Маркус Дольчин - Беседы русских дачников. Экспресс-ответ «Декамерону»

– Я была юннаткой и живо интересовалась природой. Ведь в явлениях природы воочию раскрывается живой мир. И если взять части цветка, пестики и тычинки, то явно проступает природный дуализм.

– Напомните пожалуйста- о чем речь, – поинтересовался ведущий.

– Тычинки – сторона отдающая, пестик – принимающая, – ответила бывшая юннатка.

– Соотносительно к деньгам чувствую себя полной тычинкой, а кругом сплошные пестики и все требуют их опылить! – заметил Иса Богданович.

– Позвольте, я продолжу, – без должного внимания к репликам сказала Алевтина Егоровна. -Я уже часто наблюдала, как все происходит у жучков и паучков- даже через лупу рассматривала, как они сцепляются своими копулятивными органами. Кошечек и собачек в соитии видела. А вот, чтобы взрослая мужская особь что-то с женщиной проделывала- это ни разу. Взрослые девочки мне, конечно, показывали на пальцах- как и что выглядит. Одна подружка из школы, у которой папа скульптор, даже из глины слепила фаллос в натуральную величину и в класс принесла. Да так хорошо эта скульптура у неё получилась, что учительница по зоологии его реквизировала, как наглядное пособие, которое никто потом больше не видел. Пыталась за родителями подглядывать, но они в кровати всё больше спали: душа в душу- попа к попе.

– Да- это хорошо, когда к кому-то можно безбоязненно повернуться спиной, – сказал предприниматель.

Петрович за забором вовремя заиграл «Лакримозу» Моцарта.

Бухгалтер продолжила:

– В какой-то год мне уже исполнилось тринадцать лет и я поехала в пионерский лагерь, который располагался на берегу Черного моря. Однажды, безоблачной ночью, когда полная луна своим отраженным светом озарила через окно наша палату и один её жёлтый луч попал мне прямо в глаза, я проснулась и уже не смогла заснуть. И что-то влекло меня на улицу- может шорох трав и листвы зазывал своим шёпотом. Или блеск близких звёзд юга, которые горят на тёмном, бархатном небе очень ярко. И я вышла на улицу, чтобы окунуться в мягкую теплоту летней ночи. Цикады трещали где-то вдалеке, а кипарисы вздымались темной стражей вдоль лагерной аллеи. Вокруг никого и только издалека доносился всплеск морской волны, набегающей на каменистый берег. Я решила пройтись по аллее, которую подсвечивал луна, чтобы немного утомиться и потом легче заснуть. Меня привлек посторонний шум в стороне и свернула с дороги. Я стала приближаться к источнику шума и поняла, что слышу чьи-то стоны. Да к тому же куст бузины колыхался как-то неестественно, выбиваясь из ритма окружающей растительности. Вдруг женский голос закричал, а куст ещё сильнее затрясся. И потом понеслась череда глубоких, страдающих вздохов. Передо мною чётко пронеслось видение, в котором бедную женщину укусила ядовитая змея и эта несчастная катается по земле в предсмертных судорогах. Нас на кружке юннатов учили оказывать первую медицинскую помощь и я захотела отсосать яд, что оказать посильное пособие.

– Ну да, ну да, – сказал сосед в очках, профессор- культуролог, – яд это зло и его надо отсасывать, пока он в голову не ударил. Он создает большие проблемы- особенно материальные. Нужно перетянуть двумя руками выше места, чтобы кровь не оттекала и отсосать.

– Так вот! – бывшая юннатка прищурила свои крупные глаза, словно подглядывая через отверстие приоткрытой памяти и продолжила.– Я заглянула за куст и лицезрела: крупная, мускулистая мужская особь пристроилась к женской, коленопреклоненной сзади. Он был в красной шапочке для купания, как у нашего физрука, со спущенными плавками, и совершал такие движения, которые делает желна, долбящий по дереву. Я шумно вздохнула и подошла поближе, но он, как тетерев на току, словно оглох и на меня не реагировал, а женщина стонала и не слышала. А он её всё долбит и долбит, долбит и долбит. Я в своей жизни такого не встречала! Она все кричит и стонет. Несколько минут я оторопело наблюдала эту интимную картину, а потом подкралась к ним поближе и заорала «дятлу» на ухо:

«Дяденька, не мучайте тетеньку!» Он вдруг застыл, словно ствол могучего дерева, голова запрокинулась назад, а глаза при свете луны остекленели. Там он и остался, упав на спину. И его тёмные, широко раскрытые глаза смотрели на чёрное, звёздное небо невидящим взором. Тётенька (а это была пионервожатая нашей группы) ещё сильнее закричала, схватила одежду и убежала, а я, застывшая, осталась стоять. Затем вожатая вернулась, обняла меня за плечи и повела в корпус. И всю дорогу мне внушала, что я лунатик и мне это привиделось- я потом всю ночь не спала.

Утром нашли мёртвого физрука. Директор лагеря на линейке рассказал, что у него не выдержало сердце из-за купания в холодной, морской воде.

– Ага, значит поднырнул и не вынырнул.-констатировал капитан.

– Вот откуда пошел фразеологизм «разбитое сердце» – от пострадавших мужчин! -заметил профессор.

– А у женщин не бывает разбитого сердца? – спросила домохозяйка.

– Бывает, но это ещё раз подтверждает, что женщины существа тонкой душевной организации и у них всё по-другому! -отрезал Залихватский.

– Интересненько у вас прошло взросление.– заметил ведущий.-Ну что же- такое короткое, но бодрое начало. Давайте поблагодарим Алевтину Егоровну.

Все немного похлопали в ладоши, а Людмила Доброславовна спросила:

– А номер школы, в которой учились, не помните?

– Помню, но эту школу давно снесли, – сказала бухгалтер.

– Очень жаль! Это большая потеря для учебного процесса, – с сожалением произнесла завуч.

Старушка, от которой раньше не было слышно слов, вдруг продекламировала:

– Печально тучи в небе сером плыли…

И возмущённо нахмурилась.

Ведущий посмотрел в окно, но там стояла ясная погода и посмотрел на ту с большим сомнением.

Старушка захихикала.

– Что это с ней и почему она смеётся?

– У неё болезнь Альцгеймера. Она уже другого не умеет- с каждой неделей всё больше в детство впадает. – ответила Соломония Мироновна.

– А зачем она здесь? -поинтересовался господин Тихонько.

– Её нельзя оставлять одну. Она дом сожжёт или затопит. А может уйти куда-нибудь и мы её больше не найдём.

– Ну что же- пусть послушает напоследок, – согласился Павел Северьянович.

Желна- крупный вид семейства дятловых.

– История Алевтины Егоровны мне напомнила древнюю легенду про бога Пика. Там, конечно, всё было немного по-другому, но дятел точно присутствовал, – задумчиво произнес Андрей Яковлевич.

– Коль напросились, то следующая история ваша, – прорек ведущий.

– А что- могу, но мне, право же, очень неловко говорить о столь интимных темах в невообразимых подробностях. Хотя весь в классический период просвещенные люди того времени живо интересовались гендерными отношениями.