Владимир of Владимир - Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 2

– Ну ладно верю. Будя, будя.

– Майор армии соединённых штатов Америки, Абрахам Массон. Жил на востоке принял ислам, вернувшись в Америку вступил в разные секты, и теперь я сторонник экуменизма и член ложи.

– Член ложи Артиста. – Засмеялась Анфиса.

– Подполковник медицинских войск Патологоанатом. Гинеколог – Оборотень.

– Почему же Оборотень?

– Зачем нужна война с Россией, когда за деньги Родины, мы убиваем каждый год помногу миллионов не рождённых. Выходит мы оружие врагов, то есть оборотни. С прискорбием сообщаю я убийца.

– Полковник Спец службы Звездочёт! Шаман, маг, чародей.

– Генерал майор Мерлин. Начальник отдела обслуживания войск. – Все это томным голосом произнесла Похоть, сделав шаг вперёд. Сзади к ней подбежал Жиган и поставил включённый вентилятор к её ногам. Дальше произошла не увядающая классическая сцена, поднятия подола при помощи воздушных масс.

– Вице адмирал Анфиса.

На Анфисе действительно был морской китель вице Адмирала, что соответствовало генерал лейтенанту. Её волосы были заправлены в под адмиральскую фуражку, только на ней напрочь отсутствовала юбка.

– Почему без юбки?

– Так была же команда готовность номер один! Как море для моряка, прелюбодеяние моя стихия. Хотелось в полной форме, для этого и надо быть без формы.

– Генерал полковник воздушно десантных войск Артист, но для моих крылатых героев парашютистов, можно просто Марина. Десантники это так романтично, голубые береты, голубые тельняшки и кругом мужские сильные руки.

– Генерал армии по политической части и подрывной работе с врагами, Расстрига.

– Отступничество от веры и ересь твой конёк. – Положив руку на погон попу, с пониманием дела произнёс Режиссёр.

– Кто мне судья? Где я, и где они!

– Маршал советского союза Стародворская! Вокруг меня одни лишь черви, я их давлю, давлю ногами. Но к сожалению их так много развелось, гораздо больше нас. Ах если было бы возможно, мне ступни вырастить сорок последнего размера, что бы давить за раз побольше червяков.

– Какое удивительное не милосердие! – Сказав, Генералиссимус подошёл к ней и поцеловал в засос. – С трудом оторвавшись от присосавшейся к нему большой пиявки, он пророкотал: – Все свободны, а вас Маршал я попрошу остаться.

– Мне остаться? – Счастливо задышала Стародворская.

– Вам. И ещё, по случаю ЧП, попрошу остаться Расстригу, Звездочёта и Барона.

На опустевшей сцене стояла Стародворская, в маршальском кителе. Режиссёр сидевший в первом ряду, в окружении Расстриги, Звездочёта и Барона, спросил тихо и ласково:

– Как так получилось, что деньги и документы доверенные вам, пропали?

– Я не знаю! Клянусь мессир, ключ был всегда со мной! Мой господин средь нас Иуда! Найти, и эту тварь продажную порвать на части!

– Ну что вы милая, с предателями так нельзя. – Ласково сказал Режиссёр.

– Да как же так нельзя, он нас подставил! – Возмутился Звездочёт.

– Предательство, нужно растить, лелеять, взращивая осторожно, что бы свои ростки предательства, предатель смог бы оправдать. А если можно оправдать, так это вовсе не предательство, и ты уже борец с системой, а может даже жертва той системы. Предательство – искусство, словно бреющий полет, над станом вражеским. Возьмите вот хотя бы писателя Резуна, что взял себе отличный псевдоним «Суворов».

– О, я его отлично знаю. – Сказал Полковник, сидящий в погонах старшего лейтенанта.

– Ещё бы вам его не знать. Возьмите вы его произведение «Аквариум». Пошёл служить он в главное разведывательное управление за тем, что бы звезды хватать с небес, и сразу на погоны. А когда служба за границей, по вербовке иностранцев оказалась не посильной и опасной, перебежал на сторону врага. Ну что ж не справился бывает. Мог бы тихо и спокойно на Родине бы дослужить. Ан нет! Для победителя покой не нужен. Предал, и снова на коне, служи теперь другим спецслужбам. Секреты кончились, которые продать ты можешь, тогда пиши, заказчики твои оплатят все с полна. Ты снова в славе, ты писатель. И будет время, когда предателю за книги, платить валютой будут им же преданные люди. – Вещал Режиссёр.

– Сознайтесь душечка, и будет вам не больно! – Пробасил Расстрига.

– Признаюсь, что для этого ЧП я вызвал Старца. Поверьте лучше вам сознаться, что б не узнать Расстригеного Экзорцизма.

– О Вельзевул! Не виновата я!

Режиссёр откашлявшись, сказал:

– Тогда прошу в кулису.

Стародворская покорно пошла за кулису, во мрак. Извинившись перед оставшимися, за кулисой исчез и Режиссёр. За тем Барон и Звездочёт извинившись, исчезли тоже за кулисой, оставив в зале одного Расстригу. Поп музыкант прислушался к шороху

из-за кулисы. И до него донёсся слабый голос Стародворской:

– Мой князь, скорей приди ко мне, нашлёпайте свою служанку.

Сразу после призыва послышались хаотичные удары и затрещины, и наконец падения тела.

– Что разлеглась, раскинув ливер. Чай не в мясной ты лавке на прилавке. – Это через некоторое время, после падения тела, послышался голос Режиссёра. Какой-то глухой удар как по матрасу, видимо привёл в себя лежачие на полу тело и послышался голос Стародворской:

– Ой! Ещё мессир! Я виновата! Ой! – Послышался удар и вновь падение тела. Кода на своё кресло уселся вернувшийся Режиссёр, Барон и Звездочёт уже сидели на своих местах и невинно смотрели в непроницаемые очки Генералиссимуса.

– Что-то долго отсутствует наш маршал. Непорядок. Пойду проверю. – И Расстрига скрылся за кулисой.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь! Целуй крест овца заблудшая!

Находящиеся в зале, минут пять слышали утробные стоны. А когда Старец вывел на сцену маршала Советского Союза, все невольно вздрогнули от её вида. Лицо у неё было заплывшее синевой, а губы были обожжены так, будто она только что гладила белье, и в интервалах между глажкой, старательно целовала утюг.

– Вы что уже начали отчиткой заниматься? – Испуганно спросил Звездочёт.

– С чего вы взяли? Так, для начала дал ей крест поцеловать. – Ответил Старец. Он блаженно развалился на сидении, выпячивая свой живот. Рядом также выпячивая живот сидела развалившись Стародворская, только было видно, что она мало что соображает, а тем более видит.

– Ух, ты лохнесское чудовище моё. Мы сегодня с тобой ещё разок займёмся, Экзорцизмом.

– Товарищи, вы меня понимаете? О том где хранятся наши сбережения, знали только вы трое. Если даже вы и не говорили об этом никому, это не значит, что вы были предельно осторожны, раз вас могли подслушать. Порядок знаете. – Бесстрастным голосом сообщил Режиссёр.