Анатолий Давыдчик - Как-то так

Но вскоре дверь распахнулась, на пороге стояли Рашид и Ваха.

– Живой? – крикнул Рашид.

– Нет, блин, помер. – пробурчал я, втайне радуясь что хоть кто-то вспомнил. – Что за херня? – задаю я вопрос, хотя чего греха таить, ответ уже ясен.

– Нас предали! – на выдохе, как страшную тайну, сообщает мне новость Рашид.

– Да ладно??! А я думал, немцы напали. – со злостью говорю я. Почему-то ощущение какой-то нереальности происходящего и злобы ко всем (а к себе – больше всех) не то что переполняло, а захлестывало.

– Короче, валить отсюда надо. – говорю я – Ствол есть?

Эта парочка вместо внятного ответа затеяла спор. Суть я уловил сразу и поэтому заорал:

– Слышь вы, недоделанные! Потом будете спорить «верный – неверный», а сейчас валить надо! Понимаете? валить!!

До этих детей гор с трудом, но все-таки доходит происходящее, поэтому Рашид выбегает из комнаты и через пару минут у меня в руках «весло» и три спарки – мама родная, сорокапятки. Беру у Рашида нож, разрезаю изоленту…

– Ну, господа, мне срать, кто там, вопрос – ход из дома есть?

Рашид мнется и смотрит на Ваху.

– Есть. – наконец-то рожает тот.

– Ну и какого хуя сидим? Погнали. Кстати, тротил есть? – осеняет меня одна мыслишка.

Две пары глаз смотрят с полным непониманием.

– Так есть или нет? – в нетерпении спрашиваю я. Судя по звукам, времени у нас хрен да маленько, массивные ворота просто вырвут и аминь, а эти…

– Ну есть или нет? – повторяю я вопрос.

Ваха кивает.

– Тащи давай. – командую я. Как-то само собой получилось, что командование перешло ко мне; разбор как и почему оставим на потом, а пока, наблюдая как Ваха тащит спортивную сумку с шашками тротила, я быстро старался прикинуть все варианты.

– Куда ход твой выходит? – спрашиваю я у запыхавшегося абрека.

– За дом, а там сосед, но его нет…. – отвечает Ваха.

– Все, валим, – говорю я, – шнур есть?

– Там, – кивает на сумку абрек.

Ну, там – так там. В сумке помимо тротила штатные ЗТП и прочая нужная ерунда (эх, подвесить бы за причинное место продавца этого товара, но да ладно). Вход оказался в подвале, что, впрочем, и неудивительно. Итак, сумку к выходу, ЗТП – полтинник, хватит, должно хватить, зажигаю и ходу. В подвале, возле полок, в дальнем углу машет рукой Рашид, без слов ныряю за ним. Предусмотрительный народ, однако, горцы или с нохчей пример взяли ходы рыть, но сейчас это даже хорошо. Единственное, что раздражало – это магазины: длинные как падла. К РПК – в самый раз, но к АК… Рейнджеры херовы. Сколько взрыва не жди, а бахнет всегда неожиданно, это проверено. Ухнуло хорошо, жаль, конечно, времени маловато было, но и так неплохо.

Выскакиваем на свет божий, короткая перебежка и мы, как я понял, на другом участке. Ваха бежит первый. Слава аллаху, что тут вид бегущего с оружием не удивляет, поэтому попетляв по частному сектору, наконец-то остановились практически у такого же, как и Вахи дома. Парочка быстро поговорила и Ваха стучит в ворота… Короткие переговоры – и вот мы уже во дворе дома.

Хозяин дома по внешнему виду ничем не отличался от боевика, поэтому я машинально снимаю автомат с предохранителя. Хозяин заметив это, понимающе усмехается и жестом приглашает в дом. Опять же, после местного наречия, хозяин соизволил снизойти до меня.

– Ты что ли в бегах? – спрашивает он у меня.

– А что, кто-то другой есть? – так же вопросом отвечаю я.

– Я у тебя спрашиваю, и ты мне ответишь. – чуть со скрытой угрозой говорит хозяин.

– Да, я в бегах. И сразу говорю: я ваши макли боком, мне в часть надо, долги вертать. – вполне миролюбиво говорю я, ибо обострять ситуацию – ну совсем не в моих интересах. Горец или как его там, даже как-то по-киношному хлопнул в ладоши и две молчаливые тени быстро накрыли «поляну». Сколько я не пытался понять, кто и что из себя представляет человек, принявший нас, не получалось, поэтому решил оставить это дело на потом. Из разговора (вернее, из Рашидовских пояснений) я понял лишь одно: один род наехал на другой из-за торговых точек, а так как наехавшие имели родственника самого Аушева – значит были вправе, но другой род имел в родстве Гантимирова, что тоже не сахар.

В итоге я не выдержал:

– Вы извините, уважаемые, ваши родовые разборки мне, как говорится, до фонаря. Вы мне ответьте, мне-то что делать?

– Живи пока. – милостиво разрешает хозяин дома.

– От спасибо… – отвечаю я, – Нас тут дядя Рашида вломил – и по хер дым, что родственник; у Вахи дом догорает; я вообще, как хрен в рукомойнике… И мне «живи пока»? Да уж, спасибо…

– Дом Вахи мы по программе пустим, как пострадавший от войны. Денег дадут – он два построит, – важно заявляет хозяин, – это я как замглавы района говорю…

«Понятно, – думаю я, – ещё только этого не хватало». Но то, что он предложил, добило окончательно:

– С гуманитаркой до Моздока отправлю, а там сами знаете что делать. А пока отдыхайте.

Вскоре я опять в похожей комнате, но уже с автоматом, что немного, но радовало. Быстро проверив, убедился, что работает, а пристрелять – дело времени.

– Ночью в Моздок. – сообщает мне Рашид, появившись в проёме дверей.

– Я где-то уже это слышал. – вздохнул я в ответ.

– Нам повезло. – не замечая моего настроения продолжает Рашид, – У дяди три завода. У него знаешь, сколько рабов? – с гордостью, замешаной на зависти, говорит мой товарищ.

– И чего? – с наивностью дурачка спрашиваю я.

– Так, ничего… А где ты так с тротилом работать научился? – подозрительно смотрит на меня Рашид.

– В школе, блин, на уроках НВП. – усмехаюсь я в ответ. – Ваха же пробил за меня, чё тебе надо?

– Да так, интересно.

Рашид с секунду молчит, потом добавляет:

– Интересный ты какой-то.

– На себя посмотри, – отвечаю я, – московская прописка, водка жрал, баб топтал… На кой хрен попёрся? Скажи, Рашид, на хрена это надо?

– Не знаю, скучно просто… – нерешительно отвечает он.

– Ага, зато тут весело, аж охренеть можно. – киваю я, – Да просто всё… Знаешь, мне когда-то сказали самое главное – себе не врать. Так вот, ты понимаешь, что тебя как деревенского дурачка развели? Мол, деньги, бабы, рабы, как у дяди на заводиках… Так вот, я хочу тебя обрадовать: всё это будет, но не у тебя. У тебя же в лучшем случае, могила на кладбище, в худшем – прикопают тебя в лесу и вся песня…

После моих слов Рашид с минуту постоял, потом произнёс:

– И что теперь?

– Не знаю, честно не знаю, – искренне ответил я, – просто жить, вопреки всему. Не назло, пойми, а вопреки. И помни: что бы ни случилось, ты отвечаешь только сам себе…

– Знаешь, Толян, – Рашид первый раз назвал меня по имени, чем даже удивил. – я не верю. Ни Вахе, ни дяде…

– Это нормально. – отвечаю я, – Если есть варианты – предлагай…