Светлана Данилина - Комментарии к частным беседам

В голове у форварда почему-то ни к селу ни к городу звучит неизвестно откуда появившаяся строчка из песни – «По танку вдарила болванка».

Скомканная бумажка, как будто подталкиваемая и поддерживаемая коллективной энергетикой, благополучно долетает до форточки и после своего фееричного полёта оказывается за окном – в зелени молодых трогательных и нежных берёзовых листочков на фоне молодого июньского светло-бирюзового неба.

– Ура! – облегчённо выдыхает группа.

Студенты произносят это слово полушёпотом, боясь привлечь внимание посторонних и подвести-подставить Глеба Яковлевича. Ещё бы – экзамен сопровождается стадионными криками! А вдруг у профессора будут неприятности?

– Что так тихо? – разочарованно спрашивает Глеб Яковлевич.

– Ура-а-а! – восторженно во всю мощь спортивных лёгких кричат баскетболисты и баскетболистки.

– Учитесь бросать! – резюмирует удовлетворённо улыбающийся Глеб Яковлевич. – Давайте зачётки!

Довольный хорошо разыгранной антрепризой, он начинает расписываться в зачётках исстрадавшихся, но благодарных, пришедших в себя и наконец-то порозовевших студентов.

В предвечерних лучах закатного малинового солнца на деревянном пороге деревенского дома появляется выходящий из коридора огромный чёрный кот.

Он доволен и в то же время озабочен – спешит по неотложным делам, требующим его обязательного присутствия.

Без него всё пойдёт не так. Ибо он здесь царь и хозяин.

Мурчик – победитель среди соплеменников, он в деревне главный, потому что самый большой и сильный. И никто не смеет идти против него.

С тех пор, как пару лет назад его привезли из Москвы, где он c раннего детства вынужден был проводить всё время в квартире и выжидал только случая, чтобы выбежать в приоткрывшуюся дверь на лестничную площадку или посидеть на балконе, следя за наглыми воробьями, прыгающими по веткам и газонам, он обрёл наконец свободу.

Городская жизнь была невесела. Хотя полна любви, внимания и поклонения трепетно любящих его хозяек, и, что немаловажно, вкусной еды.

Но что такое сидеть одному в пустой квартире, ожидая возвращения людей с работы и учёбы?

Кот, по природе своей телепат, всегда знал, когда любимая хозяйка выходит из автобуса. Именно в этот момент он спрыгивал с дивана, стола, шкафа и т. д. и, твердя «ма-ма», шёл к входной двери. Интуиция никогда не подводила его.

– Что, мама приехала? – спрашивала его хозяйкина дочка, хотя и так знала, что Мурчик никогда не ошибается.

Кот ничего не отвечал (хотя иногда мог мяукнуть нечто вполне осмысленное в ответ), он просто садился на трюмо в коридоре, смотрел на дверь и ждал. И через десять минут раздавался заветный ожидаемый звонок.

Однажды весной, когда он был ещё подростком, Мурчика вынесли погулять на зелёную травку. Кот испугался и на полусогнутых лапах почти ползал среди залитой солнцем лужайки орехово-борисовских одуванчиков.

Но гулять ему очень понравилось. И впоследствии кот настойчиво стремился на улицу. А когда подрос, то принялся активно метить территорию. Хозяйкам приходилось всё время мыть и чистить, мыть и чистить. Но если бы только это – неблагодарный питомец нещадно драл обои и обивку диванов и кресел, игнорируя все приспособления для затачивания когтей. Даже запах лимона, которым, по рекомендациям знатоков, смазывали поверхности, не отпугивал его от любимого занятия.

А ещё кот любил перебираться на соседский балкон, где бесчинствовал по полной, отправляя естественные потребности в горшки с нежнейшими белыми и малиновыми петуниями. Его не удерживали даже выставленные барьеры. Бесстрашный и упрямый Мурчик перелезал по перилам к ни в чём неповинным соседям, передвигаясь и зависая на когтях, медленно и целеустремлённо, на уровне третьего этажа, над кустами сирени.

Перед добрыми и понимающими людьми за содеянное питомцем безобразие извинялись, балкон закрывали. Но при малейшем недосмотре Мурчик находил возможность прогуляться на соседскую территорию.

Дальше так продолжаться не могло, и кота решили взять с собой в отпуск в деревню. После почти шестилетнего заточения Мурчику на свободе очень понравилось. И ни о каком возвращении в столицу речи уже не шло.

Обретённая на новом месте деревенская вольница пришлась ему по вкусу. Летом он заходит в дом лишь для того, чтобы поесть. А всё время проводит на улице.

Свою обретённую территорию он обходит каждый день, следя за порядком и утверждая собственное право первенства.

Это право очевидно. Мурчика уважают и побаиваются все окрестные коты, собаки, а заодно и коровы. И когда вечером уставшее стадо возвращается домой по тёплой пыльной дороге, только Мурчик осмеливается переходить им путь, не обращая никакого внимания на утомлённых долгим днём, проведённым на лугу, рогатых красавиц. Медленно поводя головами, пахнущие тёплым молоком коровы уважительно приостанавливаются и расступаются, пропуская его, излучающего чувство самоуверенности и собственного достоинства.

Лишь Мурка, бывшая до появления нежданного московского гостя, единственной хозяйкой латифундии, позволяет себе неуважительное и пренебрежительное отношение к Мурчику.

В своё время её поставили перед фактом – привезли конкурента. И ей некуда было деваться – пришлось смириться и уживаться с соседом.

В глубине души Мурка не любит заезжего кота.

Ей пришлось долго и настойчиво сражаться с ним из-за своего сыночка Пуси-Пусечки. К моменту появления чёрного великана Пуся-Пусечка был уже взрослым полуторагодовалым котом, сохранившим своё детское имя. Вырос он в настоящей оранжерее, где все его любили и баловали, так что был прекраснодушным и изнеженным, повзрослевшим и наивным. Естественно, Мурчик сразу принялся прогонять более слабого собрата. А Мурка – защищать взрослого ребёнка. Хозяева тоже защищали любимого Пусю-Пусечку, насколько хватало их сил и фантазии. Но ничто нельзя переменить в жестоких законах джунглей. И Мурчик, прогоняя, нещадно набрасывался на идущего к дому или от дома Пусю-Пусечку.

Однако Мурка дралась с Мурчиком как могла – со всем отчаянием, свирепостью и злостью, на которые только способна разъярённая кошка. Но Мурчик вступал в схватки с ней чисто условно и формально – отбивал атаки, не нападая. А Мурка спасала сыночка, утверждала право Пуси-Пусечки на пребывание в доме. Года два вместе с хозяевами ей удавалось как-то это право отстаивать. Но жестокие схватки с Мурчиком заставили самого Пусю-Пусечку смириться и уйти. А Мурка осталась. Неприязнь к оккупанту и захватчику поселилась в её душе навсегда. Поэтому она всегда ложится на дорожку, по которой должен пройти Мурчик, и больно бьёт лапами следующего мимо неё чёрного зеленоглазого красавца. Методично отмечает, что она всё помнит и никогда не простит. А заодно и то, что изначально это её территория, а некоторые всего лишь «понаехали тут».