Игорь Анфиногентов - Дом на улице Неразбитых фонарей. Повесть

Только успеваю закрыть дверь, как она начинает сотрясаться под шквалом мощных ударов. Вот и Даня пожаловал. С тех пор, как с помощью его многочисленных связей мне установили металлическую дверь, он постоянно проверяет ее на прочность, каждый раз жизнерадостно уверяя меня в пользе такого приобретения. Ну что ж, «отворяю калитку» вторично. Даня вламывается, словно боевой слон, бросает в кресло подозрительно звякнувший пакет, скидывает кроссовки и несется, топоча ногами, без лишних слов в туалет. Я молча прохожу на кухню, по пути проверяя содержимое пакета, и, к огромному удовлетворению, достаю из него на кухонный стол пару бутылок водки, упаковку баночного пива и мощный кусок буженины. Дане явно не терпится отметить какое-то важное событие. М-да, на джип начинаем копить завтра…

На окне, в металлической клетке, истошно завопила и заметалась птица. Это мой попугайчик, «последний из могикан». Изначально в моей квартире поселились пять птиц, но четверо уже скончались. Самочка, оставшись в одиночестве, вопреки написанному в книге о пернатых домашних любимцах, не стала грустить. Но вот характер ее изменился далеко не в лучшую сторону. Она стала сварлива, капризна и приобрела все повадки настоящей стервы. Сколько я ни пытался отучить свою питомицу от диких криков щелчками по крючковатому клюву, она с каждым разом лишь все больше свирепела и, с небывалой для хрупкой птички отвагой, вся ощетинившись перьями, за счет чего, зрительно становилась гораздо крупнее, бросалась, сломя голову, на карающий перст, и клевалась до изнеможения. Кто кого больше дрессирует, я так до сих пор и не пойму. Если ей хочется есть, а корм закончился или чем-либо не удовлетворяет ее, птица, истерично вскрикивая, начинает биться о прутья клетки. Эти ее постоянные акты мнимой готовности к самоубийству, тем не менее, достигают цели: я несусь на рынок в поисках птичьих деликатесов, обрывая по пути свежую зелень с кустов, если, конечно, лето на дворе. Вот и сейчас ей что-то надо. Но в данный момент просто не до нее.

– Мальвина, заткнись, а? По-хорошему прошу, – и я погрозил ей кулаком.

Птица, будучи постоянным свидетелем моих гулянок, видимо сообразила, что момент, действительно, неподходящий. И, как ни странно, успокоилась. Распушив оперение, она устроилась на жердочке и стала похожа на большой, спелый, грозящий вот-вот сорваться с ветки, лимон.

Только успел я разлить по рюмкам водку и нарезать изумительно пахнущее мясо, как Даня уже был тут как тут. Это тоже одна из его наиболее ярких и порой просто необъяснимых способностей: там, где назревает пьянка, он всегда непременно появляется, и всегда вовремя.

– Фффу, – не успев отдышаться, только и произнес он, – Как же я задолбался к тебе бегать. И когда у вас лифт починят?!

– Когда-когда… Займись этой проблемой, если энергию девать некуда…

– А не пойти ли тебе? Ладно, будь, – и он, чокнувшись с моей стоящей на столе рюмкой, незамедлительно опорожнил свою. – Ааах, хорошо пошла, мерзавка, – выдохнул Даня, и подцепил вилкой мясо.

Я тоже выпил, и выжидающе посмотрел на друга.

– Че смотришь-то? На стрелы надо ходить, а не спать до вечера…

– Ты давай, ближе к «телу», – не утерпел я.

– Да все нормально! Встретились мы с этими баранами в «Чайке», посидели, попи..ели. Один у них бычку включил, типа «наше место, наше»… А тут Михалыч подтянулся, да не один, а с Калейкиным. Так этот, ну, который бурогвозить начал, сразу язык в ж..пу засунул. Короче, отвоевали. Так че, будем сами-то там че-нить открывать?

– Михалыч, говоришь… – задумчиво протянул я.

– Да не гони, они про азера пробили сразу. Это Пашин коммерс, а Паша нам кругленькую сумму бабок должен, так что пусть сам и разбирается.

Ну вот, и еще одна проблема отпала. Значит, с милицией по этому поводу никаких стычек не предвидится – Паша «замнет».

– Так за это же надо выпить, Даня!

– Ну, так наливай, чего сидишь-то!

Мы чокнулись, выпили, и пригласили на радостях двух наших милых подруг. Кристинка с Нелей всегда с радостью составляли нам компанию. Не отказались и в этот раз. Даня по-молодецки слетал за шампанским, и мы пили на брудершафт с нашими девушками, потом некоторое время развлекались парами в разных комнатах, потом опять пили. Короче говоря, день удался на славу.

Позже, уже глубоким вечером, мы с Даней шли по улице, обнявшись, и горланили какую-то песню. И море нам, как говорится, по колено.

– Слышь, Илюх, ну вот разве плохо мы живем? – оборвав незатейливый мотивчик, жизнерадостно вопросил мой товарищ. – Каждый день куражимся, бабки у нас водятся всегда. Вот на джип только накопим. И вообще, жизнь прекрасна и изумительна… если выпить предварительно.

Тут Даня расхохотался, и так это у него получилось задорно и заразительно, что я тоже не удержался. Просмеявшись, мы решили заглянуть к Марселю, пригласить его подышать свежим воздухом, а заодно и выпить чего-нибудь горячительного. По дороге зашли в небольшой магазинчик, чтобы скрасить дорогу пивом.

В единственном отделе, сочетающем продуктовую лавку и газетный киоск – не продохнуть. Стайка каких-то серых мужичков с сизыми носами неприветливо щурилась на продавщицу, не соглашавшуюся «простить» им недостающие два с полтиной; молодая мамаша с маленьким ребенком в рюкзачке устало вздыхала, выстаивая длинную очередь; какой-то здоровенный бугай на удивление тонким голосом вопрошал – кто последний. Даня, чувствуя себя наиболее привилегированным классом, в очереди стоять не захотел. Грубо растолкав сизоносых страдальцев, он протиснулся к кассе.

– Э, девушка, нам бы пива пару, и… этих, – тут он быстро оглядел близлежащий ассортимент закусок к пиву, – креветок.

Продавщица натянуто улыбнулась под прицелом угрожающих глаз, и на полусогнутых засеменила вдоль прилавка:

– А вам какое?

– Нам, – хохотнул Даня, – самое лучшее!

Тем же макаром мой товарищ покинул очередь, и мы вышли на свежий воздух, каждый ощущая в руке приятную тяжесть баночки «Варштайнер».

– Илюха, пошли к Марсу! Выдернем, а то он у мадамы этой совсем загостился, скоро мхом покроется!

– Точно. Не пойму, что он в ней нашел? Таких как она на любом вещевом рынке толпы горланят.

– Да ладно! Не всем же интеллигенцию подавай, как тебе…

До конца озвучить блестящую мысль Даня не успел. У обочины скрипнула тормозами темная, вишневого цвета, девятка, из которой на манер чеченских террористов выскочили четверо здоровых парней в камуфляже и масках, с автоматами наперевес.

– Стоять на месте!

Один из подскочивших ударил Даню прикладом поддых, а затем и по спине, после чего мой товарищ обрушился в придорожную пыль бесформенным кулем, успев только глухо вскрикнуть. Спустя несколько секунд та же участь постигла и меня, с той лишь разницей, что удар пришелся не в солнечное сплетение, а прямо в лицо. Я отключился мгновенно.