Игорь Евтишенков - Римская сага. Возвращение в Рим

Так каждое утро до полудня Лаций проводил с ними, а затем шёл к радже. Рядом с детьми всегда были несколько евнухов и Антазира, новая жена раджи. Она немного говорила по-гречески, и Лацию разрешали отвечать на её вопросы. У неё были умные, внимательные глаза, немного вытянутые, отчего казались полуприкрытыми, и тонкий прямой нос, над которым между бровей виднелся маленький красный кружок. Тихая и спокойная, Антазира очень любила цветы и животных и много расспрашивала его о Риме и других землях. Предыдущий муж собрал для неё много животных, которых держали в специально построенных заграждениях недалеко от дворца. Она часто ходила туда с евнухами и детьми. Теперь к ним стали присоединяться Патья и Лаций. Её удивляло, что чужестранец знал, как обращаться с тиграми, и даже кормил их из рук.

Однако для Лация всё это было невыносимо однообразно и даже вкусные блюда, которые приносили молодые служанки, не радовали его. И вот однажды всё изменилось: раджа неожиданно приказал собрать всех воинов и объявил о походе против могущественного соседа на севере. Глупые чиновники радостно поддержали его, и только Патья испуганно забился в угол зала, услышав эту новость.

Вечером он рассказал Лацию, что очень боится этого похода, потому что армия северного царства была невероятно большой, у неё были слоны и колесницы, много оружия и много людей. Дворец их главы был выложен золотом, и все соседние правители завидовали, мечтая ограбить и разорить его столицу. Армия раджи Синга ушла на север, а Лаций и Патья остались в городе. Молодому греку доверили следить за оставшимися во дворце старыми сановниками и слугами.

Дожди шли ещё целый месяц. От Синга и его воинов не было никаких известий. Внимательные и безмолвные слуги кормили и поили Лация, он по-прежнему встречался с Патьей и детьми раджи, всё так же ходил с ними кормить тигров и леопардов, правда, теперь чаще сам, без евнухов и Антазиры. Расспросы о лошадях и дороге к морю привели его к одному храму, где он столкнулся с молодым невысоким брахманом. Тот, увидев его, застыл, удивлённо подняв вверх брови. Он смотрел на амулет.

– Нравится? – спросил с ухмылкой Лаций, зная, что всё равно не услышит ответ. – Смотри, у меня ещё на плече такой есть, – добавил он и задрал рукав рубашки вверх. От скуки и однообразия он уже не знал, что делать.

– О-о… – невысокий лысый служитель неба выдохнул с удивлением, увидев три круга на плече.

– Да, вот так… Всем нравится, но не очень помогает пока. Ладно, пойду дальше. Может там лошади есть, – вздохнул он и обошёл неподвижного жреца.

– Зачем ты ищешь лошадей, светлый человек? – неожиданно раздался голос сзади.

– О-о! Ты, что, говоришь по-гречески? – опешил Лаций.

– Я третий говорю. Мой отец говорил, и дед говорил, – склонил голову брахман. – Твой знак на плече и… здесь… – он показал на грудь. – Откуда он у тебя?

– Это – долгая история! – Лацию не хотелось рассказывать об амулете. – Ты лучше скажи, есть ли тут лошади?

Разговорившись, они присели на каменную лавку у большого бассейна, и жрец поведал ему, что лошади есть только в храме за стенами дворца. Узнав о желании Лация добраться до моря, он сказал, что дорога сейчас плохая, но дойти можно. За двадцать дней.

Так они проговорили довольно долго, и на следующий день Апам – так звали молодого брахмана – позвал его в древний храм за стенами города, чтобы представить Лация главному жрецу. По дороге они остановились у большой груды брёвен, где маленькие погонщики слонов, сидя верхом, крикливо погоняли животных, укладывавших большие стволы в кучу. Им помогали несколько юношей, которые крепили срубленные деревья верёвками, не давая им скатываться вниз. Апам и Лаций вынуждены были остановиться и присесть в тени высокого дерева.

– Куда ведёт эта дорога? Почему тут столько людей? – спросил он служителя неба.

– Эта дорога ведёт к храму жизни. На реке Сабармати. Люди идут туда, чтобы проститься со своими умершими.

– Там их хоронят?

– Нет, отдают реке. Она переправляет их в другой мир. И они смотрят оттуда на своих родных.

– Смотрят? – Лаций наморщил лоб. – Слушай, а куда ведёт река? – люди волновали его меньше, чем дорога к морю.

– К городу Намбей. Там – самый большой храм солнца на побережье, – важно ответил Апам, но Лацию уже было ясно, что побережье означало большие лодки, а на них можно было уплыть в другие города.

– Слушай, а сколько плыть до этого Намбея? – спросил он, но жрец не успел ответить, потому что со стороны сложенных брёвен раздался резкий хлопок и затем – трубный глас слона. Сплетённая из лиан верёвка лопнула и одно бревно скатилось вниз, ударив животное по ноге. Животное приподняло ногу, затем опустило, она опёрлась на ствол и соскользнула с него в сторону. Тревожно вскрикнув, огромная туша стала медленно заваливаться на сложенные брёвна, увлекая за собой сидевшего на голове погонщика. Тот отчаянно цеплялся за уши и шершавую кожу, но ничего не помогало – слон падал. Задев нижние брёвна, он завалился набок, и вслед за ним по склону покатились стволы деревьев. Внизу стояли женщины, которые вязали верёвки для брёвен. Рядом с ними, услышав шум, испуганно замерли несколько детей. Кто-то на дороге закричал, все стали махать руками, но женщины с трудом выпрямлялись и, слыша отчаянные крики сверху, ещё не понимали, что там происходит. Наконец, кто-то из них сообразил, что надо бежать, все всполошились, заволновались, размахивая руками, но всё это выглядело ужасно медленно и нелепо.

Лаций видел, что они не успеют убежать, но не знал чем помочь. Ему оставалось только стоять и с ужасом наблюдать за этой сценой. Время как будто остановилось. Огромные стволы медленно и неумолимо переваливались через скрипящие опоры, которые теперь наклонились к земле и напоминали сломанные копья. Женщины внизу с трудом вытаскивали ноги из грязи и пытались бежать. Некоторые падали, вставали и опять падали. Одна из них вдруг рухнула на четвереньки и осталась стоять в такой позе, крича не своим голосом.

Лаций знал, что с ней происходит. Это была паника. Кричать или звать её было бесполезно. Неподалёку споткнулась и упала ещё одна несчастная… Её первой настигло толстое бревно. Лаций поджал губы и повернулся к Апаму. Люди вокруг плакали и вопили, поднимая руки к небу. Но он старался не смотреть в их сторону. Он даже забыл о реке и городе, о которых хотел расспросить жреца.

– У судьбы много способов доказать людям, что они смертны, – грустно произнёс священнослужитель. – Причём, внезапно смертны.

– Да… – Лаций удивился, насколько эти мысли совпали с его ощущениями. И ещё с воспоминаниями: ужасная бойня в пустыне под Каррами, бой Варг0нта, ужасы снежной пустыни у хунну, смерть Атиллы… – Так говорят твои жрецы? – спросил он.