Сева Украинец - Собачий бог

Сел за руль, завёл двигатель, включил блокировку всех колёс и пониженную принудительную передачу, опустил стёкла на передних дверях.

– Ну, с богом, – сказал я сам себе вслух и тронулся с места. Машина встала перпендикулярно спуску и медленно поехала вниз. Поначалу всё шло нормально, но чуть ниже, в месте, где уклон усиливался, переднее колесо попало на камень, машину подбросило, и она чуть не перевернулась. Колёса начали скользить по траве, не реагируя на тормоза и пониженную передачу. Джип бесконтрольно набирал скорость навстречу месту, где склон переходил в ровную поверхность. Всё, что я мог делать, так это только подруливать, не давая автомобилю свернуть в сторону и, как следствие изменения положения на уклоне, перевернуться. Конец спуска неминуемо приближался ко мне почти вертикальной плоскостью. По пути под колёса попала ещё пара крупных булыжников. Машину подбросило, и я сильно ударился о потолок салона. Из последних сил удерживая рулевое колесо, я напрягся всем телом перед ударом и закрыл глаза. Машина с грохотом уткнулась в землю. При этом открылся капот, разлетелись вдребезги фары, кенгурятником раздавило решётку радиатора. В салоне сработали передние подушки безопасности. Меня больно ударило по голове и в грудь. Весь салон наполнился белой тальковой пылью. На несколько секунд я вырубился, а когда пришёл в себя, то сквозь оседающую белизну увидел, что каким-то чудом машина встала на почву ровно, на все четыре колеса. Двигатель работал, а значит, автомобиль может ехать. Главное, чтобы уцелел радиатор. При таком ударе он должен был пострадать больше всего. Я достал из подлокотника походный нож, вынул его из ножен и срезал раскрывшуюся ткань подушки безопасности на руле. Заниматься тем же на панели перед пассажирским сидением не было времени.

Через минуту я уже пробирался на джипе, объезжая торчащие доски и камни, к тому месту, где находился Павел. Мне с трудом удалось подобраться и развернуться так, чтобы трос доставал до уха бетонного блока, за которое я собирался зацепиться. При этом прилично пострадало днище машины. Я на что-то наехал, раздался треск и скрежет. После этого на корпус пошла вибрация, и машина начала издавать громкие ревущие звуки. Наверное, препятствие подогнуло и порвало трубу глушителя. Это, конечно, не повлияло на ходовые качества, но приятного было мало. Я выскочил из салона, размотал жёлтый, из высокопрочного материала трос, зацепил одним концом за фаркоп. Когда подбежал к ложбине, где лежал Павел, то увидел, что он совсем плох. Парень лежал на боку без сознания и почти не дышал. Лицо его очень побледнело, а рука ниже жгута стала почти чёрной. Оттого что Владимир периодически, как я ему и сказал, ослаблял на несколько минут жгут, из-под блока натекла приличная лужа крови. Владимир сидел рядом с сыном, гладил его по голове и что-то бормотал.

– Володя! – обратился я к нему. – Сейчас дёрну машиной блок. Если он хоть на чуть приподнимется, будь готов выдернуть руку.

Мужчина оживился, вскочил на колени и схватил обеими руками плечо зажатой конечности в ожидании рывка. Я сел за руль, сдал ещё на метр назад. После секундной паузы ударил по газам что есть силы. Джип неистово зарычал и рванул вперёд. Резкий рывок застопорил машину. Блок не поддавался. Я проделал то же самое ещё и ещё раз. При очередной попытке металлическое ржавое ухо блока не выдержало и оборвалось. Трос снарядом влетел в багажник через заднее стекло, осыпая весь салон мелкими осколками стекла. Я выскочил из машины и подбежал к Владимиру. Он всё понял по моему взгляду и обречённо склонился над сыном.

Вдруг грунт начал понемногу двигаться, усугубляя и без того плачевную ситуацию. Блок сдвинулся примерно на сантиметр, практически расплюснув зажатую руку. Возникла угроза, что он поползёт дальше и вместе с нависающей над ним слоем глины просто похоронит паренька. Я поднял с земли топор, который раньше принесли из машины, и подошёл к мужчине.

– Володя, конечно, решать тебе, но если ты этого не сделаешь, мы потеряем Пашу.

Тот встал и с ужасом в глазах взял топор из моих рук. Из его глаз брызнули слёзы. Он сделал шаг назад, схватил инструмент поудобнее обеими руками, занёс над собой и с криком обрушил вниз. Топор, высекая искры, скользнул по бетонной поверхности и отсёк зажатую раздробленную конечность. Павел тут же перевернулся на спину, раскинул в стороны одну руку и то, что осталось от второй, и словно с облегчением сделал глубокий вдох. Володя стоял в оцепенении. Глаза были широко открыты, по щекам текли слёзы. Он весь дрожал и мычал что-то нечленораздельное. Окровавленный топор вывалился у него из рук. Я бросился к стоящему рядом чемоданчику и достал оттуда второй противошоковый набор. Сделал укол в плечо здоровой руки. Перетянутая жгутом культя почти не кровила. Чёрные вязкие сгустки медленно стекали на землю тягучими нитями. Я взял бинт и как умел замотал культю. Парень порозовел и начал дышать ровно. Владимир немного пришёл в себя и сел на корточки, взяв Пашу за здоровую руку. Бинт на культе начал быстро багроветь.

– А теперь, Володя, бери сына на руки и тащи наверх. Там Коля, у него есть вода и кое-что из вещей. А главное, там безопасно. – Я показал рукой туда, где находился импровизированный лазарет.

Джип я оставил там, где он стоял после неудачной попытки с бетонным блоком. Сам же пошёл к Сане. К тому времени он откопал и достал из завалов древнего старика и пытался привести его в чувство. Но, похоже, дедушка и до оползня был то ли не в себе, то ли парализован. Хоть он и был без сознания, но дышал, и пульс у него был довольно спокойный и ровный. Я схватил деда на руки и потащил наверх к лагерю. А Саня, опираясь на лопату и лом, похромал в направлении очередного красного флажка.

Дед был маленьким, худым и костлявым. Но нести наверх его было не легче, чем женщину, потому что он не держался за шею, а овощем висел у меня на руках. Маршрут уже был для меня знакомым. На полпути меня догнал Сергей.

– Дядя Стас, всё, я сделал, как вы говорили. Марс начал бегать и останавливаться на тех местах, где я уже поставил метки. Я к вам на помощь прибежал.

Парень был молод и здоров, как поджарый жеребец. Он подхватил дедушку на руки, освободив меня от ноши, и быстро пошагал вверх по склону. Я остановился отдышаться. Вдруг боковым зрением я увидел проблеск фар в лесу, в той стороне, где была нормальная дорога. Присмотрелся. По дороге в моём направлении пробирался жёлтый гусеничный бульдозер. По нарастающему рёву моторов я определил, что он не один. На дорогу впереди техники вышел мужчина в форме МЧС. Он уверенно шагал в резиновых сапогах, показывая дорогу технике. На голове была фуражка с кокардой. «Ну, наконец-то помощь!» – подумал я и зашагал навстречу колонне.