Давид Павельев - Всего лишь мишени

Почему-то у всякого Стас тотчас же вызывает симпатию. Даже учителя охотно прощают ему все его фокусы и проделки, ведь ругать его – это всё равно, что пытаться сдержать ураган. Всё его поведение выглядит настолько естественно, что не может не вызывать какого-то умиления. Вот типа эдакий добрый молодец, пышущий здоровьем и энергией. Буйство гормонов и избыток физической силы распирают его изнутри, как и положено всякому нормальному пацану в нашем возрасте. Если бы взрослые узнали, то наверняка закрыли бы глаза на то, что в его телефоне полно порно-роликов, которые он радушно демонстрирует всей своей свите и иногда даже девчонкам, для которых он образец мужественности.

Короче, Стас со всеми в корешах и держится панибратски. Любому он может втащить чисто по-дружески. И как можно на него обижаться? От него же каждый тумак по кайфу. Стас – для всех в доску свой парень. И только со мной у него как-то не сложилось.

Началось всё ещё в восьмом классе, когда я только перевёлся в эту школу. Ко мне, как ко всякому новичку, тогда все ещё относились настороженно, кроме, казалось, его. И вот на первом уроке английского, когда нам задали писать сочинение, Стас вдруг повернулся ко мне со свойственным ему дружелюбием.

– Слышь, братан, ты вроде как ништяково спикаешь…

А в инглише я и в самом деле неплох. По нему у меня тогда была четвёрка, в отличие от большинства остальных предметов, по которым я отродясь не получал больше трояка. Это всё потому, что я много слушаю британские рок-группы. В грамматике это не помогает, зато словарный запас нарастился как-то сам собой.

– Подскажи-ка, как будет «настроение тёмное»? А то я быстрей рожу, чем вспомню.

Не чуя подвоха, я выпалил:

– Муд дак!

Я был только рад подсказать такому клёвому чуваку, с которым я так мечтал подружиться. Внутри я уже ликовал. Эта подсказка – начало нашего приятельства. Стас непременно примет меня в свою компанию, где я заслужу всеобщую популярность и уважение.

Но не тут то было!

Класс взорвался от хохота. Стас и Вован, сидевший с ним за одной партой, ржали громче всех. Вован так вообще, казалось, не мог остановиться – вот-вот задыхаться начнёт. И даже Лёва с Сеней надрывали животы вместе со всеми, хоть подобные проявления невоспитанности как-то не очень вяжутся с их типа аристократическими манерами. И только приличные девчонки не смеялись, а смотрели на меня, поморщившись.

– Что такое? – ожила вдруг англичанка, зачастую дремавшая, пока мы пишем сочинения.

– Нелли Тихоновна, он матерится! – крикнул Лёва, ткнув в меня пальцем.

Англичанка и сама что-то такое услышала, потому приговор был вынесен моментально:

– Ах так! Только не на моём предмете! Я учу вас говорить на языке истинных леди и джентльменов. Они безукоризненно вежливы и всякий раз говорят друг другу «сэр» и «мэм». Знаешь ты об этом? Ну-ка, давай сюда дневник!

Влепила мне «кол» за поведение и вызвала в школу родителей. Родители, ясен пень, не пришли. Но с тех пор надежда быть принятым в классе испарилась, как лёд в июньский полдень.

Значит, сам Стас – такой компанейский с другими – решил записать меня в изгои. Я тогда ещё не понял, что в нормальном классе обязательно должен быть свой собственный изгой, иначе это будет какое-то неполноценное общество. Такое общество и со скуки помрёт, если некого будет шпынять, да и ничто не сближает коллектив лучше, чем совместные насмешки над изгоем. Это как в машине есть газ, а есть тормоз. И вот тормоз – это я. Тогда я ещё не понял этого закона и не смирился с ним. Но теперь я стал умнее.

Первое время я, может, и бесился. Почему именно я? Таким тормозом мог стать и тот же Вован – уж он-то совсем тупой. Про себя я прозвал его «бычок» – уж слишком он похож на молодого телка, и даже прыщи на его покатом лбу напоминают маленькие рожки. Этим лбом он только и делает, что трясёт, типа поддакивая шуточкам Стаса, и иногда ещё что-то мычит. Мычание и повторение чьих-то слов – вот и весь разговор, на который он способен. И вот это вечно воняющее потом животное у Стаса едва ли не лучший кореш. А я сразу же прямиком в опущенные! Эта несправедливость меня тогда прямо-таки изводила. Я даже начал худеть, и по инглишу тоже пошли одни трояки. Тем более, что Нелли Тихоновна уверилась, что в джентльмены я не годен. Короче, с этой болью было трудно жить. Но потом-то я вдруг осознал, что не много-то потерял. Быть отвергнутым Стасом даже лучше, а то и сам превратишься в бычка.

Тем не менее, неприязни к Стасу я всё-таки не питал. Хоть я и не рвался теперь в его свиту, а всё равно сознавал, что он круче меня. У него-то полно друзей, он – душа любой компании. И что бы он ни творил, ему всё прощают. Потому что в нём что-то есть, а во мне нет. Если я скажу что-нибудь остроумное или просто смешное, на меня всё равно будут смотреть как на придурка. А он может нести любую хрень, валять дурака или просто всех шлёпать – все будут просто от этого тащиться.

Потому зачем мне вообще пытаться делать что-то нормальное? Как-то завести друзей, добиться их уважения чем-то хорошим. Мне ведь нужно для этого из шкуры вон лезть, а результат – ноль. Всё равно буду чужой, буду ловить косые взгляды, и никто не будет откровенным в моём присутствии. А ему просто нужно быть самим собой. Его и так все обожают.

Ну да ладно. Продолжу описывать класс. Со Стасом сейчас сидит как раз-таки Вован, так что идём дальше. А дальше, как всегда, сидят девки – Влада и Алла. Они – пацанки. Обе тащатся от гангста-рэпа и жирно подводят глаза до самых висков чёрной тушью. На этом сходства заканчиваются. Алла вертлявая и вечно как на иголках, а Влада всегда выглядит ленивой и сонной. В носу у Аллы кольцо, а на шее чёрная полоса чокера. Рыжеватые волосы собраны в два конских хвоста по бокам. Обычно на ней короткая маечка, чтобы был виден пупок. Учителя иногда заставляют её одеться пристойно, и тогда она натягивает какую-нибудь растянутую толстовку вроде тех, в которых всегда ходит Влада. Но при возможности сразу же снимает, ведь в таком виде парни на неё особо не пялятся. Алла вообще пытается всячески соблазнить Стаса, и в конце того года ей это почти удалось. Весь май и после экзаменов они гуляли за ручки. А потом в раздевалке перед физ-рой он хвастался, что у них всё было «по-взрослому», как в тех роликах из его телефона. Но потом Стас понял, что по-взрослому у Аллы было чуть ли не со всеми парнями района, и громко объявил:

– Я не хочу от тебя трипак подцепить!

За этим последовало громкое расставание, взорвавшее светскую хронику класса. Даже классуха тогда была не прочь об этом посплетничать. С тех пор Алла жаждет реванша, чтобы отвергнувший её «бывший» одумался и вернулся в ряды её женихов.

Влада на её фоне, конечно, смотрится скромнее, хоть так же курит, хлещет «ягу» и «пивас». В носу у неё тоже пирсинг. Фигура у неё шире, чем у подруги, и грудь как вымя коровы.