Виктор Юнак - Возьми меня замуж! Проза XXI века

– Бес попутал, Федяка. Прости! Да и лишнего я тогда хватил, сам не понимал, что делал.

– Это ты перед нашим продюсером будешь извиняться, а я посмотрю на его реакцию. И по поводу выпивок твоих… Ты знаешь, я и сам любитель этого дела, но с твоей стороны это уже перебор.

– Слушай, а на кой хрен я буду извиняться перед Шумиловым? Ты унизить меня хочешь?

– Ну ты, блин, и вправду дурак! Я же не прошу, чтобы ты извинился в присутствии всех. Один на один, понял! Если Шумилов примет твои извинения, мы через него воздействуем на Светку…

– А если не примет?

– Так ты извиняйся так, чтоб принял. А потом я сам с ним поговорю.

Лесун закурил, долго молчал, почесывая загривок. Потом взял в руки бас-гитару, поводил пальцами по струнам. Наконец, выдавил из себя:

– А где я его сейчас найду?

– В полдвенадцатого ночи ты его, конечно, не найдешь. А завтра с утра поедем в институт. Только прошу тебя, не пей пока.

– Да ладно! Я и так чувствую, что спиваться начинаю. Это все из-за Светки. Понимаешь, мы же с ней уже о свадьбе думали. И тут вдруг этот… Что она в нем нашла?

– А в тебе что? – хмыкнул Федор. – Здоровый торс, да кривой нос? Шумилов, предполагаю, ее интеллектом задавил. Светка ведь девушка любознательная.

– Интеллектом, говоришь? А ты знаешь, что я ей даже стихи посвятил.

– Ну-ка, ну-ка! Давненько не слыхал от тебя любовной лирики.

– Да, в общем-то, стихи – это громко сказано, – смутился Лесун. – Так, четверостишие. Но от души.

– Ну, так процитируй!

– Пришла! Очаровала! Победила!

И душу всю перевернула враз!

И в сердце, что доселе не любило,

Надежды маленькая искорка зажглась!

Когда Лесун это читал, в его глазах Федор заметил даже блеск огоньков, трудно было от него ожидать такой нежности.

– Хорошо! Жалко только, что мало! – похвалил Федор.

– Мало! – теперь уже хмыкнул Лесун. – Это ж ты у нас сочинитель, а я только так, на подхвате.

– Ладно, Вадька, поехали по домам, а завтра утром встречаемся у института. И не вздумай отлынить!

– Ну, сказал же, что буду. Блин, ты что, мне не веришь?

На следующий день Лесун подъехал к институту даже раньше, чем Федор, и стоял у входа, ждал друга. Когда Федор оказался рядом, то сразу спросил:

– Ну, нашел Шумилова?

– Я бы хотел, чтобы это сделал ты, Федь. Чо-то мне не копенгаген.

– Ну-ка, дыхни!

– Да нет, я не пил! Просто чего-то струхнул. Понимаешь, он может не пойти на контакт со мной. Вдруг подумает, что я опять пришел это… – он сжал правую ладонь в кулак и покачал им в воздухе.

Федор улыбнулся.

– Ага! В глаз бить препода смелости хватило, а извиняться – струхнул. Ладно, пошли.

Они поднялись на третий этаж, подошли к кафедре русского языка, Федор слегка приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. В кабинете находилось несколько человек. Двое тихо о чем-то переговаривались, аспирантка Вера, стоя у зеркала, приводила в порядок свое лицо с помощью пудры и губной помады. Секретарь кафедры, немолодая, полноватая женщина, работала за компьютером. А в самом углу кабинета, у крайнего от окна стола сидел Шумилов, спрятавшись за раскрытый ноутбук, и быстро перебирал пальцами по клавиатуре. Ему казалось, что таким образом он будет меньше светить своим подбитым глазом, хотя, благодаря купленной Светланой мази, синяка и в самом деле почти не было видно, хотя припухлость под глазом оставалась. Федор оглянулся на Лесуна.

– Он там. Ну что, я его зову?

– Зови! – махнул рукой Лесун и повернул голову в другую сторону.

Федор открыл дверь, вошел в кабинет, негромко, но вежливо поздоровавшись, чем и привлек к себе на пару секунд внимание. Только Шумилов продолжал общаться со своим ноутбуком, то ли не услышав вошедшего, то ли не пожелав услышать. Впрочем, он ни разу Федора не видел, поэтому и никак на него не среагировал. Тем временем Федор подошел к нему и, слегка склонившись перед ним, произнес:

– Здравствуйте, Петр Владимирович! Можно Вас на минуточку отвлечь?

– Добрый день! В чем дело?

Шумилов нажал на кнопку «сохранить» и поднял голову.

– Можно Вас попросить выйти в коридор? У меня к Вам есть одна просьба и мне бы не хотелось обсуждать ее при всех.

Тут снова все разговоры на секунду прекратились и взоры устремились на вошедшего. Вера закончила макияж и подошла к своему столу, пряча в сумочку косметику. Шумилов пожал плечами и поднялся.

– Ну, пойдемте! А вы, собственно, кто? Я вас что-то на своих лекциях не видел.

– Да я уже закончил институт, а зовут меня Федором. Кулиш фамилия.

Они вышли в коридор и тут же наткнулись на Лесуна. Шумилов вздрогнул и побледнел.

– Я не понял! Это что, провокация? – он взялся за ручку двери, но Федор его успокоил.

– Не волнуйтесь, Петр Владимирович, никакая это не провокация. Я друг вот этого вот раздолбая, и хочу, чтобы он перед вами извинился за вчерашнее.

Лесун стоял в позе нашкодившего первоклассника, потупив взор, лишь после слов Федора бросив косой взгляд на Шумилова.

– Мне не нужны его извинения! Пусть он оставит их при себе.

Шумилов вновь взялся за ручку двери, но Федор слегка придержал его за локоть. В этот момент к кафедре подошел еще один преподаватель, молча протянувший руку Шумилову для приветствия. Пожав руку коллеги, Шумилов посторонился, пропуская того в кабинет.

– Я понимаю ваши чувства, Петр Владимирович, но это нужно сделать ради Светы и ради нашего концерта.

Шумилов удивленно посмотрел на Федора и на несколько шагов отошел от двери.

– Я не понял, при чем здесь Света и, тем более, какой-то ваш концерт.

Федор открыл было рот, чтобы все объяснить, но Лесун остановил его жестом.

– Погоди, Федяка, я сам. Во-первых, все-таки я хочу извиниться перед Вами, Петр Владимирович, за свой весьма необдуманный поступок. Знаете, есть такая песня одного парня, Михея Крутикова, покончившего с собой, «Сука-любовь»? Это все она, проклятая. Я понимаю, что я потерял Светку, но мне с этим трудно смириться. А тут еще и выпил изрядно. В общем, говно я, простите меня. И зачет мне, к тому же, еще вам сдавать нужно.

– Не нужно! Я вам и так поставлю зачет, автоматом. Считайте, что я принял ваши извинения. А теперь по поводу связи Светланы и какого-то вашего концерта.

– Видимо, Света вам не говорила, что является солисткой нашей рок-группы…

– Чего, чего? Какой группы?

– В нашем институте уже три года есть рок-группа «Падший ангел», – перехватил эстафету у Лесуна Федор. – Двух ее участников вы видите перед собой, еще двое отсутствуют. В их числе и Светлана, наша солистка.

– То есть, вы хотите сказать, что Светлана является солисткой рок-группы? – у Шумилова на лбу даже морщины образовались.

– Именно! – кивнул Федор. – Но после ее знакомства с вами, она стала капризничать, пропускала репетиции, ссылаясь на якобы ваш запрет. У нас через несколько дней первый сольник в другом городе, в Балашихе, но Света после… этого инцидента с вами, – Федор кивнул в сторону Лесуна и тот снова опустил глаза, – она заявила, что больше работать с нами не будет. Но вы же понимаете – концерт серьезный, профессиональный, билеты уже давно продаются, и, если мы его сорвем, причем, по нашей вине, нам придется заплатить такую неустойку, что мало не покажется. Поэтому я, как художественный руководитель группы, очень хочу попросить вас сообщить Свете, что инцидент исчерпан, и что вы не возражаете против ее участия в концерте… Вы ведь не возражаете?