Вероника Карпенко - Спи, моя радость. Часть 3. Утро

Каждый курс считал нужным внести свою лепту, разнообразить конструкцию желтыми листьями, разукрасить цветными мелками. И вскоре продукт коллективного разума стал популярной фото-локацией. Что говорить, если даже у Сони среди фотографий появилась подборка под названием «модернизация».

– Ну, как у вас с Пашкой? – дежурно спросила она.

Дашка шагала рядом на своих безразмерных ходулях. Широкий каблук утопал в мягком ворохе желтых листьев. Их еще не успели собрать, и на фоне асфальта танцевал, повинуясь движению воздуха, позолоченный листопад. Соня любила осень. Вот таким «непричесанным», натуральным в своей красоте, город нравился ей даже больше.

– Он классный! – протянула мечтательно Дашка, – Только староват для меня.

От неожиданности Соня замедлила шаг:

– Подожди, а сколько ему?

Подруга задумалась.

– Двадцать семь. А это… Аж восемь лет разницы! – наконец подсчитала она.

– Что такое восемь лет? – снисходительно фыркнула Соня.

Раньше она и сама ограничивалась списком глупых критериев. Рассуждая, каким должен быть её «принц»! Значительно выше, незначительно старше, утонченный блондин с голубыми глазами. Кто бы знал, что её идеальный мужчина окажется совершенно другим.

– Да это офигеть, как много! – воскликнула Дашка.

– Но ведь возраст не главное, разве не так? – осторожно заметила Соня.

Впервые задумавшись, а что скажет Дашка, узнав… Покрутит пальцем у виска? Или, того хуже! Осудит.

– Ну, не скажи! – вздохнула подруга, – Лично для меня это – предел!

– Просто ты еще не встретила свою любовь, – успокоила Соня.

Она хотела сказать ей, как это бывает. Когда под воздействием невидимых глазу магнитов, все критерии и стереотипы летят в тартарары. И ничто уже не имеет значения.

Но как? Как объяснить, что один человек способен дать тебе так много? Так бесконечно много всего! Любви, понимания, ласки. И пускай между вами зияет дыра, глубиной в двадцать лет. И в другой, параллельной реальности, он сгодится тебе в отцы. Разве это так важно? Если только с ним рядом ты способна дышать полной грудью…

На крыльце обветшалой художки, как на жердочке, стаей шумных, задиристых воробьев, примостились ребята. Провинциальный «бойс-бенд» в окружении новых фанаток.

При виде Виталика, Дашка воспряла.

– Как я выгляжу? – она приосанилась и одернула плиссировку.

– Если хочешь его впечатлить, то лучше сними, – Соня кивнула на юбку.

– Я тебя умоляю! – манерно вздохнула подруга. – Мне вообще-то плевать!

Она расправила плечи и втянула живот. Достала из сумки помаду и, как бы случайно, на ощупь подкрасила губы.

– Ну да, конечно, – поддакнула Соня, наблюдая эти метаморфозы.

Дашка убрала остатки помады и сделала «томные» глазки.

– Готова?

Подруга кивнула, и они устремились вперед.

– Он смотрит? – спросила Дашка, эффектно выруливая из-за угла.

Увлеченные спором, ребята не заметили их появления. И только клавишник Юрка, отыскав взглядом Соню, дружелюбно кивнул головой.

Сам Виталик сидел, отвернувшись спиной. У него на коленях лежала… Нет, сосем не гитара! А рука вертихвостки Анюты, игривой блондинки с «соседнего» ВУЗа.

– Во все глаза! – утвердительно ляпнула Соня.

Ну, зачем ей знать правду? Слезы бывшего и следы от зубов на его локтях – какая-никакая, а все-таки компенсация несбывшихся планов.

– А давай рассмеемся? – шепнула подруга.

– Зачем?

– Ну, так надо! – Дашка стиснула Сонину руку.

– Ой, Даш…

– Насчет три! Только вместе!

Она сосчитала до трех и прыснула со смеху. Получилось вполне достоверно! Стремясь соответствовать, Соня намеренно громко хихикнула. Она бросила за спину взгляд. Их стараний никто не заметил! И ребята по-прежнему, сгрудившись в кучу, увлеченно месили ногами песок.

Странный сон постепенно забылся, но ощущение тревоги с тех пор поселилось внутри. Манера во всем видеть знаки была у неё с детства. Дурацкая и бесполезная привычка! «Заблудиться во сне означает – потерять ориентир наяву», – прочитала она толкование. Хотя и зарекалась, что не станет читать. Обозлившись на поисковик, Соня выключила его и легла спать. В этот раз ей взаправду приснились киты.

Из-за ремонта в тот день их отпустили пораньше. И Дашка вполне ожидаемо упорхнула к своему «староватому» ухажеру. Соня любила прогулки в любую погоду. А гулять в одиночку – особенно! Но в тот день набежавшие тучи лишили её удовольствия. Без зонта под холодным осенним дождем можно скитаться, когда ты страдаешь. А когда ты доволен жизнью, то в такую погоду поспешишь в теплый дом. Чтоб, нырнув под одеяло, выпить чашку горячего чая…

Игнорируя лифт, она бежала по ступеням вверх, повинуясь ритму навязчивой мелодии. Той самой, что играла в его машине, когда он настиг её на обочине. Отросшие кончики темных волос терялись в складках объемного шарфа. Закинутый на спину рюкзачок ритмично позвякивал в такт шагам. Светло-синие джинсы облегали изящные бедра. А под тремя слоями одежды, в нежной выемке пупка, дремала позолоченная стрекоза.

Еще не добравшись до двери, в пролете между этажами Соня услышала крики.

«Да мало ли кто это», – решила она. Однако ускорилась! В их приличном подъезде скандалы случались не часто. И стать свидетелем одного из них было и любопытно и страшно одновременно.

Преодолев оставшиеся ступени бегом, она оказалась у двери. Крик повторился, и Соня застыла, ступив на резиновый коврик. Сомнений не было! Голоса доносились изнутри. Из их квартиры!

«Неужели родители», – испугалась она. Невозможно! Ведь в их семье не дрались, не кричали и даже редко ругались плохими словами. Повернув ключ замка, аккуратно, словно домушник, она скользнула в дверную щель. Не успела Соня разуться, как жуткая лавина звуков накрыла её с головой. Треск, скрежет и грохот – как будто дом вот-вот рухнет!

От неожиданности она присела. Лавина промчалась мимо неё, не задев! Но отголоски происходящего в недрах квартиры теперь звучали намного разборчивее.

– Тебе ясно, сука? – прорычал чей-то голос. Так похожий на папин!

«Но папин, обычно был мягкий и ласковый», – в ужасе думала Соня. Непогода смешала карты. И казалось, что солнце зашло раньше срока. Соня медлила, затаившись во тьме коридора. Было ясно заранее, что увиденное на кухне разделит её жизнь пополам.

«Не ходи. Не нужно туда ходить», – шептала она себе, но все равно продолжала идти. Возможно, сейчас маме нужна её помощь! Но поверить в то, что отец мог ударить…

– Я люблю её! – прохрипел… мужской голос.

Не папин. Нет! Этот голос она бы узнала из тысячи.

Он повторил:

– Люблю, понял? С-сука!

Сердце забилось на сотню ударов быстрее. Ослабев, она прислонилась к стене. Как такое возможно? Злой рок? И хотя здравый смысл говорил – оставаться в тени! Только слышать ей показалось мало. Потребность увидеть своими глазами заставила Соню шагнуть на порог развороченной кухни.