Сергей Николаев - Невский Переплёт

Вдали послышались приближающиеся звуки сирены. Автомобиль ДПС остановился позади моего «Вольво», и два служителя закона решительным шагом направился в нашу сторону.

Глава №2 Карьерный попыт вольного художника.

– Слушай, Малыш, а пойдём, погуляем по крышам!

– А зачем?

– Ну как зачем? Искать приключений!

(А. Линдгрен. Карлсон, который живет на крыше)

По мне, скандал вырос на пустом месте. До этого все было нормально и мы никогда не переходили эту границу. Во всем виноваты эмоции, вызванные лишь одним маленьким словом, небрежно брошенным в мой адрес. В адрес человека, который и сам, в глубине души понимал, насколько точно оно его характеризует. «Неудачник» – так назвала меня Оля, после того, как я явился домой, провалив очередное собеседование, на которое она меня так тщательно готовила.

Накануне, мы три битых часа репетировали все потенциально возможные вопросы и ответы на собеседовании. Я стоял, как школьник перед моей «училкой» и рассказывал домашнее задание. Потом, шутливо предложил продолжить игру в «училка и ученик» в спальне. На что получил легкий подзатыльник: «Устроишься на нормальную работу, тогда и поиграем. Хоть в «училку», хоть в «медсестру».

Всем привет! Меня зовут Филипп Крайнов! Четверть века, я плыву по течению. Барьерных рифов на моем пути практически не встречается, поэтому мое плавание спокойное и безмятежное. Меня моя жизнь вполне устраивает, а эти Олины идеи с «карьерным ростом» навевают мрак и тоску в привычную «зону комфорта». Мне нравится не пыльная работа в сети магазинов отца, гонки на байке, а в перерывах – «урбан-билдеринг» и «урбан-граффити». А все эти строгие костюмы, переговоры и совещания – по мне – это понятия из другой вселенной. Не из моей точно!

«Урбан-билдеринг» – экстремальное и незаконное покорение высотных сооружений в городе. Его мне «открыл» отец. Хотя «открыл» это очень мягко сказано. Дело в том, что мой «предок» когда-то отслужил в ВДВ и имеет за плечами больше пятнадцати прыжков с парашютом. Его девиз по жизни – «Настоящий мужик не должен бояться ничего и всегда смело смотреть опасности в глаза!» В упор и не моргая. «Никто кроме нас» красуется на его плече под двумя самолетами с парашютом, а «Расплескалась синева» маленьким я слушал вместо колыбельных. Все началось с обычного скалолазания.

Мне тогда было лет тринадцать. Он молча привел меня на скалодром и, в приказном порядке, заставил лезть на верх. Я, заикаясь попытался запротестовать, но суровый взгляд сержанта десантуры был неумолим. У меня тряслись ноги и руки, кружилась голова, дергался глаз. Я думал, что еще чуть-чуть и я обделаюсь. Прямо на глазах у всех. Но папина фигура, стоявшая внизу каменным изваянием, включить «заднюю» не дала. Я потел, кряхтел и старался не описаться. После первого подъема с меня текло ручьем, а одежду можно было отжимать, но мне было приятно. «Я поборол страх!» – орал кто-то в моей голове, когда мы ехали обратно домой.

Через три месяца я уже не мог жить без ощущения бездны под ногами, поэтому бегом бежал на занятия, в предвкушении очередной порции адреналина. Позже, для разнообразия добавил батут, стоявший в этом же зале, на котором оттачивал одинарное и двойное сальто. Потом были бассейны с 15-и метровыми «прыжками веры» и первая вылазка на телевышку без страховки. С которой меня снимала пожарная команда и полиция на «патибасе».

Отец, на удивление, тогда мне за это не всыпал, а лишь сказал, чтобы я впредь был осторожней и всегда страховался. Еще бы он разделял их точку зрения! Его самого доставляли пару раз в отделение после затянувшихся празднований «Дня ВДВ». Так я освоил еще и «руфинг» 1 1 Руфинг (руферство, от англ. roof – крыша, оно же: крышинг, крышелазинг, крышнаидство) – времяпрепровождение, заключающееся в проникновении и пребывании на крышах различных зданий и сооружений, начиная от жилого дома или коровника где-нибудь в глубоком Замкадье, кончая небоскрёбами и высокоохраняемыми зданиями государственной важности, вроде Зимнего Дворца в Петербурге или Кремля в Москве. (По данным Neolurk) . Мама об этих приключениях и верхолазных факультативах не знала до сих пор. Мы с отцом еще в первый раз договорились ее не расстраивать, превентивно исключая истерику с возможным инфарктом.

Моя мама – полная противоположность отца. Она работает в «Репке» – Институте живописи имени Репина на Университетской. С детства, она занималась со мной рисованием, в тайне от отца, который не горел желанием увидеть в семье второго Гогена, Мои абрисы 2 2 А́брис (от нем. Abriß – «чертёж, план, очерк» или через польск. abrys от рус. обрисовка; фр. dessin au trait) – рисунок в линиях и без тени; также обводка контуров рисунка. (Википедия) мы прятали в старинном бабушкином комоде под бельем, а мастихины 3 3 Мастихи́н (от итал. mestichino) – специальный инструмент, использующийся в масляной живописи для смешивания или удаления не засохших остатков красок, очистки палитры или нанесения густой краски на холст. (Википедия) и муштабели 4 4 Мушта́бель (польск. musztabel) – приспособление, напоминающее деревянную указку с шариком на конце. Живописцы используют муштабель для поддержки ведущей (правой) руки при работе над мелкими деталями картины, чтобы обеспечить её твёрдость и не касаться ещё не высохшей краски. после уроков она аккуратно убирала в рабочий пенал, тщательно придерживаясь правилам конспирации.

Как человек творческий мама живет и работает в богемной среде. Наш дом всегда полон всяких художников, писателей и музыкантов. Они очень интересно рассказывают разные штуки непонятными словами, играют на гитаре и читают стихи. В детстве, оставаясь с взрослыми перед сном, я – c молчаливого согласия матери – заворожено слушал высокопарные беседы ее друзей, сидя в сторонке, подперев голову и открыв рот. Папа об этом не знал, потому что перед каждым «квартирником», сваливал куда-нибудь в Астрахань, на рыбалку. Сколько я себя помню, они никогда не ругались из-за этой разницы интересов – просто каждый соблюдал «пакт» о взаимном уважении. Я же, словно, «мистер семейный компромисс», впитывал и хранил секреты родительских амбиций в области воспитания.

Один, приходящий к нам доцент-философ по фамилии Плешков, сказал как-то за столом одну умную фразу, которую я запомнил дословно. «Мальчик растет в условиях плюрализма мнений о методах воспитания детей и общего представления о их судьбе. А как известно, это идеальная почва для прогресса дуализма личности отпрысков. Поэтому, в будущем Анна Викторовна (так зовут мою маму), он с большой вероятностью, будет пытаться объединить два ваших ассиметричных мира: прагматиков и идеалистов. В противном случае – какой-то из них одержит победу». И ведь, как в воду глядел этот доцент…