Виктор Павлов - Карты

© Виктор И. Павлов, 2022

ISBN 978-5-0056-7370-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Церковь», художник Василий Иванович Птюхин

МИНИАТЮРЫ

«Нам солнца не надо – нам партия светит. Нам хлеба не надо – работу давай!» – ещё, кажется, совсем недавно иронизировали на всех дорогах Союза. Теперь же на дорогах страны совсем другие песни.

Под разными красными флагами несут они свои уставшие тела по повилике жизни к Мавзолею, дорогой исполняя песню «Вставай, страна огромная». Их шествие замыкает Дед Мороз в большой милицейской фуражке.

А больше всего люблю милиционеров. Идёшь, к примеру, по какой-нибудь Тверской-Ямской, а навстречу – милиционер, а то и целых два.

– Документики, гражданин.

А документики-то у меня все липовые. Все гербы мёдом насквозь пропахли.

Знакомый обидел подростка. Тот пригрозил ему и скоро вернулся. Удар в лицо был настолько свежий и сильный, что почти не встретил сопротивления. С набухающим синяком и свёрнутым носом, из которого быстрой струйкой текла кровь, знакомый медленно оседал. Подросток уходил. А я стоял, поражённый всем этим, в двух метрах от случившегося. Не в силах сделать ни одного движения. Торжествовала справедливость.

Продавал книги с лотка. Подошла женщина. Спросила, сколько стоит такая-то книга. Ответил.

– Где ваша совесть, молодой человек! – стала кричать она.

– Вы что, не видите, на чём стою? – тихо ответил я.

В определённые часы ради их литературного таланта нанимали кафе, где уютно сдвигались столы и стулья; теснились люди, согревая теплом и светом общения, крепкими и горячими напитками, многообещающими душевными разговорами. Читали во всеуслышание их стихи, прозу, пели их песни. Намечали выпуск книг. И даже выпускали, венчая книги лаврами. Потом за весь этот литературный жар и бред с них брали хорошие деньги. И они охотно платили.

Познакомился в городе с полковником. Он приехал в академию переучиваться из политработника в армейского психолога. Поговорили и разошлись. Через некоторое время встречаю его снова, на поэтическом вечере, в одном из литературных салонов. Сидим, слушаем. Выступают все известные авторы. Вдруг полковник с грустью в голосе говорит мне:

– А хочешь, я у них у всех сейчас документы попрошу? И они все мне их покажут!

По случаю безденежья вышли как-то с приятелем-татарином на базар торговать барахлом. Стоим, торгуем. Вдруг один из соседей замечает, что мой приятель нерусский. И говорит ему уважительно:

– Ты нерусский, нерусский, а по-русски разговариваешь хорошо! (А знакомый окончил лингвистический вуз.)

– Дядь, – говорю я, – он ещё по-китайски и по-норвежски разговаривает. Его, чеченца, ещё в Первую кавказскую войну в плен взяли. С тех пор он всё говорит и говорит.

Поступил учиться на заочное отделение института. Устроился работать в издательство младшим редактором. Хожу на работу, но денег не хватает. Вся зарплата – пятьдесят долларов в месяц. В издательстве лежал бесхозный тираж детской книжки-раскраски. Разрешили взять часть книг. Поехал к трём вокзалам, чтобы на продаже книг заработать немного денег. Но не тут-то было. Милиционеры задержали – и в отделение милиции. Сижу, ожидаю своей участи. Со мной сидит мужичок, который предлагает кричать: «Менты – суки». (Возможно это – провокатор. Никак не реагирую на его предложение.) Через время меня вызывают к дежурному. Понимаю, разговор пойдёт о деньгах. Но денег нет. Тихо говорю милиционеру:

– Денег нет.

Меня отпускают.

Отмечал день рождения однокурсника. Выпили серьёзно. Нужно было ехать к семье. На поезд меня не пустили. На платформу, торжествуя, вышел милицейский патруль, вызванный, как я понимаю, бригадиром поезда. Повели в отделение… Через какое-то время от шума и громкой речи я очнулся. Вошёл сотрудник милиции, стал выяснять, кто наблевал в камере. Соседи по камере стали пальцами показывать на меня. Милиционер достал дубинку и замахнулся, чтобы ударить. В полусознательном состоянии я взглянул ему в глаза и сказал:

– Давай, бей! Бей Пушкина! Бей Есенина! Бей Высоцкого!

Дубинка в руках милиционера опустилась.

Был в Доме литераторов. Покурили. Выпили. Возвращаюсь домой. Спускаюсь по эскалатору метро, иду по тоннелю к поезду. Неожиданно меня останавливает милиционер. Просит предъявить документы. Подаю свой студенческий билет. Он разворачивает билет и начинает его изучать. Изучает долго. Ожидать так долго мне не хочется. Забираю студенческий билет и говорю:

– Не видишь, студент идёт!

Он никак не реагирует на мои действия. Возможно, он сам тоже студент.

Получил тираж книги стихотворений. Тираж небольшой – сто экземпляров. Всего две упаковки. Вхожу в павильон метро. Иду к эскалатору. Из будки охраны метрополитена на меня внимательно смотрят милиционеры. Видно по их лицам, хотели бы проверить, что у меня в руках. Но им страшно. Несколько дней назад в столице были взрывы. Напряжённые, колючие. Они прячутся в будке. Мне хочется сказать им:

– «Не бойтесь, это книги».

Но понимаю, что тогда с их стороны возможна агрессия, поскольку они напугались. Молча встаю на эскалатор и уезжаю.

Шёл по Москве, задумавшись. Вдруг, неожиданно для меня, как из-под земли появился омоновец.

– Ваши документы.

(А у меня с собой только писательский билет.)

Подаю. Он смотрит в него и говорит:

– Он же просрочен.

– Как?! – удивляюсь я.

Смотрю, а там действительно стоят две даты. Дата приёма в Союз и дата выдачи документа. Показываю.

– Пожизненно это у нас, как и у вас, – говорю ему.

Человек проснулся. Под одеялом и в квартире было тепло, а за окном была уже зимняя холодная ночь. Сумрачная и пустая жизнь. Он тихо лежал и думал над тем, что его разбудило. Ему приснился сон: как будто он в каком-то доме, и там же его жена. Дом небольшой, одноэтажный, не новый, частный, с выходом в сад и на улицу какого-то небольшого города. И вдруг откуда-то там возникла толпа молодых здоровых мужиков. И ворвалась в дом с улицы. Стала кричать, бегать, искать его жену. Крепкий молодой бородатый мужик, главный в этой толпе, кричал: