Сева Украинец - Собачий бог

– Да знаю я всё, уже доложили. – Глава встал и стукнул кулаком по столу. – Миша, прекрати панику! Этим ты ничего не изменишь, только хуже сделаешь. Мы с Васей уже полчаса тут голову ломаем, как выходить из сложившейся ситуации. И надо же было этому оползню именно там случиться. На двенадцати интервалах, где стоят датчики, всё тихо, а именно на одном из трёх, где их нет, – оползень.

Мужчина подошёл к шкафу, открыл дверцу и достал оттуда начатую бутылку коньяка. Налил полбокала и вылил залпом, занюхав спиртное рукавом.

В разговор вмешался Блинкин:

– А я ещё тогда, когда систему эту строили, говорил вам, что нельзя колодцы без датчиков оставлять, а вы меня не послушали. Вот теперь и расхлёбывать будем по полной программе.

Лицо главы покраснело от злости.

– Вася, ты меня сейчас не зли, а то я за себя не ручаюсь. Ты ведь прекрасно знал, что на все пятнадцать контуров для закупки датчиков денег не хватит. И это хорошо, что моя Людка на свою компанию тендер выиграла, иначе пришлось бы ещё свои докладывать. А ты, Васенька, не забыл, кто тебе с этого объёма мерседесик подогнал новенький?

Блинкин вскочил и гневно посмотрел на главу.

– Да что там эта машина несчастная, можешь её обратно забрать! Вы вон с Мишкой и жёнушкой своей отель под Ялтой у моря отгрохали, и ничего. А меня какой-то машиной попрекаешь!

В перепалку вмешался эмчеэсник:

– Ну и гад ты, Вася. Тебе морду за эти слова наклепать бы. Я на себя такую ответственность взял! Акт приёмки вам подписал. Если что, то я первый в тюрьму пойду, а следом Людка Колькина, да и он сам. А с тебя взятки гладки, максимум уволят.

– Да не скажи, я функции государственного заказчика выполнял, за федеральные деньги расписывался. Так что если что, то сидеть нам всем, и долго, о-о-очень долго сидеть! – с раздражением в голосе ответил эмчеэсовцу Блинкин.

Ситуация накалялась, и дабы дело не дошло до драки, бразды правления в свои руки решил взять Жирянин. Он уселся в своё кресло и ещё раз стукнул по столу кулаком.

– Значит, так! Можете хоть до поноса собачиться, ситуация от этого не изменится. Нужно всем успокоиться и взять себя в руки. Попробуем выпутаться из сложившегося положения. А теперь слушайте внимательно, что нужно делать. Сегодня, слава богу, пятница, и все сотрудники на месте. Вася, срочно готовь документы на аварийные работы прошлым числом, ну, скажем, понедельником. Акты подготовь, что, мол, обрыв на линии случился в результате подмывов и что-то в этом духе. Ну, сам покумекай. Миша, а ты у себя в мониторинговом центре запись сделай понедельником, мол, контур над Глинками вышел из строя. А потом дуй на место. Людка как раз недалеко дорожные работы проводит, так я ей скажу, чтобы технику туда срочно везла. Гони её к перевалу над посёлком и сровняй с землёй эти грёбаные колодцы, чтобы на их месте месиво болотное было. Их всего там штук двадцать, не больше. За пару часов справишься. А я пока сделаю так, чтобы к месту оползня никто не попал. Нам нужно время выиграть. Авось, смотри, и пронесёт.

Глава снял трубку телефона и скомандовал секретарю:

– А ну, свяжи меня с начальником нашего УВД. – Через несколько секунд глава продолжил говорить, но тоном чуть помягче: – Алло, Андрей Романович, приветствую, это Жирянин тебя беспокоит. Как жена, как дети?.. Ну, отлично. Послушай, у нас ЧП в Глинках случилось. Там оползень сошёл. Но пока масштабов не знаем, Михал Михалыч уже занимается. Ты вот что, дай команду, чтобы твои ГАИшники съезд с трассы на Глинки перекрыли и никого не пускали. Кроме Токарева, конечно. Он туда сейчас технику для разбора завалов погонит. И патрульных поставь, чтобы зеваки туда не набежали. Сам понимаешь, там может быть опасно. И ни в коем случае не пускайте на место прессу. Нам лишняя шумиха, пока не разберёмся, ни к чему. Всё, Романыч, давай, надеюсь на тебя. Дальше я буду держать тебя в курсе.

На той стороне провода положили трубку. Жирянин нажал кнопку на аппарате и дал очередную команду секретарю:

– Соедини меня с женой, срочно!

* * *

Освободить зажатую руку Павла из-под завала мы так и не смогли. Противошоковые препараты начали понемногу отпускать, и парню становилось всё хуже. Он то приходил в сознание, пытался кричать и освободиться, то снова его терял. Мы все с нетерпением ждали подмоги. Я заметил, что Марсель сидит на завалах в одном месте и громко лает. Подбежал к нему, прислушался. Марс сидел на месте, где шиферная крыша одного из домов не была покрыта оползнем. Сквозь шифер я услышал детский плач.

– Саня, скорее сюда, здесь под завалами кто-то живой! – что есть сил закричал я и начал ломать шифер ногами. Крыша была старой, и потому материал легко поддался разрушению. Саня где-то нашёл лом и ковылял на повреждённой ноге, опираясь на него как на трость. Вместе с ним ко мне подбежал и Николай. Мы все были измотаны безрезультатными попытками вызволить из капкана Павла. Попытки подкопать трубу или поддомкратить бетонный блок ни к чему не привели. Парень по-прежнему был в смертельной ловушке, и ему c каждой минутой становилось всё хуже.

Мы разобрали несколько фрагментов кровли. Я сбегал в машину и принёс трос и фонарь, который крепится ремешками на голову, обвязался тросом и полез в темноту, между искорёженных балок крыши. Мужики страховали меня от падения, контролируя мой спуск натяжением троса. Когда мне удалось добраться до пола комнаты, я осмотрелся. Все стены были сильно наклонены в одну сторону и местами развалились. Потолок осыпался, всё: мебель, дверные проёмы, окна – было раскурочено и разбито. Детский крик прекратился. В пятно фонаря попал стоящий в углу придавленный детский манеж. У меня внутри всё обомлело. Я подобрался поближе, заглянул в манеж. Оттуда на меня смотрели две пары маленьких глазёнок. Детям было не больше двух лет. Это были двойняшки, мальчик и девочка. Они были в шоке и потому перестали плакать, как только заметили меня в темноте. Вдруг балки над моей головой предательски заскрипели, и на голову посыпалась труха и куски потолка. Я понял, что медлить нельзя. Остатки дома вот-вот сложатся под многотонным весом оползня. Обдирая руки о разрушенную мебель и стёкла, я дотянулся до манежа и вытащил оттуда мальчика. Дети были в одних подгузниках, так как было довольно жарко. Все они были перемазаны осыпавшейся на них побелкой с разрушенного потолка и стен. Мальчик, как только я его достал из манежа, очень сильно заплакал. Я осмотрел его и увидел, что у него что-то не так с правой ручкой. Она выглядела неестественно. Судя по всему, у него была повреждена ключица или плечо. Но сейчас не было времени обращать на это внимание. Я положил мальчишку на пол и достал из манежа девочку. Она не плакала, а не моргая смотрела на меня испуганными глазёнками.