Андрей Драченин - Кружево дорог

Неро этого уже не увидел. Переживания дня во сне перенесли его в детство. Раскрытые крылья. Буйство ощущений, с ясностью, четкостью и силой пережитых только-что. Трепетное предвкушение полета. Вот-вот, еще чуть-чуть и он очутится среди манящих силуэтов в голубой выси… Удар. Жестокость. Боль. Унижение.

*****

Он проснулся с первыми лучами. Чувствуя себя разбитым, встал. Оглядел свое тело. Все та же массивность костяных пластин. Словно и не было вчерашнего их уменьшения. Неро немного настороженно развернул крылья. Лучи встающего солнца коснулись их. Мягкое тепло и красота утра обволокли его напряженную, после вернувшегося во сне, душу. Подарив некоторое расслабление и покой. Это было не так сильно, как накануне, но все же помогло справится с липкой тяжестью сна.

Неро с надеждой взмахнул крыльями. Но оторваться от земли не смог. Восстановившая за ночь свою крепкость броня тянула вниз.

«Надо что-то с этим делать», – подумал Неро и в тягостных размышлениях побрел в сторону привычного сумрака Сурового Леса.

Тени и лесные хитросплетения охватили его. Окружившее пространство потеряло простор. Куда не бросишь взгляд, везде что-то было. Изгибы веток, массивы стволов, веера листьев, щетинистость игл. Увитая и перепаханная вздыбленными корнями земля. Ломанные линии скалистых выступов. Провалы нор, черные зевы пещер. И тропы, тропинки, стежки, лазейки между всем этим нагромождением.

Неро шел среди хаоса линий, среди сложно закрученного кажущейся несвободой пространства. Шел, как много раз до этого. Но все-же было и другое. Внутри него бродили отголоски ощущений, отчасти всплывших из глубины памяти и новых, ранее не изведанных. И те и другие меняли его, все большими нитями связывая с миром вокруг.

Он понял, что двигается по зарослям не так, как двигался уже много лет, напролом. Огибая только неодолимые при всем желании препятствия. Более тонкое, подаренное ему новым познанием, восприятие мира, накладывало на его движение большую чуткость к пространству вокруг. Тело невольно искало в себе большую гибкость, возможность не слепо ломиться, а гармонично встраиваться в окружающее. Находить свободу там, где в отличии от небесного простора, ее не увидишь сразу.

У него все лучше и лучше это получалось. Пластины брони, поначалу жестко зафиксированные, начали двигаться относительно друг друга. Поглотивший Неро процесс удивительным образом поддерживал сам себя. Чем больше он прислушивался к миру, тем легче двигалось его тело, находя ранее не доступные для него разрывы меж ветвей. Поначалу ломая подлесок, но с течением времени все меньше. Чем легче и гибче двигалось тело, тем яснее ощущалась гармония его сосуществования с окружающим.

Наконец, скользнув в одно особо хитрое сплетение, Неро очутился на относительно свободной поляне. Небо посмотрело на него. И притянуло взгляд кружащимися в нем гибкими грациозными силуэтами. Неро завороженно замер. Следуя внутреннему чутью, пропустив его мимо осознанной мысли, Неро, словно всем своим существом приветствуя кружащих в небе, открыл крылья.

Ударившая в него наотмашь волна ощущений и смыслов заставила невольно прикрыть глаза, поглотила в своей насыщенной ошеломляющей пучине. Он одним махом впитал всю сложность взаимосвязей Сурового Леса. Ощутил его красоту и гармоничность происходящих в нем процессов. И наличие своего места и значимости всего вокруг. Значимость выпадающих радостей и вдохновений. Значимость препятствий и испытаний. Это было сокровенным знанием, долго томящимся в потемках души. Которое разом вырвалось из-за лопнувшей препоны, ослабленной случившимся.

Увидел, что и жестокости, унижению и презрению есть свое место. Как некому фильтру, моменту инициации, точки возможного пробуждения тебя другого. Познавшего много больше сторон, контрастов и светотеней жизни. Ставшего этим только крепче. Нечто выдергивающее тебя из твоей быть может прекрасной и тонко ощущающей мир, но слабой ипостаси. И дающее возможность преодолеть это как жесткий, но эффективный урок. Оставшись тем же тонко воспринимающим все вокруг, но при этом став еще и сильным.

Нечто ставящее тебя ободранным и беспомощным перед лицом унижающей действительности с вопросами:

– Возьмешь волю? Волю жить несмотря ни на что. Чувствовать. Волю искать в себе любовь.

– Найдешь в себе силу распрямившегося после урагана дерева, устремишься к солнцу?

– Познаешь хребет свой или слизью расплывёшься?

Ответить на вопросы. Взять свободу своей сути не как случайный подарок с неизвестной ценой. А узнав все стороны существования, ощутить вкус ее и вкус жизни во всем богатстве оттенков.

А еще он понял, кто на самом деле является народом вахва. Народом сильных.

Красочные грациозные силуэты в вышине. Те, кто смог. Несмотря на испытание слабостью и презрением. Из дебрей колючих зарослей, из-под ломающей крылья грубой жестокости, из ограничений наросшей поневоле брони… Вверх. В свободу полета и пронизывающих токов силы. Народ вахва. Народ сильных.

И почему тот, кто так и не смог полететь сам, ломал крылья другому. Слабость и малодушие. Да, мощь брони и острых жвал. На первый взгляд неокрепшего детеныша, ломает волю. Внушает страх. Подавляет. Кто сильный, как ни эти? Что способны втоптать в землю тебя, только раскрывшего крылья. Награждающие унижением и презрением

Оставшиеся без крыльев спешат оборвать другим. Сами внутри себя чувствуя боль своего существования. Глубоко внутри, под многослойностью наросшей брони. Живущие без любви, стараются сделать больно другому. Чтобы он занял среди них «достойное» место. Не попал туда. Наверх. Не показал вдруг, что это возможно. Ведь если это увидеть, можно понять. Свое малодушие и трусость. Как жить с этим тому, кто убедил себя в своей мощи и превосходстве над другими, наступив на слабого?

Все это, обрушившись на Неро выбивающей дух волной, словно единым махом, ворвавшись в каскад пещер его памяти и сознания, наполнило их очищающим потоком и схлынуло, унося всю едкую мерзость, что отравляла его душу. Он почувствовал небывалую легкость и открытость миру вокруг, суть его вибрировала и словно восторженно вопила от ликующего ощущения жизни.

*****

Неро открыл глаза. Доспех роговых пластин исчез. Растворился, истаял. Тело стало на вид и по ощущениям легким и гибким. Его покрывала практически гладкая шкура с легким рисунком мелкой, еле различимой чешуи. Вместе с тем, с потерей брони он не почувствовал себя слабым. Наоборот. Всего его наполняла бурлящая энергия и спокойная уверенность. Тем более, что острота зубов и крепкость когтей остались с ним.

Неро оглянулся и обнаружил, что не один на поляне. Со всех сторон угрюмо теснились «сородичи». Самый крупный из них уже направлялся прямиком к Неро, угрожающе сопя и сотрясая землю каждым шагом массивного тела. Выскочка опять напрашивался на урок, и он готов был его преподать. Без лишних разговоров, начиная с самого главного. Поломать и унизить. Потом уже можно и поболтать со скулящим в грязи недомерком.