Лариса Титова - Сага о солистах Большого театра

– Я появился у тебя по просьбе твоей матушки! Мы с ней служим вместе, очищаем воздух Москвы от всякой гадости. То есть не только от газов, пыли и копоти… Но и от удивительно гнусных отношений, которыми Москва кишит буквально!

– Над Кремлем чистили? – спросил я.

Станиславский поморщился и сказал:

– Да, пытались… Но ничего не получилось… Там сейчас надрываясь, и обливаясь потом, вкалывает другое ведомство… Так вот! Я с большой симпатией отношусь к твоей матушке и не выполнить ее просьбу я не могу… К тому же, ты, как драматург мне интересен. Ты пишешь не хуже Владимира Ивановича Немировича – Данченко, а он умел это делать. Но только это! Как режиссер он был пустое место! Так вот! Далее! И яснее! Сашенька, положение в театре и литературе очень плохое! Они умирают! Интернет, эта многослойная помойка, схавал их! И поэтому у тебя пропадает желание работать! Тем более вам за работу не платят! Гроши какие – то вы получаете! Но это не важно! Ты тридцать лет писал и жил таким образом! И много сделал!

…Вообще, я не понимаю, как можно было плюнуть на деятельность такого крохотного и важного для искусства отряда, как драматурги! Но ведь они вообще на всех плюют! Кроме себя!

…Ну ладно, забудем о них! Перейдем к главному! Сашенька, ты стареешь, болеешь, мозг слабеет, пишется все хуже и хуже, интерес к работе падает! Это плохо! Ты обратил внимание, как слабеет твоя память? А память для писателя – это очень важно!

– Нет, не обратил, – сказал я задумчиво.

Станиславский. А я помогу прояснить тебе ситуацию. Ты помнишь своего бывшего друга, Женьку Метеора?

…Я поразмышлял, и вынужден был признаться, что не помню.

…Станиславский печально улыбнулся и сказал:

– Ну вот, видишь… А когда то вы вместе работали в Московском театре оперетты. Ты был хормейстером, а он артистом балета. И вы очень часто в перерывах пили кофе за одним столиком, стоящим недалеко от выхода на сцену и женского туалета. Помнишь, как было хорошо?

Я заплакал и прошептал:

– Да, Константин Сергеевич! Было очень, очень хорошо!

Станиславский. Ну, есть еще вещи, опасные для тебя. Ты забываешь, какую таблетку ты пил, а какую не пил. Работает ли твой телефон. Есть ли у тебя еда. Но это не главное! Ты тридцать лет болен и, в связи с этим, просидел эти годы в своей комнате, как в тюрьме! У тебя нет ни сил, ни денег на путешествия! И у тебя очень мало интересных жизненных впечатлений! В таком положении писать нельзя! Невозможно! И по просьбе твоей матушки, я хочу тебе помочь! Хочу выручить тебя! Сейчас мы с тобой покатаемся по Москве и посмотрим, что в ней делается! Может быть что – то вдохновит тебя на работу! Согласен?

…Естественно, я согласился…

А через минуту мы в странной прозрачной машине неслись над Москвой. Станиславский морщился, но молчал. Вдруг оживился:

– Саша, смотри! Гигантский цветочный магазин! И кроме продавцов в нем никого нет! Покупатели даже не заглядывают сюда! Цены на цветы сумасшедшие! Да и вообще не до них! Килька в томате важнее! Поэтому сделаем вот что! Нырнем в квартиру человека, который владеет всеми цветочными магазинами в Москве! Я тебе объясню почему!

…Влетаем. Огромная квартира. Комнат пятнадцать. И все они заставлены вазами с цветами. Аромат ошеломляющий. Райский сад! Мебель, посуда, техника – прекрасные! Станиславский махнул рукой,

и цветы волшебно испарились. Исчезли, словно их и не было!

Станиславский. Вот так! И будем ждать!

…Через несколько минут входная дверь открылась и в комнату, в которой мы висели под потолком, устало вошла очень красивая женщина, лет 38…Она была одета странно… Так в рабочие моменты одеваются женщины с пониженной социальной ответственностью… То есть проститутки….Правда очень дорогие, но проститутки. Она быстро разделась до гола, и тут что – то удивило её. А именно – отсутствие цветов, которые у нее всегда были огромном количестве. Она обожала их!

– Ах, ты сука! – прошипела женщина.– Да как ты посмел! Да я тебе, блин, яйца на лысину натяну! Баран!

Женщина села в кресло и стала напряженно ждать. Её трясло! Ждала она не долго… Минут шесть… В комнату вошел мужчина лет пятидесяти, очень некрасивый, но прекрасно одетый.

Мужчина. Милочка моя! Ты дома! Как я рад! А у меня для тебя есть подарок! Твои любимые венские булочки! Утренним самолетом!

Женщина (тихо, сипло). Где цветы?!

Мужчина (удивленно). Какие цветы?

Женщина. Оглянись!

Мужчина (оглянулся и побагровел). Милочка! Это происки врагов! Сегодня утром цветов принесли полвагона! Те, которые особенно любишь ты!

Женщина (истошно орет). Врешь, сука! Ты забыл обо мне! Ты забыл, что я генерал тайной службы! И что со мной так нельзя! И сейчас ты это поймешь!

Женщина подбежала к сумочке, выхватила из нее маленький золотой пистолет, и стала палить в мужчину, в своего мужа. Она очень хотела его убить, но от ярости у нее тряслись руки, и она ни разу не попала. Наконец пули кончились, и * Милочка* бросила его на пол. Выпив стакан виски, женщина стала орать дальше, уже не так громко, давясь хрипом:

– Ты забыл, кто тебя сделал миллионером?! Забыл?! Мне пришлось переспать с десятком подонков, чтобы ты стал тем, кем являешься! И еще кое – что сделать, непроизносимое! Забыл?! Олигарх, х… ев! Говно ты, неблагодарное!

Мужчина упал на колени и крикнул:

– Милочка прости меня! Нас хотят уничтожить! Это банальное дело! Ежедневный процесс! Пойми меня! И прости!

Женщина. Нет! Сейчас я тебя разрублю на куски! Сука, поганая! Тварь эгоистичная! Падло самовлюбленное! Враг красоты!

Женщина сорвала со стены казацкую шашку, украшенную золотом и камнями, и подняла ее над головой. В этот момент Станиславский поднял руку, и цветы вернулись на место. Женщина оцепенела, уронила шашку и упала на пол. Муж рухнул рядом.

Станиславский улыбнулся и сказал:

– Из этого может что- то получиться… В театральном отношении… Ты согласен, коллега?

Я кивнул.

– Летим дальше! – сказал Станиславский, и мы оказались над памятником Пушкину. Станиславский огляделся и сказал, печально и презрительно:

– Одно слово! Было хорошо, а стало плохо! Смотри, Саша! Напротив Макдональдса новый зеленый туалет. Летим туда! Там будет сцена! Видишь, двое мужчин подходят к туалету? Один в белом, другой в синем костюме? Смотрим!

Мужчины подошли к туалету и попытались войти в него. Не получилось. Дверь не открылась.

Белый костюм сказал:

– Что за х..йня? Сколько пятидесяти рублевок ты бросил?

Синий костюм. Три!

Белый костюм. Ну и что делать? Это третий туалет, который мы не можем открыть! Я тебя спрашиваю, что будем делать?

Синий костюм. Я не знаю, господин Ястреб!

Белый костюм. А я знаю! Я вам не мудак, чтобы открыто ссать рядом с нарядной московской публикой! Я солнце казахской разведки! И очень хорошо воспитан!