Светлана Цветкова - Чахлый ангел. Закулисье одного психотерапевта

Посмотреть на ситуацию со стороны – прием, полезный для всех.

– Жила-была семья, спокойно и радостно, даже где-то скучновато, – с сарказмом в голосе начала Надежда Николаевна. – И вот взяли в дом девочку, и закончилась эта спокойная жизнь. Все стали ходить покусанные, поцарапанные, не могли расслабиться ни на минуту. Выросла раздражительность, нервозность, напряженность.

Она замолчала. Вера немного подождала, а потом спросила:

– А что было дальше?

– Ситуация стала накаляться, и они решили отдать ее в другую семью. Нашли энтузиастов, уговорили, отвезли. Радостные и спокойные провели этот день в эйфории, любви и счастье, но к вечеру раздался стук в дверь – и на пороге снова стояла она. Другая семья отказалась от нее быстрее первой.

И снова пауза.

– И что потом?

– Им осталось только смириться. Они отгородили для нее загончик в комнате, как для собачки, чтобы она там делала, что хотела – ходила в туалет, показывала половые органы, как животное, – но не трогала других.

Надежда Николаевна едко усмехнулась и, поставив руку на подлокотник, закрыла лицо ладонью.

«Вся семья объединилась против одной-единственной пятилетней девочки, – подумала Вера Никитична и поежилась, невольно вспомнив свою Ксюшу. – Ребенок против целого мира. Она воспринимает ее не как ребенка, которому нужна помощь, а как неизбежное зло, от которого надо оградить семью».

Ей вдруг стало тоскливо.

– То есть в вашем сценарии семья смирилась, но по-прежнему отвергает этого ребенка, не принимает его? – быстро уточнила она, стараясь не дать этой тоске захватить пространство внутри нее.

– Да, – со вздохом кивнула Надежда. – А что еще остается?

На ум Вере опять пришла утренняя история с котятами, сходившими мимо лотка. Смириться, но не принять – путь в никуда. Жить, мечтая, чтобы это когда-нибудь закончилось, – значит медленно, но верно портить себе здоровье, отношения, психику.

– Хорошо, – немного помолчав, сказала она. – Я бы хотела попросить вас прочесть дома небольшой рассказ Урсулы Ле Гуин «Уходящие из Омеласа».

Надежда Николаевна беспокойно завозилась в кресле.

– Не знаю, будет ли у меня время… – неуверенно начала она.

– Урсула родилась в семье писательницы Теодоры и ученого-антрополога Альфреда Крёбера, – продолжила Вера, словно не замечая этих сомнений. – В ее произведениях есть опыт проживания одиночества и инаковости. Рассказ совсем маленький, минут на десять. Нам будет что обсудить в нем.

И закрыла блокнот. Возможно, стоит подумать о супервизии. Но не сейчас, попозже. Пока еще ничего не понятно.

За высокой полукруглой стойкой виднелась белесая макушка медсестры. Не поднимая головы от телефона, она протянула ключ от шкафчика и банное полотенце салатового оттенка.

В раздевалке от прохлады свело лопатки. Да уж, долго здесь не побудешь. Вдоль позвоночника по направлению к затылку побежали мурашки. Вера спрятала их вместе с волосами в купальную шапочку.

Впервые она пришла сюда в новогодние каникулы, когда затянувшаяся нега и ничегонеделание (точнее, ничегонедумание) побуждали искать новые стимулы встать с дивана. Ощутить телом ласковую воду и погрузиться в нее с головой казалось хорошей идеей. И первое посещение оставило энергию, бодрость и приятное ощущение заботы: медсестра из другой смены приветливо порхала рядом, показывая и рассказывая. Настойчивость и доброжелательность лилась потоками, как вода, плескавшаяся в бассейне через край. Гостеприимно появились одноразовая шапочка для купания (в первый раз Вера, конечно же, не подумала ее взять), экскурсия по спа-зоне, вопросы о температуре воды – достаточно ли она теплая, – и даже инфракрасная сауна, которая сначала в планы Веры Никитичны не входила, а потом оказалась самой приятной частью визита: уставшее от праздничной суеты тело, расслабившись после энергичного заплыва на горячем деревянном лежаке, наконец задышало спокойствием.

Сам бассейн в тот день был пуст. Абсолютно. Ни одного человека. В полном распоряжении все пространство. «Какое счастье, – подумала тогда Вера, – ни с кем не надо говорить, улыбаться, никто не задает дурацких вопросов!» Хранитель бассейна сидел на белом пластмассовом стуле за таким же белым пластмассовым столом и каждые несколько минут обозревал вверенные ему владения с величавой вальяжностью Посейдона. Убедившись, что помощь никому не нужна, он возвращался в мир соцсетей – видимо, более интересный, чем водное царство.

Потом было по-разному: и много народу, и постоянно меняющиеся медсестры с нестабильным уровнем заинтересованности в проблемах посетителей, и снова приятная пустота предпраздничными вечерами. Но жизнь в принципе противоречива, полна несуразностей и взаимоисключающих вещей. Стилизованные под дорический ордер колонны и современные пластиковые панорамные окна. Прозрачные маленькие башенки на крыше – посмотрев в потолок, можно увидеть небо. Если раскинуть навзничь руки, кожей можно ощутить прохладу воды и глазами видеть свет звезд – зимой темнеет рано. Ради этих минут Вера Никитична и полюбила бассейн.

Накинув на плечи полотенце, она вышла из раздевалки в зал. Двое мужчин на соседних дорожках размеренно взмахивали сначала руками, потом ногами. На полпути делали остановку, задумчиво изучая лица вновь вошедших, морщили лоб. Доплывали до бортика, касались светло-голубых квадратиков кафеля и шумно разворачивались, расплескивая воду.

«Наверное, два друга, – мелькнуло в голове у Веры. – Решили поплавать вместо пробежки».

Сегодня она пришла утром, а не вечером, как обычно. Вечер будет занят – консультация. Снова Надежда Николаевна. Интересно, прочитала она рассказ Урсулы? Хорошо, если да, – там есть за что зацепиться. А если нет, придется на ходу решать, в какую сторону двигаться дальше. Прощупывать отношения с мужем? С Катей? Уходить в детство?..

Спустившись по металлической лесенке, Вера оттолкнулась от ступеньки ногами и поплыла вперед. Мышцы отозвались приятным растяжением, как после долгого сна. Руки, раскрываясь в плечах, продвигали тело вперед и будто убирали с пути то, что мешало двигаться. Хотелось закрыть глаза и просто плыть, равномерно разводя и сводя их снова, легонько, словно русалочьим хвостом, шевеля ногами.

Вот поэтому она сегодня и пришла в бассейн. Порция утренней безмятежности полезнее, чем кофе большими кружками.

Но безмятежность не получилась.

Проплыв два раза от бортика до бортика, Вера вернулась в начало дорожки и приостановилась, восстанавливая сбившееся дыхание. В это время в зал вошла еще одна посетительница. Округлая, невысокая, с короткими седыми прядями, выглядывавшими из-под латексной шапочки, как испуганные клювики замерзших воробьев. Чуть поднятые уголки глаз придавали лицу сосредоточенное выражение примерной ученицы первого класса, хотя, судя по внешнему виду, она закончила не только школу, но и другие учебные заведения лет тридцать назад. Скулы, нос и даже уши оформились в треугольник, центр которого составляли губы, морщинисто собранные в куриную попку.