Сева Украинец - Собачий бог

Я вопросительно посмотрел на Николая.

– А-а-а, я свой в пансионате в номере оставил. Ж-ж-жена сказала не брать, связь дорогая, – очнувшись от шока, выпалил он.

– Получается, телефон есть только у меня. – Я достал из кармана аппарат.

– А толку с него? Связи здесь почти нет. Чтобы позвонить, нужно подняться вверх по дороге, а она разрушена, не пробраться.

– Значит, делаем так: я поднимаюсь как можно выше, а вы вооружаетесь всем, что есть в машине – топором, лопатой, ломиком, домкратом, пилой, тросом, – и спускаетесь к посёлку на поиски мальчика. – После этих слов я показал рукой на место, где пологий склон не был разрушен и по нему можно было попасть на развалины. – Саня, ты за старшего. А я поднимусь повыше, насколько это возможно, и пошлю сообщение жене, чтобы связалась со всеми службами и выслали помощь.

Вдруг Николай отскочил на метр в сторону и неистово заорал:

– Я на такое не подписывался! Там может быть опасно! Там могут быть трупы! Я не хочу, я боюсь мертвецов! Срочно спустите меня вниз, верните туда, откуда взяли!

У мужчины была настоящая истерика. Лицо покрылось потом, руки дрожали. Саня с грозным видом шагнул к толстяку, сжав кулаки. Я остановил его, придержав рукой за плечо.

– Коля, успокойся. Мы обязательно спустим тебя вниз. Но сейчас мы должны найти сына Володи и, может быть, помочь ещё кому-то в посёлке. Я тебя очень прошу, возьми себя в руки.

Я пристально и уверенно смотрел на мужчину, стараясь своим спокойствием погасить его внутреннюю панику. И судя по выражению его лица, у меня получалось.

– Ты мужик или тряпка?! – грозно добавил Саня, тем самым окончательно поставив на место паникёра.

Все разобрали инструменты из багажника и двинулись вниз. Марса я закрыл в багажном отделении, чтобы он мне не мешал. Он скулил и вырывался. Но я посчитал его нахождение рядом со мной в такой тяжёлый момент просто неуместным. Мне будет проще, если он будет ограничен в передвижении, чтобы не приходилось на него отвлекаться. Я побежал по дороге вверх в поисках места, где есть связь. Метров через двадцать накренившаяся и потрескавшаяся дорога прерывалась глубокой ямой, которая образовалась в результате оползня. Дальше пути нет. Индикатор связи на телефоне не показывал ни одного деления. Выше забраться не получится. Яма слишком большая, а на то, чтобы её обойти, нет времени. Да и непонятно, удастся ли это вообще. Огромная трещина уходила в лес перпендикулярно посёлку. В этот момент я очень пожалел, что в машине нет рации. Вернее, она там была. Но после покупки машины я посчитал, что она мне не нужна. Ведь я пока не планировал никаких серьёзных путешествий туда, где она может пригодиться. А по коротким маршрутам вблизи цивилизации ею пользоваться нет смысла. Достаточно портативной карманной рации или даже телефона. А поскольку эта бандура занимала весь бардачок, я её вместе с креплением для антенны на крыше джипа демонтировал и положил в кладовку до лучших времён. Эх, вот сейчас бы она очень пригодилась. Что же делать? Что делать? Индикатор связи показал одно деление, но тут же исчез. Я набрал несколько раз телефон службы спасения. Но в трубке звучали только короткие сигналы. Связи нет. Решение, хоть и спорное, мелькнуло в голове. Я написал смс Валентине: «СЛУЧИЛОСЬ ЧП. В посёлке Глинки оползень. Много пострадавших. Срочно свяжись со службой спасения. Пусть присылают спасателей».

После того как была нажата кнопка «отправить», я начал подбрасывать телефон вверх, периодически поглядывая на экран в надежде увидеть пометку, что смс отправлено. А она всё не появлялась. Значит, нужно бросать повыше. Я что есть сил швырнул телефон вверх. Но, наверное, слишком высоко. Аппарат поймать не удалось. Он проскользнул между ладоней и упал на камни экраном вниз. Я поднял телефон. Экран был разбит и не подавал признаков жизни. «Ну, что ж, ничего не поделаешь, попытка не удалась», – подумал я и побежал назад к машине. Тогда я ещё не знал, что во время последнего броска на экране телефона появилась отметка об отправлении и моё сообщение получила жена.

Когда я подбежал к машине, то увидел карабкающегося мне навстречу Владимира. Он был очень взволнован. Его трясло, лицо покрылось потом, губы дрожали.

– Мы нашли Пашу. Он там, внизу, недалеко от УАЗа. Он жив, но руку ему зажало бетонным блоком очень сильно. Саша сказал, нужна аптечка.

Я открыл дверь багажника, и оттуда пулей вылетел Марс. Он рванул вниз, к тому месту, где нашли сына Володи. Я взял увесистый, напоминающий по размерам максимальную ручную кладь в самолёте чемодан, и мы вместе с Владимиром начали спускаться по крутому травяному склону. Когда добрались до места, где лежал парень, то я понял, что всё очень серьёзно. Павел лежал на спине, широко раскрыв глаза и спазматично глотая воздух. Иногда он глухо мычал и махал правой рукой, описывая в воздухе какие-то хаотичные фигуры. Левая же рука была чуть выше локтевого сустава полностью зажата между металлической трубой и бетонным блоком. Сверху блок был пригружен метровым слоем глины и камней. Старший сын Володи стоял на коленях перед братом и пытался его успокоить. Хотя по словам сквозь слёзы было понятно, что он сам в полной растерянности. Я подбежал ближе и плюхнулся на колени рядом с Павлом.

– У него болевой шок. Нужно срочно сделать укол.

Я открыл чемодан и нашёл там противошоковый набор. Пока набирал в шприц содержимое трёх ампул, Павел потерял сознание и побледнел.

– Ну, скорее же, сделай укол, ему хуже! – закричал Володя и бросился к сыну. Я нашёл вену на правой руке Павла и сделал укол. Через полминуты парень начал дышать нормально, лицо его порозовело, но в сознание он ещё не пришёл.

– Ну всё, ему полегче будет. Теперь нужно срочно освободить руку, но перед этим перетянем её жгутом, чтобы, когда освободим пострадавшую конечность, избежать кровопотери. Приподнять блок попробуем сами. Если не получится, то не страшно, дождёмся помощи. Такой большой оползень не мог остаться незамеченным.

В кабинет главы посёлка городского типа «Лучистое» Николая Петровича Жирянина вбежал запыхавшийся мужчина в форме майора МЧС. Это был начальник территориального штаба службы Михаил Михайлович Токарев. На вид ему было лет сорок. Высокий, худощавый, с седоватой шевелюрой. Выразительные черты лица плохо сочетались с маленькими глубоко посаженными глазами. Он подбежал к столу, за которым сидел хозяин кабинета, и заорал противным надрывающимся голосом:

– Коля, катастрофа! В Глинках оползень! Посёлок полностью закатало! И это именно один из трёх интервалов, где нет датчиков в системе! Что делать, Коля?! Нам ведь теперь хана!!!

Глава, мужчина сорока пяти лет, полноватый, среднего роста, с подпухшим лицом и редкими волосами, одетый в чёрный костюм с белой рубашкой, сидел молча, угрюмо уставившись в одну точку. В кабинете находился ещё один человек, начальник строительного департамента администрации Василий Иванович Блинкин. Он сидел за столом для совещаний в строгом сером костюме и светлой рубашке с галстуком. На вид ему было чуть больше сорока. Небольшого роста, смуглый, лысоватый, с первого взгляда ничем не примечательный чинуша. Он с волнением перебирал листки бумаг из пухлой папки, лежавшей перед ним на столе. Эмчеэсовец продолжал истерично орать всё в том же духе.