Сергей Устюгов - Заветные слова

– Ты кто? – хриплым, прокуренным голосом спросила она.

Аня только хотела начать говорить, как женщина обернулась и закричала в комнату.

– Семка! К тебе та стерва пришла.

Из комнаты вышел небритый верзила и уставился мутными глазами

на Аню.

– Не-е. Это не она. Та другая.

– Тогда что тебе надо? – зло накинулась хозяйка.

Аня, проглатывая страх, заговорила.

– Вы знаете, я нашла вашего мальчика… Он плакал в подвале… Сейчас он у меня… С ним нужно, что-то делать…

– Послушай, подруга… Валила бы ты отсюда. Без тебя тошно. Это не мой пацан. Это Зинки-медички. Приехала откуда-то с другого города и бросила его нам, а сама – тю-тю, умотала куда-то со своим новым хахалем. Так, что катись отсюда и делай с пацаном, что хочешь… Хоть на котлеты его пусти, – под общий хохот закончила хозяйка.

– А что, у него больше никого нет?

– А как же есть – на кладбище, – засмеялась женщина.

Аня все собиралась сходить в милицию, но, глядя в преданные и умоляющие глаза Славки, все откладывала. Она уже начинала привыкать, что, приходя с работы, она встречает счастливый и одновременно настороженный взгляд ребенка.

Время от времени она замечала за ребенком что-то знакомое, какие-то жесты, поворот головы напоминали ей что-то или кого-то. Безуспешно ломала она голову над странной загадкой. Город, где Славка жил раньше, был где-то в центральной России. Фамилию он свою произносил так непонятно, что Аня так и не знала то ли он Вышьев, то ли Высьев.

Вел себя Славка тихо спокойно. Строил дома из книжек, играл маленькими машинками, которые купила ему Аня, и был счастлив. Про свою прошлую жизнь он не вспоминал. А если Аня начинала его расспрашивать, горько и безутешно плакал.

Прошел месяц, Ане нужно было ехать в деревню к маме. Что же делать со Славкой? А он будто чувствовал беспокойство Ани, и сам начинал тревожиться.

– Ты, тетя Аня не отдавай меня никому. Я буду себя хорошо вести.

Он так упрашивал, что Аня не выдерживала и начинала плакать. Тогда он, как мужчина подходил к ней, и, поглаживая волосы, успокаивал ее.

Как-то раз утром, было воскресенье, и они собирались сходить на выставку экзотических животных, раздался звонок.

Впервые за все время, что они жили со Славкой, Аня почувствовала тревогу. Это за Славкой. Что же делать?

Звонок звонил требовательно и нетерпеливо. Аня, ничего не успев придумать, обречено поплелась к дверям.

На пороге стоял мужчина в армейской форме и серьезно смотрел

на Аню.

– Простите, у вас живет Слава? Это мой сын.– Пояснил мужчина. Понимаете, я был в плену в Чечне. Я считался пропавшим без вести. С трудом я узнал, что Слава у вас… Моя бывшая жена бросила его…, – при последних словах мужчина заскрипел зубами.

Аня медленно, по голосу, по упрямому наклону головы узнавала Леню, молоденького студента. В то незабываемое лето они с Леней клялись друг другу в вечной любви, и под соловьиное пение наслаждались прогулками возле реки.

Студенческий стройотряд приезжал в их совхоз и ремонтировал коровники. Вечерами студенты организовывали дискотеки, и деревенские девчонки поддавались обаянию городских и долго потом тосковали, вспоминая и мечтая о встрече. Леонид тоже начинал узнавать Аню – первая любовь не забывается.

– Ты?…

Аня взяла себя в руки и пригласила Леонида в комнату.

– Папка!.… Папка!… Как долго тебя не было.

– Ты ведь будешь жить с нами. А мамка знаешь, какая злая, она

меня бросила…

Они сидели за столом и обедали. Счастливый Славка лукаво поглядывал на папу и тетю Аню. Все равно папа останется здесь, он ведь меня любит.

– Ну что, поганец, уроки сделал? – женщина стояла, держась за косяк двери. Бессмысленные глаза, уродливо раскрытый рот и тонкие худые пальцы с черными каемочками ногтей.

– Мама, проходи, проходи… Ложись…

Сын, парень лет двенадцати, подбежал к женщине, и, оторвав руки от косяка, повел ее в комнату.

– Я тебе… паскуда… рожу разобью… Будешь знать, как на мать кричать, – голос женщины слабел, последние слова она уже хрипло шептала.

Парень уложил мать, накинул на нее дырявое покрывало и ушел на кухню. Ворованные дрова горели плохо, от них сильно гудело в трубе. Полуразвалившаяся печь отчаянно дымила.

Ничего. Главное, чтобы в доме было тепло. Завтра в школу, опять слушать нудные объяснения учителей, опять насмешки и оскорбления. Как все надоело.

Парень достал из-за шкафа потрепанную книжку, и скоро перед ним замелькали бесстрашные мужчины с длинными острыми шпагами, жеманные красавицы с причудливыми веерами. Совершенно другой мир распахнул свои сказочные двери.

Из комнаты послышалось громкое икание. Парень вздрогнул и заспешил на помощь. Он знал, сейчас маму будет рвать, рвать долго и безжалостно. В перерывах она будет материться, и проклинать всех, в первую очередь его. А разве он виноват, что появился на свет. Ему даром не нужна такая жизнь. Что он с удовольствием уехал бы куда-нибудь. Найти бы отца. Да мама сама не знает где он.

Утро. Мама трясущимися руками наливает воду. В этот момент она похожа на ведьму. Да она и есть ведьма, до чего себя довела… Э-эх, уехать бы куда… Так возрастом не вышел, да и маму жалко…

Парень сварил картошку, на вопрос матери, почему не в школе, соврал, двух уроков труда не будет.

Мама пригладила всклокоченные волосы, отряхнула платье, и виновато посмотрев на сына, ушла. Все, к вечеру будет такая же или вообще не придет. Ну почему так? Почему не как у всех? Почему?

Часов в десять пришли ребята, достали сигареты и закурили. Говорили о каком-то фильме. Вспоминали подробности, мечтали – вот бы им такое оружие. К обеду они ушли.

Вспомнилось, как они с мамой жили в лесном поселке. По вечерам к ним приходил дядя Гриша, всегда улыбающийся и такой добрый. Тогда мама еще не пила. А потом дядю Гришу посадили. Через два дня мама привела двоих из химлесхоза. Бородатые и страшные, они пили водку и наливали маме. А когда она опьянела, они переглянулись между собой, и один повел маму в комнату. Вот тогда с парнем что-то случилось. Опомнился он в углу комнаты. Он весь дрожал, в руке был маленький топорик. Напротив стоял полуголый мужчина и, держа левую руку на весу, отчаянно ругался. На пол с распластанной руки капала кровь.

Если бы не соседка, парня бы убили. Два озверевших мужика все бы разнесли в доме. Но тетя Таня успела – привела своего мужа, и тот своей двустволкой выгнал мужиков на улицу.

А мама все это время спала.

Пришлось оттуда уехать. Но и здесь мама не могла остановиться. Мужчин, правда первое время не водила – боялась сына. Потом стала посылать его к соседям за чем-нибудь, а сама запиралась. Сколько он часов провел на улице, стуча в двери и окна…