Ирина Сухарева - Трансформация – дорога домой. Воин Огня

– Если есть бабки, могу подтянуть по этим предметам, да и по другим тоже. Я твердая хорошистка, у меня только с математикой не очень, четыре, и физика хромает, а все остальное твердое 5.

– Нету у меня бабок, от слова совсем, – развел я руками и повесил нос.

Она долго и внимательно смотрела на меня улыбаясь. Улыбалась как-то странно, вроде и не улыбка, и не усмешка, что-то среднее между ними, при этом не ставя себя выше меня, не принижая себя, а еще очень по-доброму. Я не понимал, каким образом все это умещалось в ее странной загадочной улыбке. В ее теплых карих глазах. Я ни до, ни после, больше таких людей не встречал. А еще в ней была какая-то спокойная мудрость, что совсем не вязалось с ее возрастом. Мне было хорошо с ней рядом, как было до того только рядом с мамой. Мелькнула мысль в голове: «Как было бы здорово, если б она была моей старшей сестрой».

– Ладно, – неожиданно сказала Милена, – буду с тобой заниматься бесплатно, ты мне нравишься.

Она встала с кровати, поставила еще один стул рядом со мной, села.

– Давай шпана, будем грызть гранит науки, как завещал нам дедушка Ленин: «Учение свет, а не учение тьма и мракобесие.»

Я удивленно посмотрел на нее.

– Что нельзя уже и от себя что-нибудь добавить? – рассмеялась она. – Давай заниматься, будет у тебя если не пятерка, то твердая четверка точно.

Тут она преувеличила мои способности, языки мне так и не дались. Но она смогла вытянуть мой уровень знаний с тройки, отчаянно стремящейся к двойке, на твердую три в том классе. И три с маленьким плюсом к окончанию школы.

Да, мы подружились, я бы сказал она была моим первым и самым значимым другом всю мою жизнь. Но мы не будем забегать вперед, все по порядку.

– Мне очень повезло, что ты переехала к нам, – сказал я ей в тот вечер.

Она так понятно и доступно объясняла в свои одиннадцать лет, как не могла объяснить моя училка с не знаю каким, но по любому длительным стажем.

– А мне не повезло, – зло ответила Милена. – Знаешь, почему мы здесь?

Я отрицательно помотал головой.

– Раньше я с родителями жила в другом городе, у нас была классная жизнь, они оба актеры, работали в театре, неплохо зарабатывали, жили в просторной квартире с высоченными потолками, большими окнами и красивой мебелью. Мама дочь профессора. У меня были много очень красивых игрушек, сладостей и практически всего, что могла пожелать душа. А потом бабушки с дедушкой не стало. Дед умер от пневмонии, бабушка не оправилась после его кончины, ушла следом, инсульт.

Мама сильно переживала, но довольно быстро оправилась от потери. А вот от чего она не смогла оправиться, так от пристрастия к алкоголю.

Началось все банально. Бокал другой шампанского после премьеры, после удачного сыгранного спектакля, в гостях или когда местный бомонд бывали в гостях у нас. Затем и перед спектаклем – для храбрости. И так дальше, пока не превратилась в обычную пьянчужку, а вместе с ней и отец. Из театра поперли, на работу больше никуда не брали, они ж актеры, больше ничего не умеют, да и не хотят, честно сказать. Так спились совсем, продали нашу квартиру, купили этот бомжатник, остальные деньги медленно, но верно, пропивают.

– Я в этом бомжатнике родился и вырос, – обиженно сказал я и начал быстро собирать свои пожитки.

– Не обижайся, – останавливая, она нежно взяла меня за руку, – просто в сравнении с моим бывшим жилищем, – она обвела рукой окружающую обстановку, – иначе и не назовешь. Тебя кто такой красотой наградил?

Я притронулся к фингалу, слегка поморщившись от боли, пробурчал:

– Отец, – она была первая, кому я признался.

– Ясно. Тоже бухает?

Кивнул.

– Значит, мы с тобой родственные души и должны друг другу помогать.

– Завтра приду, поесть чего-нибудь принесу.

– Хорошо, буду ждать.

Милена проводила меня до двери.

Пошел домой, осторожно открыл дверь и тихо прикрыл за собой. Прислушался. По соответствующему аромату и громкому храпу, доносившемуся из комнаты родителей, понял – отец дома, но спит. На кухне слышалась какая-то возня, значит мама дома. Прошел к ней. Действительно она была здесь, хлопотала, готовя что-то на ужин. Услышав мои тихие шаги, обернулась, улыбнулась мне, подошла и поцеловала в щеку.

– Ты где был? Уже темно, я начала беспокоиться.

– Мам, у меня сегодня был такой замечательный день!

– Подожди минутку, я принесла мазь, помажем твои ушибы, и ты мне все расскажешь.

Мама достала из холодильника какую-то мазь, стала наносить на мои синяки, мазь дурно пахнула, но я молча терпел.

– Рассказывай, – попросила мама, убирая лекарство.

– Сегодня познакомился с девчонкой, она только вчера переехала в наш дом. Мам, она такая хорошая! Я поделился с ней бутербродами, и она пустила меня к себе домой, сделать уроки. Потом я узнал, что она очень умная, согласилась помогать мне с учебой, мы с ней сегодня занимались и она обещала и дальше меня подтягивать.

– Здорово, я очень рада, что у тебя появился друг, – она отвернулась к плите, на которой стояла кастрюлька с закипающей водой, открыла пачку пельменей, готовясь забросить в кипяток. – Тебе сколько пельменей сварить?

– Штук десять, можно пятнадцать, если получится, – робко попросил я.

– Проголодался? – мама повернулась. – Понятное дело, супом на воде не наешься, а бутерброды отдал. Что ж, я постараюсь оставлять Вам еды на двоих, чтоб хватало. Что с ее родителями?

– Пьют, – просто ответил я. – Как наш отец, хорошо еще ее не бьют, а вот с продуктами дома – беда.

– Это все моя вина, – мама резко села на стул, закрыла лицо руками, тихо расплакалась.

– Мам, – подлетел я к ней и что было силы обнял. – Не твоя вина, ничья вина, он просто сломался, как и они. Так бывает.

– Сейчас много таких, – мама отняла руки от лица и крепко меня обняла, – переходный период всегда самый сложный, тут или выдюжишь, или пропадешь. Главное ты выстои, не пропади.

– Не пропаду, мам. Главное у меня теперь есть Друг.

Она ласково улыбнулась мне и снова крепко обняла.

Я с удовольствием прильнул к ней, от нее вкусно пахло, не знаю, чем – может добротой, может любовью; какой-то такой родной теплый запах мамы, а еще немного лекарствами.

Вдруг, в комнате стало ужасно холодно, словно температура резко упала до минуса. Меня охватил озноб, начало слегка трясти.

И снова я краем глаза увидел тень промелькнувшею у меня за левым плечом. Охватил ужас. Замер, крепко зажмурив глаза.

– Сынок, с тобой все в порядке? – спросила мама и приложила свою теплую ладонь к моему лбу. – Ты случаем не заболел?

– Нет, мам, – прошептал я, боясь открыть глаза, – снова та тень, она опять пришла, мне страшно. Мам, здесь монстр, привидение? Или я просто шизанулся? Или ударился головой так, что чердак поехал? Мам, что со мной? Мне страшно…