Глеб Пудов - Зеркало

– Кого он обманывает? Машина заезжена, как старая лошадь. Нет уж, пойду-ка я дальше.

Между тем, вечер неизбежно опускался на серый город. Множество потенциальных идеальных машин вместе со своими хозяевами уже уехало. Большая часть обеденных заведений закрылась. Стало чуть грустно. Наш герой начал быстро осматривать то, что осталось. Но то хозяин был ненадежный, то машина не нравилась, то есть хотелось, – подходящий вариант не находился.

Начало темнеть. Юноша уже бегал по рынку с выпученными глазами.

Серая, крепкая, четыре колеса.

– Пробег? 500 тысяч километров?! Цена? Сколько-сколько?! Не ремонтировалась?! Два раза была разбита?! Беру!

Через несколько часов он ехал в купленной машине. Вернее, его машину тянула другая, поскольку «покупка» сломалась и парню пришлось попросить за фантастическую сумму денег дотащить ее до дома. Он ехал и размышлял, потягивая кофе из термоса:

– А ведь первая машина была лучше всех, почти нетронутой. Чем больше я искал, тем было хуже. Вот и пришлось взять эту, какая есть, чтобы не дойти до чего похлеще. На этом и успокоюсь».

***

– Таким сложным бывает выбор, досточтимые дамы и господа, зато радость от правильного решения надолго согревает сердце.

– Согласно. И не поспоришь.

– В любом случае унывать не стоит, продолжим наши новеллы. Как весьма справедливо заметил господин ведущий, то бишь я, последствия неправильных решений всю жизнь преследуют человека. Их масштабность становится очевидной только со временем, поэтому сожаления и разочарования о принятии таких решений позднее вовсе не уменьшаются, а, скорей, наоборот.

Молодой человек мечтал стать геологом, но, так и не решившись воплотить свою мечту, он по настоянию родителей выбрал спокойную и стабильную жизнь.

«Совсем недавно в нашем доме жил один человек. Теперь он куда-то запропастился, так что я могу спокойно рассказывать. Так вот, этот мужчина несколько раз в день выходил из подъезда и усаживался на им же сколоченную маленькую лавочку. Я думал, что он выходит покурить, но выяснилось, что курил он далеко не всегда, а как бы заодно. Стало быть, причиной его появления у подъезда было совсем другое. Надо, кстати, заметить, что он всегда поглядывал на один из подъездов соседнего дома. Все это заинтересовало меня чрезвычайно, и я решил во что бы то стало выведать тайну.

Выяснилось, что он совсем не дурак выпить. Как гласит один из законов человеческого общежития, «спиртное развязывает языки, тем более, в гараже, тем более мужчинам, оставшимся на некоторое время без жен». Итак, я как бы случайно познакомился с ним, и как бы случайно «под пьяную удочку» мы разговорились. И что же я узнал? Все оказалось не так метафизично, как я надеялся, но передаю его рассказ слово в слово.

«Я – несостоявшийся геолог. Жизнь моя определилась давно и навсегда, и я сам тому поспособствовал, о чем жалею сейчас неимоверно.

С детства огромную роль в моей жизни играла мама. Она всегда считала, что лучше знает, как сделать меня счастливым. После школы, – о, я был прилежным учеником, получить «неуд» было вселенской катастрофой! – меня «поступили» в какой-то институт, связанный с физикой. Считалось, что работа после его окончания дает верный кусок хлеба, и даже хлеба с маслом, поскольку в ту ударную эпоху везде требовались физики-ядерщики. Я и в этом институте был прилежным студентом, окончил его вполне благопристойно – с красным дипломом. Иначе и быть не могло. Определили меня на одно загадочное полувоенное предприятие в нашем же городе, огромные чертежи чертить и какие-то агрегаты придумывать. Надо сказать, что взялся я за это дело без особого энтузиазма, так как никакой склонности к чертежам да агрегатам не испытывал. В ту пору я зачитывался книгами, как это ни странно, по геологии. Почему странно? Потому что никаких предпосылок для такого увлечения не было, ни один их моих предков, насколько я знаю, не был геологом. Зато были физики. Это удручало. Тем не менее, я ночи напролет просиживал за изучением пород камней, географических карт и так далее. Никого я в эти увлечения не посвящал. Жизнь катилась как-то сама собой. Мама оказалась права, работа физика дала мне кусок хлеба, уважение соседей и «стабильность в жизни». Я приходил ровно в восемь утра, пил кофе и потом чертил какие-то колоссальные чертежи, с умным видом что-то доказывал, кого-то опровергал, с кем-то соглашался. Мне дали как молодому перспективному специалисту служебную квартиру, кстати, ту самую, где я и сейчас живу. Повторюсь, жизнь встала на рельсы, как паровоз, и с силой потащила меня к вполне прогнозируемому будущему. Я уже имел на примете девицу с того же полувоенного предприятия, и она, как мне казалось, имела на примете меня.

И все же что-то угнетало.

Мне думалось, что я выбрал тихую гавань, даже слишком тихую, что я мог бы открывать новые месторождения, бродить по горным перевалам, ночевать на берегах далеких рек, что жизнь моя была бы гораздо полнее, насыщеннее и полезнее, чем возле стендов с чертежами и формулами… Я втайне от всех изучил условия поступления в геологический институт и так же тайно начал готовиться. Благо жил я тогда один, было легко многое делать незаметно. Я читал много книг, конспектировал, что-то учил наизусть. Но потом, вдруг решив, что еще недостаточно готов, отложил поступление на год. Потом, как вы уже догадались, еще на год…

Я слукавил, сказав, что никого не посвящал в свою геологическую страсть. В то время у меня был друг. Таких друзей теперь не бывает. Звали его Пашкой, и жил он в соседнем доме. Он разделял мое увлечение, мы мечтали, что когда окончим институт, вместе отправимся в геологическую партию, откроем месторождение золота. Он был смелее меня и мечтал гораздо смелее. Пашка не медлил, с первого же раза поступил в институт, и пока я корпел над книгами, он уже учился у известных профессоров.

Однажды вечером он прибежал ко мне.

Вижу, глаза горят, от волнения ни слова сказать не может. Подождал я, дал ему воды. Оказалось, что сбывалась наша мечта. Молодой профессор X набирал добровольцев в геологическую партию. Пашка, сам записавшись, рассказал обо мне. Профессор, несмотря на то, что я не был студентом института и не имел никакого опыта, принял меня заочно, поскольку Пашка описал мой фанатизм, наши мечты и прочее. Говорю же, хороший у меня был друг. Поразительно, но потом, в случае успеха партии, мне бы даже облегчили поступление на первый курс.

Мечта сбывалась.

Мы с Пашкой обнялись от радости и договорились через день встретиться утром на углу. Но я совершенно не знал, что брать с собой, потому что был силен только в теории. И он предложил помочь мне собраться. Как бывалый геолог, советовал что-то взять, а что-то с гневом отбрасывал. Мы пили чай до поздней ночи, с жаром разговаривали о золотоносных месторождениях, как будем, вооруженные пистолетами, исследовать новые земли, помогать друг другу в написании отчетов об экспедициях.