое травой пространство. Только вдали, вверх по течению виднелись знакомые заросли. Привлекло внимание движение невдалеке. На сочной зелени луга, испещренной островками ярких мелких цветов, расправив переливающиеся радугой крылья, кружилось восхитительное создание. Мягко переступая лапами и изогнув шею, оно, словно чутко следуя каким-то путеводным токам, перемещалось замысловатой траекторией, время от времени поворачиваясь вокруг своей оси. Крылья его плавно помахивали, добавляя перемещениям невесомости и плавности. Хвост завораживал своим заманивающим гибким мельканием.

Неро ошеломленно замер. Одно дело, видеть подобное далеко вверху, сквозь скудность просвета в кроне. Другое – на расстоянии быстрого рывка. Вся суть его словно подалась вперед, вопреки замершему телу, потянулась к этому, пробуждающему внутри отголоски чего-то сильного и пронизывающего. Того, что оказалось невозможно заглушить при всем старании.

Неро словно со стороны отметил возникшие в спине забытые ощущения. Которые при всем том, что это было мощное напряжение отвыкших от такой работы мышц, отозвались в теле распирающим приливом свободы и новой силы. Одновременно с этим пронизывающие отголоски превратились в бушующий поток чувств, ярких картинок, оглушающих ароматов, заставивший все нутро Неро трепетать от обилия и яркости ощущений. Трепетать и чувствовать, как поток этих ощущений наполняет его бурлящей энергией, какой в нем не было уже давно.

Он скосил глаза и увидел, что сам того не собираясь раскинул перепонки своих крыльев. Как в, казалось бы, забытом детстве. Хотя не совсем. Сейчас эти крылья не выглядели такими хрупкими и нежными, как в смутных воспоминаниях. Речной поток смыл с них осевшую грязь, и они развернулись в своем новом обличье. Это была сила отличная от грубой силы костяного панциря и мощных жвал. Но это совершенно определенно была мощь, хоть и иного характера.

Охваченный догадкой, Неро немного неловко сложил крылья. Поток ощущений и приносимых ими энергии значительно иссяк. Он продолжал переливаться бодрящими струями внутри Неро, но уже не охватывал с головой.

«Сколько силы! И этим мне не давали пользоваться, слабаком звали?!» – всколыхнулась возмущением внезапная мысль.

И Неро уже осознанно раскрыл крылья в полную их ширь, жадно вслушиваясь в незамедлительно нахлынувшие, несущие искрящуюся энергию, потоки чувств.

Наконец удивительное создание, не прекращая своего парящего танца, сильнее взмахнуло своими прекрасными крыльями и, оторвавшись от земли, устремилось ввысь замысловатой спиралью.

Неро, погрузившийся всем своим существом в созерцание этого, инстинктивно тоже ударил крыльями, стремясь остаться вместе с ускользающей красотой. Воздух неожиданно сгустился, обретя упругость незримой опоры, и Неро почувствовал, как отрывается от земли. Ошеломляющее восторгом ощущение полета охватило его. Тело звенело напряжением, но крылья позволяли творить невозможное, создавать новый, ранее неведомый и недостижимый путь.

Еще несколько взмахов и Неро понял, что в этот раз ему не угнаться за ускользающей мечтой. Тяжесть брони неудержимо тянула вниз. Непривычные к новой работе мышцы вдруг налились тупой болью. В конце концов он немного неловко, но вполне мягко опустился на землю, аккуратно спланировав.

С сожалением оглядел свое закованное в мощные пластины тело. С удивлением отметил, что броня, хоть и оставшись все еще тяжелой и массивной, явно уменьшила свою толщину.

«Еще недавно с чувством сожаления я смотрел на крылья. Да уж. Интересно, неужели это новое так повлияло на мой панцирь? А если он совсем исчезнет? Тяжело дальше жить будет, – смятением бродили мысли внутри, вдруг вспыхнув, однако, ярким сполохом, – А, плевать!! Не откажусь больше от этого! Не дождетесь…»

Почувствовав окончательно накрывшую его от всего навалившегося усталость, Неро опустился на землю и не заметил, как уснул. Солнце, словно только этого и ждало, погрузилось за край луга, мягко подсветив напоследок буйство разнотравья, украшенного вкраплениями ярких цветов. Наполнив картину особым очарованием оттенков и игры теней.